Фитнес-тренер из Красноярска Татьяна Минжуренко целый месяц провела в пустыне, соревнуясь со звездами и обычными людьми за 10 миллионов в шоу «Выжить в Дубае». Она стала одной из самых ярких участников в проекта и вылетела в финале. «7 канал Красноярск» поговорил с Татьяной об участии в шоу, повышении цен на услуги после проекта, дружбе со звездами, татуировках и родителях. Фото: Елисей Савлюк / 7 канал Красноярск «Выжить — это уже интересно» — Как ты попала на проект? — Я очень давно мечтала попасть на проект, где есть испытания, где можно выживать. Это прям про меня. Я, наверное, четыре года до этого заполняла заявки на «Последний герой» и похожие проекты. Мне ни разу никто не отвечал. И тут я решила: «Давай ещё раз всё-таки попробую». Я зашла на ТНТ в раздел кастингов и заполнила заявку на новое шоу «Выжить в [Дубае]». Я подумала: «Так, выжить — это уже интересно». — Как ты узнала, что прошла? — Там до конца не говорили: «Татьяна, вы в проекте. Вы — участница народной команды». Сначала мы поговорили с главным редактором и продюсером. Потом: «Просто давайте справочку сделаем», «Давайте подберем одежду для первого выпуска». За два дня до вылета в Москву мне прислали билеты и сказали: «Все, вы участница, прилетайте». Блин, я первые пару дней вообще не верила, что это происходит со мной. Я поняла, что начинается новый этап в моей жизни. — А ты на этапе «давайте справочку сделаем» уже понимала, что тебя взяли в шоу? — Конечно, я понимала, что если я уже прохожу медосмотры, то меня берут. Но скажу так — на одно место было по 10-15 человек. Если бы, допустим, я им не подошла по каким-то показателям, они бы взяли другого человека. Поэтому, наверное, не говорили: «Вы нам точно подходите». Я задавала вопросы не раз, потому что надо было договориться на работе, но организаторы увиливали. Недельку попереживала, потом отпустила ситуацию. Думаю: «Ай, ладно, будет как будет. Не пройду — значит, не мое». — Сколько длились съемки? — Съемки начались в апреле и закончились в мае. Они длились примерно месяц. При этом телефоны у нас забрали, то есть мы месяц жили без них. С родственниками связывались иногда, конечно, но с телефонов редакторов. Только у звезд была привилегия — у них были телефоны. Снимать, что происходит, они могли, но выкладывать, только после окончания проекта. Фото: Елисей Савлюк / 7 канал Красноярск «Песок сыпался изо всех щелей» — Ты ни разу не была за рубежом. Как тебе Дубай? — Дубай сначала показался мне городом небоскрёбов. Так оно есть на самом деле. Там нет деревьев, нет зелени, нет животных, нет насекомых, максимум, мы встретили пару скорпионов в пустыне. Этого очень не хватало. Всё искусственное. Сам Дубай очень красивый, но мы не успели его рассмотреть, потому что постоянно жили в пустыне. — А когда жили в отеле? Тоже не получилось? [прим. ред — проигравшая команда отправляется жить в пустыню, победившая — в шикарный отель] — У нас были съемки с восьми утра до полуночи. Естественно, никуда не пойдешь, потому что хочется спать, а на следующий день снова съемки. — Были ли выходные? — Был один технический день в неделю, чтобы отдохнула команда. — Это давало возможность передохнуть? — В пустыне это сделать проблематично. Я понимаю, что самым сложным в проекте были даже не испытания. Самое сложное — это условия, когда ты засыпаешь в палатке, у тебя там +6, +10 градусов. Это очень холодно для Дубая. Просыпаешься, и у тебя уже +30, +40 градусов. Все испытания проходили в обед. Это самый пик, +50 градусов. Очень сложно адаптироваться к этой жаре, плюс мы были ограничены в питании и воде. — Но несколько раз все равно получалось съездить куда-то. — Да, потому что я выиграла испытания. Благодаря проекту исполнилась моя мечта. Я всегда хотела погрузиться под воду. Почему это было моей мечтой? У меня есть страх глубины. Если я не чувствую дна, то начинаю тонуть. Я хотела погрузиться на глубину, но чтобы это было безопасно. И вот мы приехали в самый глубокий в мире бассейн. — Тебе понравилось погружение? — Погружаться с аквалангом — очень тяжело. Хочется вдохнуть носом, а надо дышать только ртом. Сразу появляется страх, что сейчас задохнешься. Мне кажется, ловила паническую атаку раза три, но продержалась. Через какое-то время все стало нормально. — Второй раз ты поехала на рынок вместе с Дашей. (прим.