«Ко мне приклеилось звание дивы»: актриса Лика Рулла называет себя самодостаточной женщиной
Моноспектакль Алексея Франдетти «Монологи о любви» состоится 26 февраля в Центре драматургии и режиссуры на Соколе. Главную роль в постановке исполняет Лика Рулла.
— Лика, спектакль поможет найти ответ на вопрос, как мужчинам и женщинам понять друга?
— В спектакле в первую очередь взгляд женский, потому как «Монологи о любви» рассказываются от моего лица. Всю жизнь я задаю себе вопрос: что это за планета под названием «Мужчина», как ее понять и надо ли? Потому что если однажды мы друг друга поймем, нам станет скучно. Влюбленная женщина всегда экзальтированна. И когда нас закручивает вихрь любви и мы испытываем калейдоскоп всевозможных эмоций, может, и не надо ничего понимать. Просто отдаться любви!
— В спектакле звучат стихи Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского, песни Людмилы Гурченко, Далиды. Как вы выбирали материал, который будет исполнен на сцене?
— Что-то возникало спонтанно — на просторах интернета случайно попадались на глаза стихи, тексты, которые откликались во мне. Может быть, где-то они звучат банально, но как раз это и снижает накал, разряжает обстановку эмоциональных вихрей.
— «Монологам о любви» больше шести лет. Его концепция, цветовая гамма декораций, костюмов меняются в связи с вашим мироощущением?
— Да. Изначально спектакль был пудровый. Но, поиграв его, я поняла, что эта история — совершенно другого цвета, и постановка стала лаконичной, черно-белой. Именно на таком фоне страсти, которые я проживаю на сцене, приобретают правильные полутона и оттенки.
— Вы руководитель курса «Артист мюзикла» в ГИТИСе. Сложно ли научить будущих артистов любить не себя в искусстве, а искусство в себе, как завещал Станиславский?
— Я не считаю себя педагогом по призванию. На этом пути я очень много интересного открываю для себя в деле, которому посвятила себя с рождения. Нужна ли любовь к себе в профессии — противоречивый вопрос, ведь у медали две стороны. Иногда у меня возникает желание все бросить, и не потому что мне не нравится что-то в студентах. В первую очередь я недовольна собой. Но когда у нас все получается — это счастье и любовь, и мы в восторге друг от друга. Мне хочется вырастить ребят универсальными артистами, которые делают все честно, убедительно и талантливо. Каждый артист должен быть полностью «оснащен» профессионально: ему нужны и пластика, и поставленная речь, и вокал, и драматическое содержание. Вы были в жюри конкурса «Новое сияние», реализованного с использованием гранта Российского фонда культуры.
Можно ли по детям определить, у кого есть задатки для построения музыкальной карьеры? Я спонтанно попала в жюри этого конкурса и с удовольствием провела день в компании замечательных детей с горящими глазами. Да, могу сказать, что иногда видно сразу. Ребенок выходит на сцену — и начинает буквально светиться, искрить. Такие звездочки появляются нечасто, но на этом конкурсе я видела пару таких детей.
— Вы говорили прессе, что оцениваете артиста по тому, бегут ли у вас мурашки от его исполнения. Но ведь это субъективный критерий.
— Да, это субъективно, но мурашки — именно та эмоциональная зацепка, которая для меня показатель. Часто артисты с великолепным вокальным диапазоном бывают скучны и неинтересны. А другой человек, может быть, не имеет выдающихся данных, но обладает настолько мощной харизмой, что от него просто невозможно оторвать взгляд.
Мюзикл появился в вашей жизни почти случайно: все началось 20 лет назад с роли в мюзикле «Чикаго». На какой стадии сейчас развитие этого жанра в России? Сейчас жанр проходит зону турбулентности, ему еще надо утрястись. Уже очевидно, что просто выйти на сцену и удивить всех яркими костюмами и красивыми декорациями — недостаточно. Нужно вложить и серьезное драматическое содержание. Хочу отметить, несмотря на то, что нас отрезали от внешнего мира, появляются очень интересные новые формы — например, рэп-мюзикл. Я считаю, что российскому мюзиклу стоит учесть западный опыт, но он должен идти своим путем.
