Зачем подняли фермеров по всему Евросоюзу?
В эфире радиостанции "Говорит Москва" Михаил Хазин описал причинно-следственные связи в сегодняшних событиях в ЕС:
Мы сталкиваемся с чрезвычайно интересным моментом в Западной Европе. Дело в том (я про это говорил много раз), что любая власть — это конкурентное взаимодействие малых организованных групп, властных группировок.
Властные группировки, у которых близкие интересы, объединяются в крупные элитные группы.
И одной из элитных групп в Западной Европе является старая земельная аристократия. У земельной аристократии большие проблемы, потому что земля – это чрезвычайно консервативный актив, который невозможно быстро перекладывать. То есть невозможно быстро продать землю, вложить ее куда-то, снять прибыль и обратно купить землю. Так не получается.
Можно пытаться сделать вторичные активы по отношению к земле. Но я напомню, что в конце XVIII века именно это направление финансовых активов было наиболее популярным и приносило максимальную прибыль. Например, именно на этом активе поднялась семья Ротшильда.
Но я также напоминаю, что Ротшильды были управляющими поместьями одного из далеко не самых крупных немецких князей. Князей было значительно больше. Князья были не только в Германии, но и в Австро-Венгрии, и во Франции, и в Испании. И, соответственно, кто управлял их землями, мы не знаем.
Фактически, на самом деле, Ротшильды – это просто семья, которая оптимальным образом развивала то, что называется пиар. Но еще, если вы прочитаете «Лестницу в небо», то там вы прочтете, как именно один из Ротшильдов во Франции входил в высшее общество той самой земельной аристократии. То есть в этом смысле они оказались, может быть, наиболее грамотными, может быть, наиболее публичными. Это не важно в данный момент.
Важно другое. Когда вы являетесь владельцами такого консервативного актива, как земля, вы можете быть очень богатыми людьми, но вы не можете участвовать в разного рода спекулятивных и прочих историях. Это просто невозможно – не тот актив.
Так вот, фокус состоит в том, что когда в ХХ веке на свет появились фиатные валюты, то роль земли еще более потеряла свое значение по банальной причине: потому что под землю деньги уже были напечатаны. Вся модель развития в XX веке состоит в том, что появляется новый класс активов, и под него печатаются деньги. На эти деньги происходит развитие.
Более того, доля земельных активов и сокровищ (я дополню) становится все меньше и меньше, потому что появляются новые активы, под них печатаются деньги, а земли сколько было, столько и осталось. Земли новой не появляется. По этой причине роль старой земельной аристократии постепенно уменьшалась.
Уменьшиться до нуля она не могла, потому что они реально очень богатые люди. Но в этой активной жизни, связанной с контролем за эмиссией денег, они принимали глубоко вторичное участие.
А вот теперь мы столкнулись с замечательной историей. Будет происходить обвальное падение новых финансовых активов (новых относительно земли), капитализация которых шла под фиатные деньги, то есть напечатанных.
Обращаю ваше внимание: это не значит, что стоимость земли увеличится. Это означает, что доля этих старых активов земли, золота и разного рода сокровищ, – они даже, может быть, будут в цене падать в абсолютном выражении, – но относительно их доля будет очень сильно расти.
Иными словами, старая земельная аристократия в Европе начинает независимо ни от чего расти. Именно в Европе, потому что в Соединенных Штатах Америки владельцами земли во многом являются нувориши.
Прочитайте, сколько земли там купил Билл Гейтс.
Координатором земельной аристократии в Европе с самых давних пор является Ватикан. Еще раз повторю: не руководителем, а координатором. В результате мы имеем два противоположных фактора, один из которых ослабляет земельную аристократию, это постоянное повышение налогов.
Отметим, кстати, что большинство крестьян в Западной Европе являются не владельцами земель, а арендаторами. Соответственно, у владельца возникает вопрос. Арендаторы не могут платить за аренду больше, чем они могут платить. И если налоги растут, то ситуация становится критической для владельцев земли.
Бывают ситуации, когда производитель сам является владельцем своей земли. В этом случае у него эти проблемы объединяются. С другой стороны, их политический вес объективно будет расти.
Вот что делать в этой ситуации? Мне кажется, что ответ очевиден. И, судя по всему, те выступления аграрных производителей, которые мы видим, – это как раз и есть первое проявление политической активности старой земельной аристократии.
И я, кстати, не исключаю, что они и кое-что другое финансируют. Например, партию «АдГ» или Марин Ле Пен, то есть таких правых консерваторов. Не знаю, я специально этим не занимался, но было бы странно, если бы они этого не делали.
Но мало финансировать. Мы видим, какое политическое давление оказывают либеральные элиты на эти партии, вплоть до того, что в Германии уже начали всерьез обсуждать вопрос о том, чтобы ликвидировать партию «АдГ». Ну понятно, если невозможно выиграть честно, надо выигрывать нечестно.