"Раньше думай о Родине, а потом - о себе": как томич служил военным переводчиком в ГДР в годы холодной войны
Сегодня, 23 февраля, отмечается День защитника отечества. Этот праздник посвящен всем, кто обеспечивает безопасность нашей страны. Николай Николаевич Логинов, военный переводчик, поделился с корреспондентом интернет-редакции "Вести.Томск" опытом службы в Группе советских войск в Германии на территории бывшей ГДР.
Сейчас Николай Николаевич работает заместителем директора Томского областного Российско-немецкого Дома. В 70-е он окончил факультет иностранных языков ТГПУ по специальности "Немецкий и английские языки". Отработав год преподавателем, он отправился на военную службу.
«На основе знания немецкого языка я был направлен в бывшую Германскую Демократическую Республику, где в то время размещался огромный контингент советских войск под названием "Группа советских войск в Германии" (ГСВГ). Прослужил там несколько лет и вернулся в Томск, где работал в различных организациях»,
– рассказывает Николай Логинов.
После окончания Великой Отечественной войны на Потсдамской конференции было принято решение оставить на территории Германии ограниченный контингент советских войск. Некоторые подразделения 1-го Белорусского, 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов остались на территории Германии и 9 июня 1945 года получили свое название - Группа советских, в то время оккупационных войск.
Их основной задачей была защита западных рубежей Советского Союза от внешних угроз. ГСВГ была оснащена самой современной боевой техникой. Николай Логинов был назначен в одно из подразделений Группы.
«Я служил в качестве военного переводчика в 1978-1985 в нескольких городах. Потом осел в городе Йена. Это небольшой красивый старинный город, второй по величине в земле Тюрингия после Эрфурта. Он славился старинным университетом имени Фридриха Шиллера и заводом, производившим оптико-техническое оборудование для Советского союза. Наши войска были расквартированы на бывших казармах Вермахта. У нас даже были собственные заводики, пионерские лагеря, санатории, торговая сеть, телевизионные центры, драматический театр»,
– вспоминает Николай.
Фото: Unsplash.com.
Основная задача структуры, где служил Логинов, заключалась в том, чтобы поддерживать отношения с местным населением, а также с местными депутатами и даже представителями Национальной народной армии ГДР. Приходилось участвовать в самых разных мероприятиях и отрабатывать множество вопросов. Без переводчика было не обойтись: не все руководители знали немецкий язык.
«Например, по территории ГДР двигалось много нашей военной техники. Случались автомобильные происшествия. То немец виноват, то мы виноваты. Полиция звонит и говорит, что на улице такой-то произошло ДТП. Наша военная автоинспекция выезжала туда. Естественно, опять нужен был переводчик. Мы выполняли все те функции, которые выполняет наше ГИБДД при совершении ДТП. Потом встречались с местной страховой компанией, где решали вопросы взаимного урегулирования: кто кому за какое происшествие должен»,
– рассказывает Николай.
Поначалу служба давалась Николаю тяжело: в Тюрингии, как и в каждой федеральной земле Германии, есть свой диалект, которому нигде не учат. И несмотря на то, что Логинов окончил на "отлично" немецкое отделение факультета иностранных языков, первые полгода в Йене были нелегкими.
«Мне не нравилось говорить по телефону. У нас в учреждении стояли два телефона, которые периодически звонили, и мне надо было принимать сообщения от начальства. Трудно было понимать их. Я всегда так судорожно сжимал трубку, что у меня ее потом офицер вырывал со словами "Ты мне трубку скоро сломаешь!". Но спустя полгода я привык к диалекту и доходило до того, что я говорил по телефону, а другой рукой переводил тексты или с кем-то перемахивался жестами»,
– вспоминает переводчик.
Фото: Unsplash.com.
Овладеть диалектом помог самый эффективный способ изучения языка во всех его проявлениях - погружение в языковую среду.
«Ходил по немецким кабачкам, где немцы сидели курили, дули свое пиво, играли в карты, что-то обсуждали. Заказывал кружку пива, чтобы не выглядеть глупо. И, будучи некурящим, глотая эти выхлопы дыма, сидел и просто слушал немцев, как и о чем они говорят. Говоря по-простому, набивал себе ухо. Каждый вечер часа по два просиживал в этих кабачках с одной целью - побыстрее овладеть тюрингским диалектом»,
– рассказывает Николай Логинов.
Помимо изучения диалекта, этот метод помог Николаю познакомиться с интересными людьми. Многие из них принимали участие в войне на территории Советского союза и рассказывали об этом.
«Я однажды познакомился с одним немцем пожилым. Он говорит: "Ты откуда?". Я говорю: "Да вы не знаете, я из Сибири" - "Из Сибири? А откуда из Сибири?". Я говорю: "Да вы не знаете, это далеко, это город Томск" - "Томск? Это километров 250 от Новосибирска?". Я напрягся, говорю: "Да, а вы откуда знаете?" - "Я там в плену был, мы оперный театр строили". Этот немец настолько обрадовался. Рассказывал, как он содержался в плену и спустя 4 года вернулся на родину»,
– вспоминает переводчик.
Вспоминая о службе, Николай Николаевич описывает ее как напряженную и тяжелую, но в то же время интересную. Задачи были в основном дипломатические, участия в военных действиях не требовалось.
«Слава Богу, ни разу не пришлось выстрелить из своего пистолета. И задачи были совершенно другие. У нас было четыре армии, много танков. Там было все самое современное. Наиболее подготовленные офицеры-прапорщики. Как только что-то новое появлялось на наших военных заводах в Советском Союзе, все это в первую очередь бросалось в ГДР. И нас просто побаивались. А где побаивались, там и уважали»,
– рассказывает Логинов.
Николай признается: первые полгода мучила ностальгия по теплой семейной обстановке. Но справляться с трудностями помогали мысли о родной стране, о важности службы на ее благо.
«Я попал в ГСВГ после окончания вуза, в 23 года. У меня дома остались родители, знакомые, жена и маленький сын. Не было телефона, только письма, которые идут по две недели туда-сюда. Ностальгия была огромная первые месяцев семь. Хотелось домой, в семью. Но бросать никто бы мне не позволил, да и я не хотел. Желания не было никогда предать Родину. Воспитывали нас по-другому. Два головных принципа было: раньше думай о Родине, а потом - о себе. Немножко пафосно звучит, но смысл отражает. И сейчас я абсолютно с этими принципами согласен»,
– говорит Николай Николаевич.