УНИЧТОЖИТЬ РОССИЮ ИЗНУТРИ? ПЛАН ЕСТЬ. ДИВЕРСАНТЫ НАЧНУТ С ПОЖАРОВ

Пожар на цветочном складе в центре Москвы, на площади трёх вокзалов, стал очередным "огненным" инцидентом в череде подобных событий. Ещё не забыто пламя, которое бушевало чуть ли не сутки на складах Ozon, ущерб тогда почти достиг десяти миллиардов рублей. А в конце недели пожар вспыхнул в столичном ТЦ "Елоховский пассаж", где толпа зевак стояла и наблюдала, как горит один из павильонов. Что происходит в России — мы наблюдаем примеры халатности или злонамеренного передела рынка?

Трагедия на цветочном складе в Москве, где погибли 7 человек, побудила снова вспомнить о таком важном вопросе как обеспечение пожарной безопасности подобных объектов. Да и как вообще эти склады, которые можно увидеть в любом районе города, охраняются?

Ведь попасть на такой объект постороннему лицу не так уж и сложно. В лучшем случае охранник запишет данные водителя, если вообще обратит внимание.

Возник спрос на склады — появилось предложение

Об этом в программе "Мы в курсе" ведущая Елена Афонина беседовала с лидером общероссийского движения "Народный жилищный инспектор" Сергеем Крековым и генералом ФСБ в отставке, членом высшего совета Общероссийского движения "Сильная Россия" Александром Михайловым.

Елена Афонина: Складской рынок — это в России крупный бизнес?

Сергей Креков: Да, у этого рынка очень серьёзные масштабы. Более того, он имеет и тенденцию к увеличению. Растёт спрос на складские помещения. А драйвером к этому стала пандемия, которая запустила необратимые процессы изменения принципов торговли.

И сегодня любая торговая компания, работающая на рынке, обязана иметь складские мощности. Соответственно, спрос возник колоссальный не только на большие логистические хабы, которые используют те же Ozon или Wildberries, но и на малые склады подхватов.

СЕРГЕЙ КРЕКОВ: ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ СЕГОДНЯ ЗАНИМАТЬСЯ БИЗНЕСОМ, ВЕСТИ ТОРГОВЛЮ, ПЕРВОЕ, С ЧЕГО ВЫ НАЧИНАЕТЕ — ЭТО СКЛАД, А НЕ ТОРГОВЫЕ ПОМЕЩЕНИЯ. ФОТО: ЦАРЬГРАД.

Если вы хотите сегодня заниматься бизнесом, вести торговлю, первое, с чего вы начинаете — это склад, а не торговые помещения. У вас может не быть торгового павильона, торговой зоны, но у вас обязан быть склад.

И, соответственно, впервые на рынке сложилась такая ситуация, когда доля складов в коммерческих помещениях превысила долю торговых и офисных помещений. И это серьёзно повлияло на структуру рынка. Доля складских помещений в структуре рынке 27%, оборот серьёзный. Проблема состоит в том, что, когда родился спрос, начали формировать предложение. С предложением как раз возникла проблема, потому что никто не строил склады.

— А могут ли такие эпизоды случаться из-за не очень чистоплотной конкурентной борьбы за свою нишу именно на этом экономическом поле?

С.К.: Сложно сказать. Я бы не стал делать таких выводов, если честно. Каждая конкретная ситуация — это частная история, и все вопросы надо обращать к следствию. Но важно понимать, что самый серьёзный дефицит площадей существует как раз на рынке складской недвижимости. И в результате на рынок попадают всё менее и менее пригодные для подобных целей объекты.

Нередко изначально так и строят: есть пустой участок, его расчищают, ставят временный ангар. Есть какие-то административные или производственные здания, подвалы или полуподвалы — их тоже расчищают и сдают под склады. А склады любые нужны — и 30 квадратных метров, и 500, и полторы тысячи…

Спрос на рынке сформирован устойчивый, и его удовлетворить невозможно, поскольку необходимых помещений практически нет. Поэтому под склады сдаются помещения малопригодные, изначально дефектные с точки зрения пожарной безопасности.

Ущерб от пожаров отражается и на наших кошельках

— Сергей Сергеевич, ещё один очень важный вопрос. Не отражаются ли подобные ЧП на кошельках потребителей? Когда на днях появилось сообщение о пожаре на крупнейшем оптовом рынке "Садовод", я представила, сколько людей развозят с него товары по всей России. Может быть какое-то повышение цены? Или одно с другим не связано?

С.К.: Понятно, что пожары наносят очень серьёзный экономический удар. И когда мы говорили о потерянных Ozon почти 10 млрд рублей, это прямой ущерб от уничтожения товаров. Но есть и косвенный ущерб, который наносится экономике в виде локальных дефицитов спроса либо в отдельном регионе, либо в отдельной группе товаров.

Безусловно, это негативно сказывается на ценах и приводит к их росту. Поэтому ущерб от пожаров и подобных ситуаций наносится очень серьёзный. И в том числе по гражданам, по их кошелькам.

— А вы можете хотя бы один пример привести, когда эта цепочка сработала?

