Клуб одиноких сердец

Петрович поднялся затемно. Нет, никаких важных дел на сегодня он не наметил, напротив – дел никаких не было вообще. Проснувшись ночью, он долго прислушивался к звуку падающих капель из крана, наконец, не выдержав, встал с постели, прошлепал босыми ногами на кухню и затянул кран плотней.

Уснуть вновь уже не получилось. Поворочавшись в постели час-другой, он поднялся. За окном пролетал мокрый снег, дворник Ибрагим уже шуршал метлой, сгребая оставшиеся листья в мокрые кучи.

Шестьдесят семь лет жизни пролетели, как один день. Все годы неуемная энергия Петровича не давала ему скучать. В институтские годы – незаменимый член команды КВН, затем аспирантура, статьи в научном журнале, авторские свидетельства на изобретения, защита и степень кандидата технических наук венчали его изыскательскую деятельность.

Потом - долгие годы преподавательства в родном институте и выход на пенсию. Точка! Вот эта точка и разделила жизнь на «до» и «после». Не представлявший жизни без Альма матер, Петрович быстро сник. Все интересы остались там – «до», «после» они уже были ни к чему.

От дружной семьи остался сын, в прошлом успешный инженер, в девяностых ушедший в политику и изредка мелькавший в телевизоре. От общения с отцом он уклонялся, откупаясь от него денежными переводами. И на том спасибо – решил Петрович и не лез к сыну, не одобряя его, но и не мешая.

За окном начало светлеть. Отринув тупое безразличие, Петрович взялся наводить порядок в квартире. Этот ежедневный ритуал времени особо не занял. Почистив заодно холодильник, он обнаружил в нем застарелые, почерневшие от времени кусочки мяса и решил скормить их подопечным Ибрагима.

У того в дворницкой всегда обитали три-четыре хвостатых питомца. Отварив до готовности и остудив на окне, он сложил кусочки в полиэтиленовый пакетик и отправился к дворнику.

Ибрагим, отдыхая после утренней уборки двора, сидел за столом и пил чай из пиалы. На кровати, поджав под себя лапки, лежали три кота и с подозрением посматривали на вошедшего.

- Салам, Ибрагим, – поздоровался Петрович.

- Здравствуй, Петрович, здравствуй, дорогой. Садись, чай пить будем, – пригласил тот старого знакомого.

От чая Петрович отказался, но присел.

- Как твое здоровье, дорогой? – интересовался дворник. – Давно не заходил, говорили, будто в больнице был. Что случилось?

- Уже лучше, Ибрагим. Наше здоровье – штука нежная. Чуть что не так – вот тебе и проблема. Вот возьми, угости своих жильцов, – подал он пакетик с кусочками вареного мяса. – Заветрилось, почернело, а выбрасывать жалко. Твои животинки съедят.

- Съедят, - согласился Ибрагим.

Он высыпал угощение в миску. Из-под кровати шустро выскочил котенок и кинулся к еде. Выудив кусок побольше, он начал рвать его зубами, прижав одной лапкой к полу.

Коты лениво спрыгнули с лежанки и, подойдя к миске, первым делом отогнали от нее мелкого. Тот снова скрылся под кроватью, не забыв прихватить недоеденный кус.

- Сегодня нашел маленького, – объяснил Ибрагим. – Плакал на крыльце у подъезда. Кто-то выкинул. Совсем злой народ стал, чем котенок помешал? Разве он много съест или много места займет? А ведь он - живая душа, никому плохого не сделал…

*****

…Петрович накинул шарф, надел пальто, шляпу. Прихватил зонтик и, напевая вполголоса: - «Московская осень, Московская осень…», спустился по лестнице. Мокрый снег перешел в дождь, зонт пришелся кстати. Старательно обходя лужи, он двинулся в небольшое кафе, расположенное в соседнем доме.

Обычная городская «Стекляшка» вечером заполнялась молодежью, а днем, после обеда, здесь собирались публика под стать Петровичу – одинокие пенсионеры в поиске общения. Ограниченный бюджет не позволял шиковать, но бокал недорогого вина и легкую закуску время от времени можно было себе позволить.

«Старый бармен нальет в тонкий стакан вина…» - мурлыкал Петрович под нос, подражая интонациям Саши Иванова. Зал кафе радовал уютом и теплом.

