"Пооторвать бы "золотые" рученьки проектировщикам": Как в СССР отзывались о новом жилье

В период 60-80-х в Советском Союзе новые квартиры получили десятки миллионов граждан. Возможности обустроить, наконец-таки, свой уголок люди, безусловно, были рады. Но не всё было так гладко.

Споров о хрущёвках и брежневках в то время, да и сейчас, было и есть немало, как и разговоров о том, будет ли оправданным высотное строительство.

Сохранившиеся воспоминания известных людей о своих новых квартирах позволяют почувствовать дух той эпохи и противоречивые эмоции новоиспечённых жильцов.

Валерий Золотухин получил квартиру в доме на улице Хлобыстова в Москве в 1967 году, когда ему было 25 лет. По его словам того времени, раздельные ванная комната и туалет стали "шагом вперед в нашей советской архитектуре".

Вода, что горячая, что холодная, поступала в дом нерегулярно. Из-за перебоев с электроэнергией два дня не было электричества. Актёр не забыл упомянуть и о протекающей крыше. Казалось бы, по современным меркам, квартира не просто оставляет желать лучшего, она непригодна для жилья. Но это сейчас. Тогда своему уголку даже с такими проблемами искренне радовались, хотя Золотухин высказался весьма жёстко:

Вообще, роскошь, конечно, разве можно роптать на судьбу и всё-таки, муравейник - пооторвать бы "золотые" рученьки проектировщикам и строителям.

Артисту досталась квартира на 5 этаже в доме без лифта и балкона:

На первом этаже музыка - на пятом пляшут. Секретов быть не может, бесполезное дело их заводить, только прислушался, настроился и пользуйся бесплатным цирком. Но жаловаться грех, грех, всё хорошо, всё, а чего, действительно, много ли ему надо!!! Дирекция долго будет попрекать меня за неблагодарность, облагодетельствовали, а он не внял, не понял. Ах, народ! Зато за 10 дней мылся уже раз 6, если в баню бы сходил, оставил 96 копеек, да на пиво, вот те два рубля и сэкономил. А уж какое блаженство, когда своё и хоть спи в ванне, никто не имеет права тебя беспокоить. Хорошо! Нет, жить можно, жаловаться грех.

Людмиле Зотовой на момент получения жилья в 1967 году было 34 года. По её словам, им с матерью квартира в блочном 12-этажном доме - "приличная, со всеми удобствами" - очень сильно понравилась, однако, был момент, который перечёркивал все удобства - проблема с транспортом:

Добираться надо было метро и двумя автобусами - одним от Белорусского вокзала до микрорайона, а вторым - обслуживавшим только микрорайон и только до 22-х часов, а это означало, что после театра (а в театре я была вечером почти ежедневно) я вообще домой попасть не могла.

Людмила обратилась к замминистра Владыкину и с его согласия написала за его подписью ходатайство от Министерства культуры на имя председателя Райисколкома и заместителя начальника управления учёта и распределения жилой площади исполкома Моссовета. Документ содержал только одну просьбу - выделить квартиру неподалёку от метро - и её обоснование спецификой работы. В Райисполкоме ответили, что никаких вариантов Зотовой предложить не могут, что было ожидаемо, но ситуация разрешилась благополучно.

У приятельницы Людмилы Зотовой Полины Митрофановой был "хороший знакомый" в Моссовете, после разговора с которым женщины отправились в отдел учёта и распределения, где им сказали, что свободных объектов нет, но может получиться что-то подобрать в Химках-Ховрино.

Людмила отправилась по работе в Польшу, вернулась, их дом уже практически пустовал, но в марте 1968 года она нашла в почтовом ящике письмо с ордером по адресу улица Авангардная, дом 22/32, квартира 53. Оказалось, что эта улица находится в 20 минутах пешком от метро "Водный стадион", что очень обрадовало женщину.

Кирпичный пятиэтажный дом Зотовой понравился, однако при передаче ключей выяснилось, что 53-ю квартиру по ошибке уже заселили, поэтому как вариант предложили соседнюю 54. По счастью, этот вариант ещё больше понравился Людмиле и её матери:

Мы только обрадовались, так как она была удобнее для размещения рояля и её окна выходили не на вход в подъезд и северо-восток, а на противоположную сторону, где под балконом росли деревья.

По словам Людмилы, в квартире были недоделки, и сам дом ещё продолжал строиться, но район был зеленым, недалеко речной порт и канал, так что воздух был чище, нежели в центре. Дом торцом выходил на Парк дружбы, через который можно было дойти за те же двадцать минут до конечной станции метро "Речной вокзал".

После жизни в деревянном доме с печным отоплением для адаптации в новой квартире женщинам потребовалось время. Особенно сложной была самая первая зимовка:

Мы открывали балконную дверь, форточки (хотя в квартире было совсем не жарко), расставляли тазы с водой в комнатах и под роялем. Но рояль не выдержал: его дека растрескалась, её пришлось клеить, а колки менять.

Людмила Зотова рассказала и об оборотной стороне переселения:

Казалось бы, как хорошо, что теперь не надо колоть дрова, топить печь да и капусты не нарубишь 100 килограмм, но "блага" привели к ослаблению моего мышечного корсета и остеохондрозу, с которым я с 1975 года боролась 25 лет и, слава Богу, поборола при помощи лечебной физкультуры и особого образа жизни. Так что не только нет худа без добра, но и добра без худа.

Владимир Раевский получил квартиру в 35-летнем возрасте и назвал процесс получения жилья "достаточно хлопотным делом".

Большой семье из 4 человек удалось не без обходных манёвров получить трёхкомнатную квартиру в скромном панельном доме, зато с шикарным видом на парк Сокольники, находившийся в 40 метрах:

За журнальным столиком в самой большой, 16-метровой, комнате уместилась вся наша многочисленная компания, которая ещё долго будет желанной в этих стенах в очередные "субботы". Только через три года после нового назначения удалось поменять жильё на более комфортабельное в том же полюбившемся нам районе.

Жизнь в панельном доме, вероятно, сказкой не была, раз автор не преминул отметить факт переезда. Но несмотря на все проблемные моменты, в СССР получение жилья было большим событием, и в воспоминаниях об этом гораздо чаще акцент делали именно на плюсах квартир, а не на их минусах.