«Мы слушали его, открыв рот». Присяжная по делу Фургала рассказала о давление со стороны судьи
26 октября Московский областной суд приступил к рассмотрению апелляции на приговор экс-губернатору Хабаровского края Сергею Фургалу. К адвокатам обратились трое присяжных из запасного состава коллегии, которые рассказали о систематическом давлении судьи. RTVI поговорил с одной из них и ознакомился с текстом апелляционной жалобы.
<strong>26 октября Московский областной суд приступил к рассмотрению апелляции на приговор экс-губернатору Хабаровского края Сергею Фургалу. В феврале этого года его приговорили к 22 годам колонии строгого режима по уголовному делу об убийствах. Еще трое фигурантов дела — Марат Кадыров, Андрей Палей и Андрей Карепов — получили 21 год, 17 и 9,5 лет колонии строгого режима соответственно. Уже после вынесения приговора к адвокатам обратились трое присяжных из запасного состава коллегии, которые рассказали о систематическом давлении судьи. RTVI поговорил с одной из них и ознакомился с текстом апелляционной жалобы.</strong> <h2>Рассказ присяжной</h2> Поговорить с RTVI согласилась присяжная №10 (в целях конфиденциальности собеседница просила не называть ее имени). Она рассказала, что поведение судьи Геннадия Цоя показалось ей странным, когда начался этап представления доказательств стороной защиты. Именно в этот момент, полагает женщина, “судья решил работать с присяжными в полную силу”.
“На этом этапе поведение председательствующего начало выходить за берега. Он активизировался, если раньше от него участия в части комментирования процесса не было, то здесь он приходил все чаще, оставался на дольше и включился в комментирование и оценку того, что происходило в зале судебных заседаний”, — сказала она.
Бывшая присяжная предполагает, что, возможно, она и ее коллеги не обратили бы внимания на визиты судьи в комнату присяжных, если бы его комментарии были нейтральными или касались бы всех участников процесса — и обвинения, и защиты. <div class="intext-grey">
“Но здесь все его комментарии, все его лекции, как мы между собой это называли, были дискредитирующими сторону защиты и поддерживающими сторону обвинения. Не было никакой дискуссии, все было очень прямо, не старался подбирать слова. Было понятно, что судья не должен себя так вести”, — отмечает женщина.
</div> Она также подчеркнула, что судья, “человек в мантии” являлся для присяжных авторитетной фигурой: “пока его комментарии носили невинный характер, мы слушали его, открыв рот”.
Присяжная №10 рассказала также о якобы небеспристрастном отношении к рассматриваемому делу старшины коллегии. По ее словам, при отборе он заявил, что является рядовым сотрудником Люберецкой городской администрации, однако впоследствии выяснилось, что это не так. <div class="intext-grey">
“Старшина действительно с самого начала процесса был непростым присяжным. Потом мы поняли, что у человека очень серьезные связи в Люберецкой городской администрации, и никакой он не рядовой рабочий, а очень даже ценный сотрудник. У нас было место встречи у Люберецкой городской администрации, мы ездили на заседания все вместе. К нему ежедневно кто-то подходил, пожимал ему руки. Сотрудники администрации приходили на работу в то время, когда мы трогались. Все его знают, все ему пожимают руки, все его отводят в сторону пошептаться. Он совершенно выдавал себя не за того, кем является на самом деле”, — говорит она.
</div> Кроме того, присяжная отметила, что, по ее мнению, старшина якобы старался контролировать все разговоры среди присяжных. Например, он интересовался, кто они такие и чем занимаются, зачем и с какими намерениями согласились участвовать в процессе. Также, со слов присяжной, заседатели замечали, что мужчина часто покидал комнату присяжных: они предположили, что он якобы ходит в комнату судьи, так как помещение присяжных в здании было достаточно изолированным и просто пойти побродить по суду было затруднительно.
Собеседница RTVI заявила, что рассказать о давлении судьи на присяжных ее мотивировала гражданская позиция. По ее мнению, если замалчивать подобные ситуации и не придавать их огласке, “будет только хуже”.
При этом она поделилась, что все-таки чувствует некоторое беспокойство из-за своей позиции: “Безусловно, я бы соврала, если бы сказала, что ничего не боюсь. Человеческие эмоции, конечно, есть. Но мне очень повезло, что я не одна такая, неравнодушных присяжных еще несколько человек, это подкрепляет командный дух. Да, неспокойно на душе, но не могу сказать, что страшно, тревожно, истерично — нет. Но я точно знаю, если этого не сделать — морально будет гораздо хуже”. <h2>Что говорится в апелляции</h2> Факты давления на присяжных и другие нарушения, имевшие место в ходе процесса, изложил в дополнительной апелляционной жалобе адвокат Фургала Михаил Карапетян (есть в распоряжении RTVI).
