«Творить значит жить, вечно создавать новое»
Два крестьянских цикла
Работы, относящиеся к этим циклам, создавались под влиянием нескольких факторов.
Во-первых, свойственная Малевичу романтизация деревенского быта. В большей степени это объясняется теми впечатлениями, которые сохранились у художника из детства: его отец работал на свеклосахарном заводе, поэтому семья большую часть времени проводила в деревнях. Маленький Казимир любовался «цветными работниками», тёплые воспоминания о которых он оставил в автобиографии, написанной в начале 1930-х годов.
Малевич противопоставлял «радостную жизнь» крестьян, труд на свежем воздухе в сопровождении песен тяжёлой работе заводчан, из числа которых был его отец. Малевич: «Я подражал всей жизни крестьян. Натирал чесноком корку хлеба, ел сало, держа пальцами, бегал босиком и не признавал ботинок. Крестьяне всегда мне казались чистыми и нарядными».
Во-вторых, религия. Семья художника исповедовала католичество, но самого Малевича тянуло к православной эстетике. Влияние икон заметно, например, в «Плащанице», написанной на известный библейский сюжет.
Малевич писал: «Искусство иконописи является высшей формой крестьянского искусства. В иконах я обнаружил весь духовный мир крестьянской эпохи. Я понял крестьян через икону, понял их лик не как святых, а как простых людей». Из-под кисти художника выходит полотно «Крестьянка с вёдрами и ребёнком». Тёплые цвета, мягкие крупные силуэты, картины словно запечатлевают народ в момент предстояния перед богом.
В-третьих, новаторство художников конца 19-го — начала 20-го веков. С самого начала изучения живописи — в 1907 году художник переехал в Москву, где посещал школу-студию Фёдора Рерберга, — Малевич перенимал манеру уже известных тогда мастеров, в частности, импрессионистов. В картинах первого крестьянского цикла звучат мотивы Анри Матисса, Поля Сезанна и других. Так, «Мозольный оператор в бане» композиционно напоминает «Игроков в карты» Сезанна.
В 1910 году Казимир Малевич вступил в творческое объединение художников «Бубновый валет», так начался его путь в авангарде. Стиль живописи заметно изменился: автор тяготеет к абстракции, заметно обилие цилиндрических форм, чаще появляются холодные цвета. Под влиянием коллег по объединению Малевич утверждает главный принцип искусства: важна не форма, но содержание.
В конце 1920-х — первой половине 1930-х годов Малевич был занят восстановлением своего наследия. Дело в том, что часть его картин осталась в Берлине: там в 1927-м они участвовали в выставке и должны были быть вывезены самим художником в СССР, но обстоятельства сложились иначе. Воссоздавая свои работы, Малевич при этом датирует их ранними годами. Так, «Жницы» конца 1920-х помечены 1907 годом.
В эти годы Малевич, в отличие от ранних работ, показывает крестьян безлицыми, говоря таким образом об утрате их индивидуальности и личной силы. Постепенно вслед за лицом пропадают борода, руки. От крестьян остаётся схематичный силуэт. Этих безжизненных крестьян художник пишет во время ужесточения сталинских репрессий.
Немного об импрессионизме
Сам художник считал, что супрематизм в его жизни утвердился благодаря импрессионизму. Он так вспоминал об этом: «Я наткнулся на вон из ряда выходящее явление в моём живописном восприятии природы. Передо мной среди деревьев стоял заново белённый мелом дом, был солнечный день, небо кобальтовое, с одной стороны дома была тень, с другой — солнце. Я впервые увидел светлые рефлексы голубого неба, чистые и прозрачные тона. С тех пор я начал работать светлой живописью, радостной, солнечной… С тех пор я стал импрессионистом».
Малевич тщательно готовился к персональной выставке в Третьяковской галерее 1928 года в честь 30-летия творчества. Он разместил среди картин ранние «Весенний пейзаж», «Бельё на заборе», «Весенний сад в цвету» «Церковь» и дописал недостающие полотна, датируя их 1903, 1904 или 1910 годом.
От феврализма к супрематизму
Направление феврализм Малевич придумал сам. Под ним подразумевалась не только алогичность полотен, но и своеобразное мироощущение: стремление к познанию истины, Вселенной. В живописи Казимир Малевич утверждает культ свободы, отрицание догмы и условностей. Искусство не должно подражать реальности, его главная цель — вызвать чувства, быть призрачным, иллюзорным.
Следующим шагом стала идея отказа от формы и фокус на цвете, задача которого — вызывать напряжение. В подборе цветов и геометрических фигур на Малевича повлияла древнекитайская философия Багуа, гласившая, что любой процесс можно описать посредством восьми символов и что всё в мире есть союз неба и земли.
Утопия Малевича
Супрематизм стал для Казимира Малевичем своего рода религией. В 1920 году он создал объединение художников «Уновис» («Утвердители нового искусства»). Малевич и его последователи воспринимали наступивший коммунизм как переходную форму к чему-то новому в России. «Уновис» до какой-то меры разделял программу большевиков, принимал их власть, хотя и не испытывал к их преобразованиям тёплых чувств отчасти из-за конфликта государства и религии.
В книге «Бог не скинут» Малевич размышляет о трёх путях восхождения к идеалу. Первые два (церковь и техника) не смогут возвести человека к богу: техника постоянно обновляется, становится безупречнее, поэтому никогда не сможет привести к совершенству. Третий путь — искусство, в котором нет борьбы, это идиллия, рай, светоч. Именно такое искусство стало для Малевича религией, главная икона которой — «Чёрный квадрат».
Автопортрет в эпохе Возрождения
В последние годы жизни Малевич обратился к традициям живописи эпохи Возрождения. Знаковой картиной стал автопортрет художника в образе итальянского дожа, величественного, сдержанного, с непривычной постановкой рук: большинство критиков объясняют её тем, что Малевич держит в руке невидимый «Черный квадрат». Кстати, подписывает свой шедевр он тоже «Чёрным квадратом».
Супрематическая архитектура
Малевич создавал и архитектоны — супрематические архитектурные модели. Это были объемные фигуры из геометрических деталей, соединённых друг с другом под разными углами. Архитектоны могли стать проектами жилых домов, летательных объектов, бытовых предметов, даже… гроба.
В этот период живописец серьёзно болел, ему было трудно работать: рука сильно дрожала, приходилось опираться на бильярдный кий. Макет своего гроба Малевич создал сам, и он тоже является архитектоном — это крест, который состоит из нескольких наслоенных параллелепипедов, сверху вырезаны круг и квадрат. В гробу Малевич должен был находиться с распахнутыми в стороны руками.
Похороны художника стали гимном беспредметности и «Чёрного квадрата», который прикрепили к радиатору открытого грузовика, служившего катафалком.