ред — участница «народной команды», студентка педагогического колледжа из Новосибирска) — Да, но это был, если честно, такой себе приз за испытание. Всё, что касается шопинга, каких-то безделушек — это вообще не моя история. Даша, наоборот, могла 40 минут выбирать духи. Я за это время обошла весь рынок, со всеми арабами познакомилась. Это было смешно, но больше меня утомило. А еще нас вывезли на автодром, там мы прокатились несколько кругов на гоночных Ferrari. Фото: «Выжить в Дубае» / ТНТ «Звезды — простые люди» — Я помню, ты еще ходила на ужин с Акваменой (прим. ред. — Дима Судариков, участник народной команды. Акваменом его прозвали из-за сходства с актером Джейсоном Момоа, сыгравшем главную роль в одноименном фильме) — Мы думали, что будем вдвоём. В итоге, ужинали с Тимуром Батрутдиновым и Олей Серябкиной. Знаете, звёзды, на самом деле, простые обычные люди. Конечно, чувствуется перевес между нами, но это скорее личное ощущение, которые складывается не из-за их поведения. Я не испытывала дисбаланса, типа, что они высокомерные. Было интересно пообщаться с Тимуром. Он максимально интересный, открытый, смешной. — Тебе было комфортно общаться со звездами? — Сначала я стеснялась, не подходила. Когда Аня Хилькевич попала в нашу команду, я не понимала, как разговаривать. Но мы ничем со звёздами не отличаемся. Мы все — обычные люди. Они тоже с чего-то начинали, то есть, я могу быть такой же, как они. — А с кем из звезд тебе было тяжело общаться? — Единственное, с Наташей Рудовой. У нее тяжелая энергетика, она очень давит. Конечно, у нас был один небольшой диалог, потом она вылетела. Она спрашивала постоянно, куда ты денешь деньги, если выиграешь. А я уже забыла, что там какой-то денежный приз. Я приехала и просто кайфую. Я как будто на соревнованиях и во мне соревновательный дух, и все. Мысль про деньги вообще выпала из головы. — Ты подружилась с Аней Хилькевич. — Мы очень хорошо законнектились. Вот когда я ездила на «Шоу Воли», мы с ней тоже виделись. Без камер, просто общались, болтали, снимали какие-то ролики. Она всегда «за», и я всегда «за». У нас получился хороший дуэт. С Артемом Калайджаном (юморист и актер, создавший шоу «Непосредственно Каха» — прим. ред.) переписываемся, общаемся тоже. «За уверенностью Павла Мамаева стоит маленький мальчик, который скрывает свою сущность» — Расскажи про Павла Мамаева (прим.ред. — победитель «Выжить в Дубае», российский футболист) — Паша Мамаев — очень грамотный, продуманный человек. Но мне кажется, он выдает себя не за того, кем он есть. За его уверенностью стоит маленький мальчик, который скрывает свою сущность. Может, он свою жену боится настолько, что каждый эфир пытается сказать, что, вот, я не езжу с девушками. Я у него без камер спросила: «Зачем ты постоянно упоминаешь свою жену?» Он сказал, что репутация ему намного важнее. Когда мы приехали на яхту, мне хотелось пообщаться с Пашей как с человеком из большого спорта. Как парень он мне вообще не интересен. Он же выставил это всё так, будто я к нему подкатывала или ещё что-то. То, как он победил, это, наверное, история не для камер и прессы. — Был ли сценарий? — Могло показаться, что мы ведем себя неестественно. Это потому что мы безопытные, боялись, стеснялись. Лично у нас, «народной команды», не было ни редакторов, никого. Единственное, что нам говорили — обсудите вот эту тему. Допустим, на голосовании нужно было сделать акцент на испытании, поговорить, кто как себя проявил. — Но когда ты просыпалась в отеле, то уже была с макияжем. — Подсъемки, естественно были. Как и в любом