До 1993 г. между Россией и Беларусью почти не велась работа на дипломатическом уровне. Белорусов считали своими, с ними можно говориться. Кроме того, Минск продолжал жить с оглядкой на Москву, а сейчас является самым близким союзников. Чем это можно объяснить? Почему Беларусь вслед за Россией в начале 1990-х выбирала путь на евроинтеграцию? Стала ли Россия относиться к Беларуси как к полноценному самостоятельному государству?На эти и другие вопросы отвечаем вместе с Виталием Даниловым (кандидат исторических наук, директор Центра прикладного анализа международных трансформаций РУДН) в нашей программе "Сегодня в мире", которую ForPost делает совместно с РУДН.По словам Виталия Данилова, в Беловежской пуще на территории Беларуси в 1991 г. было совершено грандиозное геополитические действо, которое повлекло за собой очень большие последствия. И Беларусь взяла на себя тогда ту роль, которая ей икается до сих пор. Хотя и косвенно, но Беларусь несёт свою долю ответственности за развал Советского Союза. Но при этом основная ответственность лежит на России. Если бы Ельцин сказал — нет, то ничего бы не произошло, считает Данилов."Но Беларусь на протяжении всего периода этого геополитического разлома вела себя очень осторожно. Она не делала резких шагов, за исключением отдельных заявлений Александра Лукашенко, да и те являлись продуктом для внутреннего потребления, а на внешнем треке он всегда демонстрировал лояльность к России. Он прекрасно понимает геополитические реалии, наверное, даже каким-то внутренним чутьём. Лукашенко прекрасно понимает, что будет с его страной и народом, если Минск уйдёт в орбиту Запада", — считает директор Центра прикладного анализа международных трансформаций РУДН.По мнению Витали Данилова, Россия ответственна за внешнеполитический курс Беларуси после распада СССР. Поведение белорусской элиты в начале 90-х он сравнил с автомобилем, несущимся на большой скорости, у которого отваливается колесо, но оно сразу не падает в кювет, а какое-то время — по инерции — продолжает двигаться вместе с машиной и может даже в какие-то моменты её обгонять.И когда от СССР отсоединились республики, говорит Данилов, они по инерции продолжали смотреть на Москву как на центр. И это было свойственно не только Беларуси. Они привыкли. Так была устроена модель государства: из центра шли дотации, технологии, научные, медицинские и какие угодно другие кадры. И Беларусь совершенно не понимала, как жить без Москвы.В те годы, отмечает Виталий Данилов, Запад предпринимал грандиозные усилия по вовлечению Беларуси в систему Запада. Особенно активно это продвигалось через Литву и её различные проекты.По словам Максима Зиновина (эксперт Центра прикладного анализа международных трансформаций ТИМО РУДН) в 1991 году многие постсоветские страны оказались предоставлены самим себе. Естественно, они не знали, что делать. Кто-то сообразил, что существует Европейский союз и за 10–15 лет стал кандидатом, а потом непосредственным членом ЕС."И, посмотрев, что происходит, посмотрев, как те или иные государства выбрали вектор европейского развития, они начали терять собственный суверенитет. Они сами этого не понимали, но начали отказываться от своих преимуществ. Наблюдая за всем этим, Александр Лукашенко понял, что единственный рациональный выбор — это быть с Россией, потому что сильное государство тебе всегда поможет. Тем более Россия заинтересована в том, чтобы Беларусь быть независима и суверенна. Потому что благодаря этому Беларусь параллельно может искать источники финансирования", — считает Максим Зиновин.Сергей АбрамовКамера — Даниил ОсипенкоМонтаж — Юрий Еремеев
