Диана Арбенина: «Всё изменилось, и не изменилось ничего»
.
Диана, что особенного подготовлено для зрителей на юбилейный концерт?
Программа будет состоять из самых известных песен, я считаю правильным играть на таких больших концертах максимальное количество хитов - то есть тех песен, которые признали и полюбили люди! Мы готовим огромное визуальное шоу, и не только на сцене! В него будут вовлечены все зрители, каждый зритель! Мы придумали специальные фишечки, как я их называю, но не буду сейчас раскрывать все секреты. Уверена, что это запомнится всем, кто придет на концерт.
Насколько, на ваш взгляд, сильно отличаются поколения тридцать лет назад и сейчас?
Знаете, я не из тех людей, которые говорят, что когда-то сахар был слаще и небо было голубее. В каждом поколении есть свой кайф, и в каждом времени есть своя неповторимость. Тридцать лет назад мы не могли себе позволить дорогие гитары, но при этом у нас был задор, мы были готовы играть на любом бревне или на любой доске. А сейчас, наверное, у молодежи , которая занимается музыкой , больше возможностей играть на хороших инструментах, иметь на концертах мощную техническую поддержку. Это классно. Но при этом сейчас очень коварное время, потому что, когда у тебя все есть, когда ты можешь себе позволить достаточно высокий уровень технического обеспечения, нужно точно понимать, очень четко понимать, что у тебя есть с чем выйти на сцену! Сцена всех пускает и очень быстро также выкидывает многих. Поэтому мне бы хотелось, чтобы в современных подростках, в современной молодежи, была бы какая-то такая же осознанность и такое же рвение, какое было у нас тридцать лет назад. Но, опять же, зачем примерять какие-то старые одежды на современное поколение? Мне кажется, это совершенно неблагодарное дело, поэтому мне нравится наблюдать людей такими, какие они есть ,и молодых людей в особенности. Неслучайно, поэтому мы на свое тридцатилетие пригласили не какую-то состоявшуюся звезду, которая уже играет не первый десяток лет, а молодого классного парня лирика, романтика, которого зовут Ваня Дмитриенко, который выпустил трогательный, откровенный альбом о любви, и который мне очень симпатичен. Вот самое главное, когда люди не пытаются копировать то, что было раньше, и не пытаются быть кем-то другим. И если в поколении есть эти вещи и самостоятельность, то каким бы оно ни было, оно будет отвечать за свои поступки и за то, как оно само хочет жить!
Расскажите, сложно ли быть матерью двух подростков?
Вот недавний случай. Играем вечером в имаджинариум, ее очень любят дети. И она предполагает множество вопросов друг к другу по карточкам с изображениями. Вот мне попалась карточка, из которой вытекает вопрос: «Ребята, вы вейпили уже? Пробовали?». Надо сказать, я с детьми всегда откровенна, и они со мной тоже. Они говорят: «Нет». Я спрашиваю: «А почему вы не хотите. Вот я, когда была в вашем возрасте, хотела попробовать все». И тут Артем говорит: «Ну, если бы я хотел что-то попробовать,то хотел бы попробовать только сигару». Думаю это ответ на вопрос, каково быть матерью подростков. Тут я, конечно, чуть не упала с этого дивана, на котором сидела. «А почему, например, я называю имя их приятельницы, а вот почему она вейпит?». И тут они говорят, потому что у нее очень богатые родители, но они ей не уделяют никакого внимания, они от нее откупаются. Я, понятно, слышала о таких вещах, это часто пишется, часто обсуждается, но, чтобы ребенок сказал об этом, приведя в пример свою знакомую, такого не было еще. Почему я все это говорю — мамой двух подростков быть очень просто, очень просто, если ты не хочешь от них откупиться, если ты не хочешь просто дать ему денег и перестать участвовать в их плохих настроениях, отвратительного, порой, поведения. Вот если это все ты выдерживаешь с каким-то пониманием, то мамой двух подростков быть вообще в кайф, потому что обратная сторона этого возраста- тринадцать лет, это максимальная дружба, которая возникает между тобой и ребенком, которой вообще, конечно, не может быть ни в год ни в два, ни в три, когда дети очень маленькие —не понимают. Поэтому у нас пока вот так, и я надеюсь, что так и будет продолжаться. Я их поддерживаю в их увлечениях. Сейчас поддерживаю Марту в ее страсти к футболу, Тему поддерживаю в игре на бас-гитаре, более того, мы даже выпустили майки, с логотипом их группы, а группа называется «Капибар». Кстати, в московском зоопарке недавно родились капибарята. Вот и 8 июля, Артем выйдет сцену и будет играть в одной из песен вместе с нами, мне кажется, что это классно. Очень классно и очень приятно.
