Что делать с руинами? В Абхазии вновь вспоминают Николая Смецкого
И вот довелось сразу после распространения этой новости услышать такой диалог. Неужели и сейчас критики власти начнут возмущаться, задался вопросом один. Ведь ясно же, что не найдется ни одного абхазского инвестора, который взялся бы за восстановление этого объекта, по сути, с нуля. Значит, альтернатива только в том, что руины будут продолжать зарастать травой и кустарником… Э-э, нет, усмехнулся другой, есть еще альтернатива – что когда критики сами придут к власти и аналогичным образом сдадут то, что осталось от санатория, в аренду, тогда это их устроит, тогда это будет правильно, а сейчас они раскритикуют, всегда есть за что…
В абхазском интернет-сообществе в связи данной информацией не могли вновь не вспомнить такую яркую фигуру, как создатель санатория Николай Николаевич Смецкой. Один из пользователей Фейсбука привел фрагменты из очерка о нем краеведа Николая Малых. Смецкой родился в 1852 году в Москве в богатой дворянской семье, окончил юридический факультете в университете, откуда был выпущен кандидатом права. В 1882 году он женился на дочери известного археолога Филимонова. Смецкой успешно занимался предпринимательством, у него был лесопильный завод. Но жена заболела туберкулезом, и ей предписали переезд в теплый климат.
Смецкие поселились на окраине Сухума, в Синопе, в 1889. В конце 1892 г. Николай Николаевич приобрел несколько участков земли за городским кладбищем. На площади около 30 десятин им были высажены десятки видов пальм, эвкалиптов, акаций, камелий, большая коллекция кактусов. Обустройство дендрария производилось лично владельцем, который почти ежегодно посещал юг Европы и Северную Африку, подбирая и приобретая там наиболее интересные новые растения и коллекции. Смецкой также построил несколько санаториев, создав единый лечебный комплекс для легочных больных. И все это – на собственные средства, не требуя из казны ни гроша. Он финансировал также местные учебные заведения, строительство первой городской больницы, родильного дома и ночлежного приюта, был почетным членом Сухумского Общества сельского хозяйства. Все это сделало Николая Николаевича одним из самых значительных меценатов Абхазии начала XX века. Он и до революции порывался передать лечебный комплекс государству. А после 1921 года ходили слухи, что Смецкой собрал все свое столовое серебро и отправился в Ревком к Нестору Лакоба, где отдал не только его, но и предложил властям все свое имущество. Николаю Николаевичу был выделен первый этаж в его доме, где он и проживал со своей супругой.
Умер в 1931 году на окраине дендрария, который в свое время вырастил. Супруга его Ольга Юрьевна скончалась в 1940 г. Видимо, ей приходилось непросто, так как старые сухумцы рассказывали, что она жила от «торговли». Продавала на пляже сложенные на красивом подносе пирожки, безукоризненно одетая, в шляпке и белых нитяных перчатках...
Вот такой же непредсказуемой, как концовки жизней супругов Смецких, оказалась и дальнейшая судьба санатория в Гулрыпше, здание которого было хорошо видно с трассы Черноморского шоссе. Санаторий был в прекрасном состоянии после грузино-абхазской войны, ибо в этом месте не шло боевых действий, но потом его стали растаскивать по кирпичику. Вот несколько комментариев и об этом, и о том, как быть с его руинами дальше:
«Какой все же контраст – был человек, который переживал об окружающих, нес людям добро. Но сколько тех, кто умеет только брать… Там все расхищено и все заросло сорной травой и деревьями. Местные все растащили по своим подворьям – великолепный красный кирпич, дорогую метлахскую плитку, чугунное литье».
«Гулрыпшский житель построил сортир из этого знаменитого особо прочного красного смецковского кирпича и выложил дорожку к нему из дома знаменитой метлахской плиткой».
«Ненасытные разрушили больше, чем война. Одно не пойму – почему не следили и не охраняли такие объекты, здания исторические и т.д.?»
«Какой наив, однако. Кто бы это охранял и за какие шиши? В девяностые и в России, без всякой войны, раскурочивали заброшенные объекты. На тот момент, мне кажется, и охранять опасно было… Приходили растаскивать все, кому не лень, и с оружием».
«Объект был уничтожен в первые 10 лет после войны, как и перепадные ГЭС. Разобрали его акулы, под охраной. А мелкие рыбешки всегда питаются остатками от обеда акул».
«Знаем мы эти модели аренды. А с черного входа власть имущие будут получать свой долян, т.к. там все ребятишки в теме!»
«Почему не проводился конкурс и откуда мы знаем, что анонимный арендатор способен восстановить объект, который является памятником историко-культурного наследия, в первозданном виде? А, по-моему, это просто скрытая продажа земли, которой там немало!»
«Там вместо санатория руины, надо спасибо сказать тому герою-инвестору, который возьмется все это привести в божеский вид. Давно можно было все, что сегодня разбито и развалено, восстановить, если бы не изображали собаку на сене. Сама не ест и другим не дает».
«Одни уроды разобрали красивейшее здание в Абхазии, другие уроды, как собака на сене, ничего не дают делать. И не только там, а везде».
Вот какое мнение высказал сегодня «Эху Кавказа» общественно-политический деятель и блогер Астамур Какалия:
«Это здание – произведение искусства было, национальное достояние. Если хоть что-то удастся сохранить из этого, удастся восстановить – это во благо».
Астамур не сомневается, что надо что-то делать, предпринимать, иначе так все и будет зарастать бурьяном, но вот что его смущает:
«Если позволить политикам не говорить и не вводить в курс дела население, то они с удовольствием эту практику продолжат. Вот любой договор, любое дело, все детали которого я вам могу открыть… Вот вы мне задаете вопрос про арендатора: как его зовут? Я говорю: вот так вот. Что он делает? Вот этим занимается. То есть если я могу ответить вам открытым текстом на вопрос по исследованию этого дела, вы примите правильное решение. Государство – это, прежде всего, доверие. Завоевать доверие можно только одним путем – максимальная открытость. Вы можете даже хорошее решение принимать, правильное решение, но просто люди так устроены, люди не доверяют друг другу. Если вы мне не разъясните все, если не ответите на те вопросы, в чем у меня есть сомнения, я не смогу вам доверять, я не смогу вас поддержать в этом вопросе. И вот эта византийщина, она сильно мешает».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Подписывайтесь на нас в соцсетях
Telegram
X (Twitter)
Youtube