«Дивная галерея человеческих лиц, за которыми угадывается и характер, и непростая судьба»: открылась уникальная фотовыставка священника Игоря Палкина

Фотография – странная вещь! На первый взгляд, абсолютно доступная, особенно сегодня, когда у каждого есть мобильный телефон, и миллионы людей по всему миру занимаются тем, что щелкают себя и друг друга, а потом выкладывают снимки в сеть. Легко, просто, моментально! При желании можно отретушировать, скомпоновать, украсить, сделать фотожабу. То ли дело раньше, когда снимали на «Зенит», «Зоркий», «Любитель», «Лейку»  или «ФЭД», наводили резкость, выставляли выдержку и диафрагму, а потом, запершись в ванной, проявляли пленку и печатали фотографии при таинственном свете красного фонаря. Одно из самых сокровенных воспоминаний моего детства на Автозаводской улице в Москве.

Эти фотографии помещали в семейные альбомы, а в деревнях часто вешали на стены, где они со временем выцветали.

                                       Как много желтых снимков на Руси! 

                                       В такой простой и бережной оправе! 

                                       И вдруг открылся мне и поразил 

                                       Сиротский смысл 

                                       Семейных фотографий!

–  писал Николай Рубцов в замечательном стихотворении «Русский огонек».

В каждой семье были такие альбомы, но большинство из тех простодушных любительских снимков интересны скорее как частное фамильное свидетельство и адресованы узкому кругу людей. Тут не так уж и важно, кто снимает, как падает свет, какая композиция, главное, чтобы было узнаваемое лицо. 

Возможно, и у Игоря Палкина в детстве был простой советский фотоаппарат, к которому прилагался экспонометр, ванночки для проявителя и закрепителя и фотоувеличитель, наверняка были семейные фотографии – мало ли что может поразить впечатлительную душу. Еще не священника, но молодого дьякона я впервые увидел его лет двадцать тому назад у себя дома, когда он приехал делать мой портрет для журнала «Фома». Мне было не  очень ловко, оттого что ко мне специально едет фотограф с ящиками, сумками, чемоданами, баулами, тащит все это по лестнице на четвертый этаж и устанавливает свое хозяйство, включая смешной белый зонтик, взятый из сказки Андерсена про Оле-Лукойе, в нашей старенькой давно просящей ремонта квартире, смущение мое стало непомерным. И только приготовленный женой борщ это чувство вины немного искупил. 

С той поры мы сделались добрыми друзьями. Встречались в Татьянинском храме, ездили друг к другу в гости, а однажды не сговариваясь оказались в одно и то же время на Валааме, и батюшка повез меня на ночную службу в дальний скит. Стояла тихая августовская ночь, плескалась в озере рыба, и пение монахов, раскачивающаяся посреди храма круглая люстра, повторявшая звездное небо, заснувший Ваня (сын отца Игоря) и наше возвращение под утро домой – все это навсегда останется в памяти человека, который после детства фотографий не делал, стараясь запоминать все глазами и не отвлекаться ни на какие мудреные изобретения людского ума.

Иное дело наш именинник. Фотоаппарат для него часть тела, дополнительный орган чувств, хотя главный объектив все равно находится в душе, и именно он позволяет фотографу разглядеть и выхватить в окружающем мире самое важное и прекрасное.

В Московском Архитектурном институте представлена малая часть портретов сделанных отцом Игорем, но как замечательны и значительны все герои фотографий! Священники и миряне, клирики и лирики, трудники, кинокритики, послушники, иноки, профессора, студенты, лингвисты, телезвезды, странники – дивная  галерея человеческих лиц, за которыми угадывается и характер, и непростая судьба. 

С некоторыми из этих героев я знаком лично и поражаюсь тому, какие новые, необыкновенные черты проступают в их лицах. Дивное, совсем домашнее фото митрополита Тихона (Шевкунова) с разбойничьим котом Владыкой, чем-то напоминающим кота Мурра из романа Гофмана. Или задумчивый, даже какой-то робкий на фотографии, а обыкновенно весьма взыскательный, глава Учебного комитета, митрофорный протоиерей Максим Козлов, мой давний сокурсник по Московскому университету, с которым мы вместе собирали картошку на полях совхоза «Клементьево» в начале восьмидесятых. Сан Саныч Волков, читавший нам в прошлом тысячелетии лекции на филфаке, и его молодой сын, ставший священником. А какой замечательный портрет Ирмы Рауш – жены Андрея Тарковского, которую все мы помним по ролям в «Андрее Рублеве» и «Ивановом детстве» – сколько мудрости и благородства на лице этой женщины. Есть возраст человеческой жизни, но нету времени. Фотография  не только запечатлевает, но останавливает его, и здесь проявляется то волшебство, которым отец Игорь владеет в совершенстве.

А кроме того поразительная география от Ямала до острова Беллинсгаузен в Антарктиде, где был сделан один из самых знаменитых снимков Патриарха Кирилла с пингвинами. Какие-то из этих фотографий заранее продуманы, срежиссированы и наверняка сделаны по нескольку раз, чтобы взыскательный художник мог отобрать лучший снимок, а что-то получилось случайно, спонтанно, как, например, изображение Никольского скита на Валааме, похожее на картину, когда лучи заходящего солнца упали точно на храм и на миг высветили его в быстро сгущающихся сумерках короткого зимнего дня. Вот уж точно: «Остановись, мгновение!»

Мир реальный и идеальный, дольний и горный, откровенное и сокровенное под светлым зонтиком православного Оле-Лукойе. Возможно, есть у отца-фотограф и темный зонт для непослушных детей, но их  на этой выставке мы не увидим…

Выставка «Потомки и наследники святых» будет работать с 24 апреля по 22 мая (кроме воскресений, а также 1 и 9 мая) с 09:00 до 21:00 по адресу: г. Москва, ул. Рождественка, д. 11, стр. 4, Галерея ВХУТЕМАС (ст. м. «Кузнецкий мост»).

Фото Владимира Ештокина