За тридцать лет многое изменилось, а что в Диане Арбениной и «Ночных Снайперах» осталось неизменным?
Все изменилось и не изменилось ничего - оба этих ответа будут абсолютно честными и правильными. Что я конкретно имею в виду? За три десятка лет через работу в «Ночных Снайперах» прошли более шестидесяти человек! Когда становилось понятно, что в группе происходят какие-то странные движения и как-то меньше времени и сил уделяется музыке, мне приходилось с людьми прощаться. Я это абсолютно откровенно, искренне говорю, уход каждого человека переживала и переживаю очень тяжело. Я из тех, кто привязывается к людям, и просто так для меня это не проходит. За эти тридцать лет я совершенно не закалилась - прощаться я так и не научилась. В то же время, в течение тридцати лет, у меня никогда не было творческого кризиса. Я писала песни и продолжала их писать постоянно. У меня совершенно не изменилась внутренняя тональность, в которой я нахожусь, в которой я живу. Мне кажется, что я стала более осознанно делать то, что я делаю, но при этом появилось больше отчаянности, больше какого-то безрассудства, больше свободы и больше доверия к людям, которые приходят в зал. И пришло абсолютное понимание того, что это моя судьба. Сейчас в группе работают прекрасные музыканты. Это первоклассные профессионалы: очень дисциплинированные люди, которые четко понимают, что они делают, когда они делают, во сколько и сколько они делают. И это, конечно, залог успеха любого коллектива, и мне очень приятно, когда к нам на концерт приходят мои друзья, мои знакомые и говорят: «Вот это вы работаете! Просто машина!». Это высшая для меня похвала, потому что для того, чтобы тридцать лет играть (тридцать, сорок пятьдесят, даже десять!), нужно построить команду. Нужно построить свой мир - и вот это как раз-таки залог долголетия.
Помогает ли эта сила на концертах? Сколько за тридцать лет сыграно - не устаете ли от гастролей и что для вас выступления тридцать лет назад и сейчас?
Закалка в тридцать лет, конечно, помогает в гастрольном графике. Самое сложное - это не собрать концерт, а быть к нему готовым. Правильно и разумно расходовать свои силы в дороге, в отеле, правильно есть, спать, отдыхать и так далее. Потому что, конечно, силы всегда исчерпываются и батарейка садится, ее нужно заряжать. И умудряться заряжать так, чтобы это было не в ущерб концерту, если ты начинаешь заводиться за пять минут до концерта и понимаешь, что тебе нужно отдохнуть - ты уже, конечно, опоздал.
У меня есть много секретов, о которых я могу рассказать, если будет интересно в другом интервью —как сохранить силу, как сохранить ресурс, но что касается концертов, они такие классные, что они искупают любые трудности и тяготы дороги. Вот сейчас, когда мы отыграли летние концерты, которые были принесены из-за травмы спины, которую я получила в мае, группа находится на просто небывалом подъеме! И мы так здорово зажгли в Ростове, в Калининграде, в Краснодаре, в Сочи - для нас это, конечно, просто глоток кислорода! Каждый концерт- это огромное счастье, поэтому после нескольких репетиций в студии мы с таким же азартом и подъемом приедем на стадион Спартак и там уже саккумулировав всю свою энергию и минувших концертов этих тридцати лет, которые прошли на сцене - дадим жару!
Чувствует ли Диана Арбенина себя легендой? Все-таки 30 лет рок-н-ролла. Нетленки, новые песни, большой стадион в Москве. Не давит ли статус одного из главных рок-артистов страны?
Чувствую ли я себя звездой и легендой? Абсолютно точно могу ответить —нет. Но для меня самая классное — это когда на улице или в любом другом месте ко мне подходят люди и говорят: «Спасибо вам за песни! За «Секунду назад», за «Гавань», за «Катастрофически». Когда они называют эти дорогие для меня самой песни, я понимаю, что я на своем месте, а это самое главное. Вот это счастье! И, слава Богу, что мне не пришлось проходить испытания медными трубами, потому что я, как тот самый муравей, который идет себе идет, тащит какую-то веточку, для него вполне себе непосильную, но с таким упорством и так уверенно шагает, что уже точно не остановится!