Китай в роли медиатора
О демонизации и переоценке КНР
Визит "председателя Си", поданный как главное событие года, завершился. Так ли это — вопрос. Продвижение в том же Бахмуте — пожалуй, даже важнее. Скорее, правильнее было бы сказать, что визит китайского лидера — событие безусловно важное, но всё же не ключевое.
Формальным итогом стали дежурные заявление о дружбе и подписание столь же дежурных документов о сотрудничестве. Это не исключает "прорыва за закрытыми дверями" и того, что Пекин изменит позицию по военной помощи Москве (которую мы пока так и не увидели), но верится в это с трудом.
Другое дело — что само ожидание этих поставок базировалось на искаженной картине мира, где Китай — наш ближайший друг и союзник. Отчасти это следствие извечной проблемы в оценке Китая, который то подвергается демонизации, то напротив — описывается в качестве спасителя, который обязательно сделает ставку на Россию, сюда пойдут астрономические инвестиции, технологии и далее по списку.
Что касается демонизации, то пугало в виде "китайской агрессии" впервые возникло еще в XIX веке. Именно тогда появились первые публикации о том, что Китай обязательно заберет Сибирь. Вот только воевать в итоге пришлось с Японией.
Тема китайского "старшего брата" — напротив, штука относительно новая и порожденная многочисленными комплексами постсоветской российской государственности. Очень удобно списывать одну неудачу за другой, утешая себя тем, что Китай "вот-вот придёт нам на помощь". Зачем это Пекину — никто еще так и не объяснил. Китайцев более чем устраивает технологический и промышленный уровень РФ, "поднимать" конкурента они точно не будут.
Причем эти ожидания теснейшим образом связаны еще и с переоценкой самого Китая, который пока еще является исключительно торговой страной, а не сверхдержавой, влияющей на глобальные процессы. Да и "новую китайскую армию", со всеми её парадами и агитационными роликами, в деле еще никто не видел. Что касается армии старой, то последний реальный боевой опыт в противостоянии с Вьетнам был, мягко говоря, не слишком удачным.
Если же говорить о роли медиатора, которую активно примеряет на себя Китай — пока это всего лишь проба пера. Реальный успех в виде восстановления отношений между Ираном и Саудовской Аравии, формально ставший результатом китайского посредничества, всё же имел под собой долгие годы закулисных контактов между Эр-Риядом и Тегераном и нежелания саудитов выступать в качестве инструмента американской политики.
Как ни обидно это осознавать, но Китаю не слишком выгодна военная победа России. Причем не выгодно и поражение. Проигравшая Россия с большой вероятностью сможет получить "индульгенцию" от Запада лишь в случае готовности стать плацдармом в будущей войне против КНР.
Россия победившая — напротив, станет государством, с которым Запад, несмотря на все свои заявления, заверения и клятвы, очень быстро восстановит отношения в надежде вернуть Москву в свою экономическую периферию. В обоих случаях Пекин лишится и фантастических скидок на ресурсы, и тех позиций, которые активно завоевывают на российском рынке низкокачественные китайские товары.
И получается, что чуть ли не идеальный вариант для Пекина — это либо война, растянутая на годы и идущая с переменным успехом, либо та самая заморозка, которая станет подготовкой к следующему "раунду". А русская победа — она нужна только нам самим. И рассчитывать мы можем только на себя. Это тяжело, но в этом же — наша великая сила.