Венера Зарипова: «Сейчас Винер – ангел по сравнению с тем, что было в 80-е. «Летающая раскладушка» – самые ласковые слова, что я про себя слышала»
Венера Зарипова вспомнила, как Ирина Винер называла ее «летающей раскладушкой».
Зарипова была одной из первых учениц Винер.
– Еще в Ташкенте Ирина Александровна добилась, чтобы меня взяли в спортивный интернат и дали место в общежитии – тогда там не было художественной гимнастики, только спортивная. Потом, когда ездить из интерната на тренировки стало слишком тяжело, я жила у нее в однокомнатной квартире.
При этом там же жили она, ее брат, сын, бабушка, периодически приезжала мама – тетя Зоя... И еще черная кошка Айка, которая периодически рожала котят. Уже потом в этой же квартире оставались другие девочки из сборной Узбекистана – Марина Николаева, Лена Холодова, Амина Зарипова. Порой в квартире собирались до 10 человек. Но все жили очень дружно. Порой тетя Зоечка, мы называли ее «золотые ручки», тайком покупала для нас виноград и лепешки, и мы уплетали за обе щеки. А еще огромные, вкуснейшие юсуповские помидоры, которые таяли во рту.
Ирина Александровна покупала мне красную икру, хотя тогда это было непросто. Практически каждое утро тетя Зоечка ездила на Алайский рынок за молоком, творогом, курагой, изюмом и курицей на бульон.
Как-то раз Ирина Александровна спросила, смогу ли я приготовить бульон сама. Конечно, ответила «да». Готовила после первой тренировки и забыла обрезать когти у курицы, да и перья не все выщипала. Какое же было лицо у Ирины Александровны, когда она стала пробовать и увидела в бульоне когти! А потом мы вместе вытащили курицу и по-быстрому ее обработали, чтобы никто больше дома не узнал.
Наши отношения были почти семейными. И я прекрасно понимала, что если я перейду – для Ирины Александровны это будет слишком. Хотя мне предлагали зарплату 450 рублей, а в сборной СССР я получала 140. У меня никогда не было квартиры в Москве, собственного автомобиля, а если бы я ушла от Ирины Александровны – получила бы это сходу! Но я не хотела предавать близкого человека.
– Винер тогда, в 1980-е, и Винер сейчас – это два разных человека?
– Абсолютно. Сейчас Ирина Александровна – ангел с небесными крыльями, по сравнению с тем, что было тогда. Я не хочу всего вспоминать, но представьте: мне накладывали гипс после перелома, а потом я ехала в зал и еще с сырым гипсом продолжала тренироваться. «Летающая раскладушка» – это были самые ласковые слова, что я про себя слышала.
Она видела во мне гимнастку, с которой можно будет подняться до астрономических высот. И ради этого была сверхтребовательна, закрывая глаза на любые травмы. А еще у нее не было безусловного авторитета, как сейчас.
Наоборот, приходилось воевать с судьями, которые постоянно не засчитывали мне элементы. Там же было много таких, какие никто до меня не делал. Да и после – до сих пор никто не может повторить мой прокат в обруч. Хотя кого я только не учила: Амину Зарипову, Яну Батыршину, Алину Кабаеву... Никто больше не смог сделать!
Однажды мне не засчитали элемент и зрители стали возмущаться. Диктору пришлось просить публику успокоиться. В художественной гимнастике это беспрецедентный случай, – рассказала пятикратная чемпионка СССР по художественной гимнастике.