проекте, чтобы было красиво, показать лакшери жизнь, тем более в отеле. После того, как я пробыла в пустыне три недели и попала в отель, песок был изо всех щелей, прошу прощения за подробности. Из ушей все сыпалось, на голове песок. Я приняла ванну в отеле, слила воду, а там вот такой [около сантиметра] слой песка. — Сейчас зовут на какие-то проекты? — Зовут, но об этом нельзя говорить. Фото: Татьяна Минжуренко / vk.com «Когда я начала вести блог, мне писали: ««Что за баба-мужик»» — Что касается твоих услуг. Правда ли получилось поднять ценник на 40 процентов? — Что касается моей работы в тренажерном зале, там фиксированная цена, я ничего поменять не смогла. От статуса звездности цена не поднимается. Еще я веду онлайн-марафоны, прописываю программы людям, там ценник вырос на 30-40%. Естественно, еще очень много рекламных интеграций, мне это тоже очень нравится. Да и я себя в этом нашла, нравится генерировать прикольные идеи, что-то придумывать и снимать. — Увеличилось ли количество клиентов? — Я вообще больше не беру клиентов в тренажерный зал, там все забито. Некоторых я отсеяла, потому что времени не хватает. Количество участников моих марафонов увеличилось в три раза — если было по 20-30 человек, то сейчас 70-80. — Ты говорила про блог. Люди присылали тебе слова поддержки? — Да, и не только поддержки. Я не пыталась играть идеального участника, была такой, какая есть. Для кого-то я была крыса, а для кого-то открытая и честная. — Хейт тебя задевал? — Нет. Я давно столкнулась с хейтом. Моё телосложение всегда привлекает взгляды. Когда я начала вести блог, мне писали: «Что за баба-мужик», «Ты, наверное, анаболики ешь». Тогда мне было очень сложно, но я начала относиться к хейту нормально. Это тоже популярность, притом хорошая. Люди, как говорится, обсирают, но они подписываются и смотрят. Те, кому ты не нравишься — твои самые ярые поклонники. — Планируешь ли переезжать в Москву? — Я так люблю Красноярск. Это моя отдушина. Я всегда приезжаю с Москвы и кайфую здесь. Это мой город, моя родина, мои близкие родные люди. Единственное, если будет крутое предложение, то я полечу в Москву, но это будет временно. — Что ты подразумеваешь под крутым предложением? — Может быть, съёмки в проекте, в сериале, быть ведущей. Если будет предложение, где будут платить деньги, потому что для Москвы нужен хороший стартовый капитал. «Когда я попала на проект, первое, о чём я подумала: «Наконец-то родители оценят меня и будут гордиться»» — Ранее в своих интервью ты говорила, что хотела поучаствовать в шоу, чтобы родители тобой гордились. — Я с десяти лет занимаюсь спортом, и мне всегда хотелось, чтобы родители видели меня по телеку, болели на соревнованиях. К сожалению, у родителей не было возможности ездить со мной на соревнования в другие города, видеть, как я выступаю. Я всегда спортсмена сравниваю с актёром. Когда актёр выходит на сцену в зрительный зал, естественно, он ждёт людей, которые пришли на него смотреть. То же самое и спортсмен, когда он выходит на старт, он понимает, что делает это не только для себя. Когда я попала на проект, первое, о чём я подумала: «Наконец-то, наконец-то, родители будут смотреть меня по ту сторону экрана, оценят меня и будут мной гордиться». — Родители не поддерживали твой выбор стать фитнес-тренером? — По образованию я инженер-гидроэнергетик, и получила корку ради родителей. Я об этом везде говорю, и они обижаются. Я работала в проектной организации полтора года, для них это было в приоритете: «Так, давай на завод, пенсия, чтобы была. Всё, как надо». Тут я ухожу с высокооплачиваемой работы с довольно-таки хорошей должности вообще в никуда, в профессию фитнес-тренера. Зарабатываю, грубо говоря, по десять тысяч рублей в месяц. Они мне говорили: «Может, еще не поздно», а я не хотела сидеть в офисе, или в каске ходить по какому-то зданию, проверять гидроагрегаты. — Как они сейчас относятся к твоей профессии? — Уже смирились. Естественно, когда