С.К.: Точно я не могу сказать, но недавно в Подмосковье был пожар на строительном складе, горели стройматериалы. А у нас и так на них отмечается рост цен. И в Московской области появились проблемы по отдельным группам лакокрасочных товаров.

В условиях СВО склады становятся угрозой

— Александр Георгиевич, вопрос к вам. Все, кто хотя бы раз попадал на оптовый склад, понимают, что сделать это несложно даже на машине. Мало кого интересует, что у тебя в кузове или в багажнике. Это реальность?

Александр Михайлов: Это абсолютная реальность. Мы давно уже об этом говорим. Особенно это опасно в условиях специальной военной операции. Эта реальность приобретает достаточно угрожающие черты.

Дело в том, что мы имеем огромное количество объектов хозяйственной инфраструктуры, которые не просто не охраняются — на которых даже не существует какого-то элементарного режима. Когда речь идёт о складских помещениях, там держать можно всё, что угодно. Потому что никто грузы не проверяет.

Давайте вспомним взрыв на Крымском мосту. Мы видели, сколько раз перевозили в разные пункты эту взрывчатку, запакованную в рулонах полиэтиленовой плёнки. И никто этот груз не проверял, да и проверить такое количество товара физически невозможно.

У нас очень большое число складских объектов находятся в шаговой доступности. И все они представляют собой угрозу как для инфраструктуры, так и для жителей ближайших домов.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВ: ДЕЛО В ТОМ, ЧТО МЫ ИМЕЕМ ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО ОБЪЕКТОВ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ, КОТОРЫЕ НЕ ПРОСТО НЕ ОХРАНЯЮТСЯ — НА КОТОРЫХ ДАЖЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ КАКОГО-ТО ЭЛЕМЕНТАРНОГО РЕЖИМА. ФОТО: ЦАРЬГРАД. 

Казалось бы, склад — это всего лишь склад, ну, сгорел он, ничего там особого не хранилось. А если речь идёт о взрывах на магистралях, на бензоколонках, если возникают проблемы на нефтехранилищах? Вот это уже серьёзный вопрос. И мне кажется, что проблема здесь не в каких-то инспекциях, хотя и они дело не лишнее.

Мы приютили большое количество людей, далеко не все приехали к нам с добрыми чувствами, поэтому ждать от них можно всё, что угодно. И дело даже не в том, что их СБУ может завербовать и ставить на них задачи. Некоторые могут вредить из вредности. И это тоже достаточно серьёзная проблема, к которой мы практически не готовы и никогда не будем готовы.

Мы много говорили об охране школ. Это немножко другая тема, но факт остается фактом. Охрана школ осуществляется теми структурами, которые поставят более низкую цену. Следовательно, эти охранники ни украсть, ни покараулить не могут. И мы с вами прекрасно понимаем, что живем сейчас как на вулкане, и в любой момент где-нибудь может что-то произойти.

Поэтому, мне думается, нам надо серьёзно пересматривать многие вещи. Надо пересматривать взаимоотношения правоохранительных органов и общественности. А эта система сейчас вообще разрушена, хотя раньше население более тесно взаимодействовало с правоохранительной системой и специальными службами. Сейчас этого нет.

А что такое правоохранительный орган, специальная служба, инспекция, в конце концов, пожарная, без связи с обществом? Информацию откуда брать?

На эти склады можно фурами завозить всё, что угодно

— Эксперты нам говорят, что складских помещений мало, на всех не хватает, под склады используется всё, что только можно. Но если эти складские помещения находятся около важных транспортных узлов, вот те же три вокзала?. Или рядом с аэропортами? Какие меры должны быть приняты, чтобы снизить террористическую угрозу?

А.К.: Всё возможно сделать. Но для этого нужно пересмотреть подход к этим складским помещениям. Мы ведь говорим о складах временного хранения. Это огромные склады, нередко с огромным количеством помещений и даже корпусов. Но вот эти все склады не должны находиться в городе. Это совершенно очевидно.

Ведь там может быть всё что угодно, туда можно целыми фурами завозить взрывчатку, и никто никогда не проверит, что там есть. Поэтому надо всё это дело выводить в зоны, которые не так наполнены людьми, а лучше всего за пределы Московской области. Но, конечно, в шаговой доступности от транспортных магистралей, железнодорожных путей или аэропортов. Но, тем не менее, вот это вот расстояние должно быть достаточно большое.

— Александр Георгиевич, вы сказали сейчас о финансовой составляющей. А ведь аренда именно этих складов, которые находятся рядом с железной дорогой, более высокая, чем где-нибудь на выселках в дальнем Подмосковье. То есть здесь опять вопрос в финансовой составляющей. Поэтому арендаторы и владеют этими складскими помещениями, а значит, к ним и должны быть вопросы тоже.

А.М.: У меня вопросы к тем, кто разрешил организовывать складские помещения в непосредственной близости от крупных транспортных узлов. Мы же понимаем, что владелец этого комплекса получил все разрешения необходимые. Я даже подозреваю, что не всегда это делается бескорыстно.

Соответственно, местные московские чиновники могли за приличные суммы предоставить возможность делать из этих корпусов складские помещения. Это тоже вопрос, на который следует искать ответ.