Интервью с актрисой Светланой Устиновой о ее режиссерском дебюте «Время года зима»

Мне кажется, что вы нашли удачный ракурс в фильме о деменции: обычно режиссеры скатываются в мелодраматизм («Все еще Элис») или эффектный формализм («Отец», «Вихрь»). Ваше кино — холодное и прямолинейное, но чувствуется, что в дебют вы вложили что-то личное.

Я никогда не думала, что создам полнометражную картину о деменции. Мне очень комфортно в роли актрисы, но в 56 лет у моей мамы нашли болезнь Альцгеймера. Невозможно представить, что это могло произойти с молодой, красивой и полной сил женщиной. Казалось, что деменция — это про людей за 80 или за 90 лет. Два года мне было непонятно, что происходит: она терялась в пространстве и часто путала время, все чаще случались необоснованные перепады настроения. Я думала, что ее странное поведение — попытка привлечь к себе внимание, но это были предпосылки болезни. Хорошо помню, когда все осознала: мы с мамой пришли в больницу к ее брату, а она вдруг начала танцевать. После этого какое-то время я не понимала, к кому идти и какая нужна помощь. Искала врачей у меня на родине в Северодвинске, где нам очень помогли, но сейчас мама под наблюдением в Москве у замечательного невролога Марии Викторовны Челяпиной, которая была консультантом при работе над нашим фильмом.

Из-за этой беды внутри образовался комок, который хотелось как-то переработать. Я сначала просто делала заметки, а потом мне пришла идея написать сценарий. Меня очень поддерживал мой муж и наши семьи. Во время работы над моим первым короткометражным фильмом «Маруся» (2019) я нашла соавтора. Илья познакомил меня со сценаристом и режиссером Игорем Поплаухиным («На тебе сошелся клином белый свет»), он помог из идеи, заявки и сырого текста сделать готовый сценарий. С ним мы сразу четко определились, что кино не будет сложносочиненным, и мне бы хотелось, чтобы, несмотря на печальные события в фильме, зритель вышел с ощущением света и надежды. Один из важных посылов моей картины — по каким симптомам можно определить болезнь. Это поможет приостановить деменцию на ранней стадии, хотя процесс и неостановим.

Главная сюжетная линия посвящена отношениям занятой дочери Кати (Юлия Снигирь) и ее болеющей матери (Евгения Добровольская). Второстепенная линия — сразу про нескольких героев, про строгих родителей и недолюбленных детей. Катя эмоционально скована из-за давней травмы, а героиня Екатерины Варнавы Илза заставляет дочь Майю (Александра Бабаскина) заниматься балетом. Почему вы решили рассказать две истории, а не одну?

Обе сюжетные линии одинаково важны для меня, они объединены в главной героине, которая только в момент беды осознает, что прошлое можно исправить. К сожалению, родители могут случайно травмировать ребенка, попытаться реализовать себя за его счет — мне хотелось бы, чтобы такое происходило реже. С детьми надо дружить и поддерживать, а не подавлять — иначе потом в отношениях возникнет пропасть, которую будет очень тяжело преодолеть. В моем случае болезнь Альцгеймера «склеила» меня с мамой, и, конечно, я переживаю за упущенные годы.

Вы чувствовали себя плохой дочерью?

Да. До болезни мы мало общались, но мне казалось, что это мама мне что-то должна. Сейчас понимаю, что она всеми способами старалась и тянулась к общению, а я от нее убегала к работе и личной жизни. Когда у мамы началась деменция, я поняла, что мне нужно было поработать прежде всего над собой.

В фильме мощный актерский ансамбль: в главных ролях Юлия Снигирь, Евгения Добровольская и Екатерина Варнава. Проводили ли вы кастинг или сразу знали, кого пригласить в свой дебют?

Со всеми тремя актрисами разные истории. В спектакле «Чайка» во МХАТе я играла Машу, а Евгения — Полину Андреевну, маму Маши. Мы подружились не сразу, потому что Евгения очень строго относится к театральному делу. Для «Чайки» я даже специально занималась с коучем, знала, что моих знаний и навыков не хватает для роли. Спустя месяц репетиций с Женей мы отлично поговорили и подружились. Тогда у меня были только наработки сценария, но уже тогда я поняла, кто сыграет главную роли матери в фильме «Время года зима».