Так, защитник указывает на два существенных нарушения: знакомство двух присяжных между собой и регулярное воздействие председательствующего судьи Геннадия Цоя на заседателей.
О давлении судьи адвокату Карапетяну рассказали трое присяжных: №10, №13 и №11.
По словам присяжной №10, судья Цой изначально обсуждал с членами коллегии лишь организационные моменты, однако позже его комментарии стали касаться существа рассматриваемого дела. Например, он обращал внимание на важность представленных стороной обвинения доказательств, в то же время негативно оценивал «эмоциональные реакции» обвиняемых и защитников на действия судьи. Также экс-присяжная утверждает, что старшина коллегии систематически контактировал с судьей, а незадолго до вынесения вердикта заявил, что «у него есть свои источники, которые сказали ему о том, что подсудимые виновны в совершении этих преступлений».
Присяжная №13 рассказала, что во время представления доказательств стороной защиты судья Цой стал обсуждать действия адвокатов. Например, он утверждал, что среди всех защитников лишь Кожемякин — профессиональный и опытный, компетенция же остальных оставляет желать лучшего. Действия председательствующего показались женщине подозрительными, она предположила, что его комментарии могут влиять на мнение присяжных, и тогда решила записать один из разговоров Цоя с членами коллегии на диктофон. Адвокат Карапетян отправил эту запись на исследование, которое подтвердило, что голос на аудио принадлежит судье. Также специалист дословно расшифровал запись разговора: из нее следовало, что председательствующий обсуждал с присяжными процессуальные вопросы, что делать запрещено.
Присяжная №11 подтвердила слова своих коллег о систематическом общении Цоя с присяжными. Она уточнила, что визиты судьи в комнату присяжных стали чаще и регулярнее, когда адвокаты приступили к представлению своих доказательств.
Также Карапетян в жалобе обращает внимание на знакомство между собой присяжных Павла Казанкина и Игоря Чивирева, последний являлся старшиной коллегии. Об этом защите стало известно после изучения их страниц в социальных сетях, где опубликованы их совместные фото в 2015 и 2019 годах. По утверждению адвоката, присяжные «сокрыли факт знакомства» и тем самым лишили стороны права задать соответствующие вопросы при отборе и заявить на этом этапе отвод. Кроме того, по мнению автора жалобы, это помешало Казанкину и Чивиреву действовать объективно и беспристрастно.
В комментарии RTVI Михаил Карапетян заявил, что с подобными действиями судьи встречается в своей практике впервые. Он назвал поведение председательствующего вопиющим. Адвокат подчеркивает, что первостепенная задача защиты в том, чтобы зафиксированные факты нарушений помогли отменить обвинительный приговор. <div class="intext-grey">
“Я предполагал, что может быть какое-то давление на присяжных со стороны наших оппонентов, обвинения, но чтобы судья таким занимался — я вижу в первый раз”, — сказал он.
</div> Адвокаты уверены, что подобные нарушения влекут отмену приговора. Они просят вызвать в суд апелляционной инстанции всю коллегию присяжных, отменить приговор и отправить дело на новое рассмотрение в Люберецкий городской суд. <h2>Дело Фургала</h2> Экс-губернатора Хабаровского края Сергея Фургала вместе с его бывшим бизнес-партнером Николаем Мистрюковым обвиняли в покушении на убийство предпринимателя Александра Смольского и в убийствах еще двух бизнесменов — Евгения Зори и Олега Булатова в 2004-2005 годах.
Как утверждало следствие, поводом для организации убийств Смольского и Зори стал бизнес-конфликт. Булатова было решено устранить потому, что он якобы догадывался о причастности Фургала и Мистрюкова к убийству Зори.
Заказчиками преступлений следствие посчитало Фургала и Мистрюкова, Карепова — организатором, а Кадырова и Палея — исполнителями.
Бывшего хабаровского губернатора задержали летом 2020 года и доставили в Москву. Он не признал вины ни по одному из вмененных ему эпизодов.
Мистрюков, в свою очередь, признал вину и пошел на сделку со следствием, дав показания на бывшего бизнес-партнера. Его дело выделено в отдельное производство, он находится под домашним арестом.