я перестала нуждаться в финансовой помощи родителей, показала, что даже в профессии фитнес-тренера я могу зарабатывать деньги и не зависеть от них. Начали потихонечку отпускать эту ситуацию. На все мои съемки реагируют хорошо — слава богу, прошло десять лет. Фото: Елисей Савлюк / 7 канал Красноярск «Я себя интерпретирую как человекоробота» — Можешь рассказать побольше про татуировки? — У каждой есть свой смысл. Первое — это самолет. Про свободу, когда я перестала финансово и морально зависеть от родителей, отсепарировалась. — У тебя забит рукав. Что там? — Здесь у меня лев. Это статусность и лидерские качества. В какой бы компании я не находилась, не только я сама считаю себя лидером, но и люди видят во мне лидера. Дальше — олимпийские кольца, и в каждом кольце вид спорта, которым я занималась. На запястье есть две химических формулы — адреналина и серотонина. Я две эти татуировки объединила так, что спорт для меня — это сила и счастье. На внутренней стороне руки, рядом с локтем, фрагмент музыкальной композиции. На плече космос. Здесь особо никакого смысла, просто красиво. — Про что татуировки на ноге? — Орел. Это мое тотемное животное. Дальше — компас. Это как указатель, я всегда веду людей. Один раз мне девушка написала, что прочитала мой пост, и с этого момента ее жизнь поменялась. Возможно, она просто прочитала его в то время. Это сподвигло меня к тому, что я даже онлайн могу вести людей в правильном направлении. На бедре у меня биомеханика, как будто в ноге механизм. Я себя интерпретирую как человекоробота. Я не знаю, где я беру силы, как будто внутри меня есть какой-то механизм, который меня двигает. — У тебя только одна сторона тела забила татуировками. Почему? — Я — это инь-янь. Здесь здесь темная сторона, здесь светлая. Пока в планах нет правую сторону забить. «Я мечтала стать кардиохирургом и работать с сердцем» — Как ты пришла в спорт? — Сама. Родители не отдавали меня никуда. Прям как сейчас помню: я училась во втором классе, иду по коридору, слышу в спортзале какой-то звук. Я захожу, там мальчишки играют то ли в баскетбол, то ли волейбол. Я с ними пристроилась, и потом ко мне подошёл учитель физкультуры. Она спросила: «Ты хочешь заниматься?». Я говорю: «Да, я хочу заниматься». Она начала меня тренировать как легкую атлетку. Сначала все было в детском стиле, потом перешло в большой спорт. Меня передали более профессиональному тренеру. С 10 лет у меня самостоятельно выработалась дисциплина. Не знаю, как это получилось. Я не из тех детей, которые гуляют до десяти. Если Тани нет дома, значит, Таня на тренировке. Бывало и по две в день — утренняя и вечерняя. Так я хотела сама, меня никто не заставлял. Ждала время после школы, когда я пойду на тренировку. — После атлетики было регби? — Да, я тогда уже закончила школу. Я хотела поступать в медицинский. Я мечтала помогать людям, стать кардиохирургом и работать с сердцем. За три месяца до сдачи экзаменов мне предложили уйти в большой спорт, в регби. Я понимала, что если это сейчас сделаю, то ни о каком медицинском не может быть и речи. Я выбрала спорт, отменила ЕГЭ по химии и биологии и сдала простенькие предметы. Играла в «Енисей-СТМ». — Почему ты ушла из регби? — Это было очень травмоопасно, были моменты, когда действительно было даже страшно. Поняла, что всех высот я уже добилась, пора двигаться дальше. Я начала заниматься в спортзале, но мне не хватало соревновательного духа. Тогда я пришла в пауэрлифтинг, стала выступать на соревнованиях. Сейчас у меня небольшая пауза, как говорится, потому что годы-то идут. Уже не двадцать, уже не робот. Организму нужно восстанавливаться. Я тренируюсь для себя и тренирую других. — А ты не пожалела, что не стала врачом? — Вообще нисколько. Я благодаря спорту помогаю людям. Мне столько людей пишут, столько отзывов. Самое ценное в работе для меня — когда человек получил то, что хотел. Ради этого стоит заниматься тем, чем я занимаюсь.