С ролью Кати было сложнее, я считала, что актрисе должно быть не больше 30 лет. Долго шли пробы, пока кастинг-директор Владимир Голов не предложил попробовать Юлю Снигирь. Мы давно дружим, вместе играли в «Трех сестрах» в том же МХАТе, но нужно было посмотреть ее в паре с Евгенией. На их встрече мы все поняли, что это идеальное попадание.

С Катей Варнавой все просто: мы познакомились на съемках «Маруси» и подружились. Я очень уважаю ее человеческие качества, восхищаюсь большим драматическим и комедийным талантом, благодаря которому любая роль ей по силам.

Хотели ли вы сыграть главную роль?

Конечно хотела, но понимала ответственность, в дебюте легко провалиться. Думаю, что не успевала бы смотреть в кадр и играть одновременно, фильм бы тогда развалился на две части. Здесь я говорю только за себя, есть много замечательных примеров доказывающих обратное: Брэдли Купер срежиссировал фильм «Звезда родилась» и сыграл там главную роль.

Какая сцена в картине для вас самая ценная?

Финал, когда Катя с мамой смотрит свое школьное выступление на старой кассете и осознает, что никто не ругал ее за «провал», она жила с ложными воспоминаниями. Да, мать мечтала о певческой карьере для дочери, но всячески поддерживала ее в других начинаниях.

Обходя спойлеры, скажу, что в конце «Время года зима» Екатерина Варнава танцует на пуантах в балетной пачке. Это был дублер?

Катя танцевала сама, просто издалека плохо видно, что на ней белые кроссовки. Мне было бы жалко подругу ставить на пуанты, я как актриса понимаю тяжесть нашей профессии и старалась оградить актрис от ненужных сложностей. Но мне кажется, что кроссовки хорошо отражают характер героини — она хардкорный белый лебедь.

Героиня Варнавы хочет, чтобы ее дочь Майя занималась балетом, который та ненавидит. Вас родители заставляли кем-то быть?

Нет, я, наоборот, сама бегала по разным секциям. Сначала нравилось танцевать, потом училась играть на пианино — теперь немного жалею, что бросила. Затем было пение, но преподавателю очень сильно не понравился мой голос, из-за этого у меня случился блок — об этом я сняла «Марусю». Считаю, что петь умеют все, главное — найти верный подход. Я не знаю, как можно подойти к ребенку и сказать, что он не должен кем-то быть — так нельзя, нужно поддерживать и направлять. Также хотелось стать врачом или хирургом, но я совсем не дружила с химией. Было четкое желание увидеть мир, уехать из маленького города, с одноклассниками было соревнование, кто куда поступит: в Санкт-Петербург или Москву? Поэтому я скорее просто хотела саморазвития, чем чего-то определенного.

Дочь героини Варнавы Майя говорит, что ее любимое время года — зима. А ваше какое?

Весна. Мне очень нравится переход от состояния спячки к жизни, когда все начинает цвести и бурно развиваться. Лето — тоже не мое, оно обволакивает всего тебя жаром, а весна — нежная, акварельная.

Героиня фильма Катя очень несчастна, она плохо выражает чувства и от этого сильно страдает. Как вы сами справляетесь со сложными эмоциями и стрессом?

Недавно, в один тяжелый момент я поймала себя на мысли, что если не запишу свои переживания, то меня порвет на кусочки. Открыла заметки в телефоне, по пунктам расписала все тревожные мысли, и стало намного легче. Бумага, как говорится, все стерпит. Что бы там ни говорили про психотехники, это работает. Также занимаюсь йогой, плаваю в холодной воде и принимаю контрастный душ — делаю все, чтобы вывести себя из состояния внутренней стагнации. Помогает чтение, например воспоминания Анны Ахматовой и книги Гайто Газданова. Важнее всего, конечно же, иметь близких людей рядом: я каждый день звоню маме, мы с ней поем. Она уже не говорит и ничего не помнит, кроме песен, поэтому мы поем, например, «Я шагаю по Москве». Эти мелочи становятся важными крючками, цепляющими меня за жизнь.