— А что отличает именно русский мюзикл?
— Как писал Тютчев, умом Россию не понять. Мы нелогичны, противоречивы — поэтому и в музыкальном направлении нужно уйти от расчетливого и предсказуемого формата мюзикла. Лично мне интересен музыкальный театр, в котором учтены драматические традиции, в котором есть душа, глубоко уходящая корнями в русскую культуру.
— В спектакле «Голливудская дива» вы играли главную роль. А что в вашем понимании «дива»? И ощущаете ли себя так?
— Знаете, я думала о том, кто из соотечественниц, современниц отвечал бы моим представлениям о диве. Лет шесть назад мне хотелось поближе узнать, например, Ренату Литвинову. К сожалению, столкнувшись с ней лично пару раз, я поняла, что дива в ней проявляется только внешне, но не в поведении. На мой взгляд, дива — это гораздо больше, чем продуманный внешний образ, это идет изнутри. Меня когда-то этим «званием» наградил режиссер Кирилл Серебренников. Притом я сама ничего для этого не делала, но это как-то быстро ко мне «приклеилось».
Думаю, это «звание» обязывает. Дива — значит, достойная, самодостаточная женщина, которая остается такой в любых жизненных обстоятельствах. Даже если она не на пьедестале. Не знаю, получается ли у меня это в жизни, — не мне судить. Мне больше нравится сочетание «дива-дура», как в том спектакле: такие своеобразные качели — от смешного к серьезному.
ДОСЬЕ
Лика Рулла родилась 8 июля 1972 года в городе Алма-Ата в актерской семье. Окончила Екатеринбургский государственный театральный институт. Работала как драматическая актриса в Смоленском театре. В 2001 году переехала в Москву. С 2002 года работает в жанре мюзикла. В 2016-м стала руководителем первого курса «Артист мюзикла» в ГИТИСе.
Коротко о главном
— Певица Лолита как-то сказала вам: «Приготовься, однажды мужчины будут воспринимать тебя как телевизор». Сталкиваетесь ли вы с подобным?
— Нет. Я не звезда такого масштаба, чтобы меня ассоциировали с телевизором. Появляюсь там редко, как и в кино. Не могу сказать, что меня это не ранит. Но у меня много дел, и я на этом не зацикливаюсь. Только иногда вдруг остановлюсь в потоке и думаю: «Годы уходят, а меня никто не знает, а мне бы хотелось». Лукавят артисты, если говорят, что не стремятся к славе. Дело ведь не в славе, а в самореализации, а она у нас связана с телевидением в том числе.
— Вы говорили, что никогда не хотели мужа-артиста. Почему?
— Мой первый муж не был им, и второй — не артист. При этом они оба творческие люди и уважают меня, мою профессию. Я не представляю, как живут актерские семьи. Несмотря на то что ты с человеком на одной волне, всегда есть соперничество. Эти рифы можно обойти, только если оба успешны.
— А как удается сочетать роли матери и актрисы?
— Были моменты, когда я сама себе говорила: «Какая же ты матьехидна!». Плакала, понимала, что моей дочери Маше, которая сейчас в 10-м классе, не хватало меня в детстве. Сейчас об этом жалею. Но, с другой стороны, что было бы, уйди я с головой в материнство? Посмотрим, как дальше будут складываться наши отношения.
— Ваша дочка на сцену уже выходила не раз. Но вы сказали как-то, что пока не видите в ней профессиональную актрису.
— Моя дочь должна быть счастливой, и если она будет счастлива в этой профессии, буду рада. Это главный критерий.
—Однажды вы пожелали женщинам полюбить себя «без фильтров», без лишних прикрас и тюнинга. Если мужчинам не хватает настоящего, почему они все же ведутся на «улучшайзинг»?
— Да, меня всегда удивляло, почему некоторые мужчины предпочитают фальшивых, декоративных женщин. Думаю, из-за какой-то слабости и неуверенности в себе. Сильный, умный мужчина рядом с собой хотел бы видеть умную женщину, которая в себе воплощает все грани женского естества — и красоту, и страсть, и умение дружить, и дар быть матерью.