Заплатив за бокал «Кинзмараули», он отыскал взглядом Сергеева – старого знакомого, бывшего инженера радиозавода. Тот уже маячил ему рукой, указывая на свободное место - напротив. Поприветствовав друг друга, они обменялись дежурными фразами о погоде.

- Скажи, Петрович, ты задумывался о том – что дальше? - неожиданно спросил Сергеев. Этот вопрос Петрович уже задавал себе, и всякий раз ответ его не радовал.

- Дальше? Дальше, как у всех, – Петрович сделал освежающий глоток. – Сначала – отдохновение от суеты, потом – покой, потом – приемный покой, а уж потом – вечный покой.

- Грустно, – вздохнул Сергеев. – И обиднее всего то, что исключений не предвидится. Как ты думаешь – на какой стадии мы сейчас?

- На стадии покоя, – уверенно ответил Петрович.

- Похоже на то… - согласился Сергеев.

- Разрешите присесть?

У столика остановился пожилой мужчина, почти старик. Шевелюра его отливала платиновой сединой. В одной руке он держал стакан чая, в другой блюдце с бутербродом.

- Сделайте одолжение, – вежливо пригласили его собеседники.

- Прохладно сегодня, – сообщил новый сосед. – Приятно согреться чаем и поддержать беседу. Я, собственно, слышал, о чем вы говорили, и хотел бы высказаться на эту тему.

- Будем признательны, – согласился Петрович.

- Излагайте, – поддержал Сергеев.

- Вы, помнится, говорили, что находитесь на стадии покоя, за которым ожидаются следующие необратимые события? – старик поглядывал на собеседников серьезно, без тени насмешки.

- Совершенно верно! – кивнул Петрович, Сергеев последовал его примеру.

- Так вот. Если, конечно, вы собираетесь слепо следовать по начертанному вами маршруту, то покой, насколько я понял, конечная станция относительного благополучия. Дальше – приемная…

- Приемный покой, – мрачно поправил его Петрович.

- Да, да, конечно. И промежутки между станциями будут сопровождаться обидами за свою ненужность, потом беспричинная злость, зависть, депрессия, в конце концов! Как вариант – поиск истины на дне стакана. Поверьте медику со стажем! И основная причина этому – мысль, что мы никому не нужны. А дело ведь не в том, что мы никому не нужны, а в том, что нам никто не нужен! Отсюда он – этот покой, самоуспокоение и ни к чему не обязывающее общение здесь, в клубе одиноких сердец. Нет, я не против общения, оно необходимо и отдаляет все остальное. Но все остальное - это недуг, друзья мои.

- А что нам еще остается? – Петровича начинал раздражать этот разговор. - Есть метод лечения этого недуга? Если Вы медик – то должны знать.

- Есть! – радостно улыбнулся старичок.

Он расстегнул широкую кожаную куртку, которую так и не снял, войдя в кафе. Из расстегнутой до половины куртки выглянула на свет плутоватая мордашка кошки. Оглядев всех зелеными глазами, она высунула лапу, ловко закогтила кусочек колбаски с бутерброда и вновь спряталась.

- Это и есть лекарство, – старичок ласково поглаживал свою спутницу. – Я ей нужен. И она мне тоже.

Кошка согласно мяукнула и ткнулась носиком ему в щеку…

«Не в том беда, что мы никому не нужны, а в том, что нам никто не нужен», - повторял Петрович слова случайного собеседника и все более и более убеждался в его правоте.

По дороге домой, уже в сумерках, он зашел к Ибрагиму. Тот по обыкновению предложил ему присоединиться к чаепитию.

- Ибрагим, где твой утренний найденыш? Отдай его мне на воспитание.

Тот внимательно посмотрел на Петровича, потом достал из-за пазухи малыша и подал Петровичу. Малыш таращил испуганные глаза, пытался улизнуть, но поняв, что ничего плохого ему не сделают, успокоился, доверчиво прижался к Петровичу и замурлыкал.

- Пойдем домой, малыш. Пойдем. Вдвоем нам будет веселей.

Он шел, ласково поглаживая котенка, и чувствовал, что его жизнь изменится. И не только у него, а ещё у этого маленького, беззащитного существа…

- Умный мужик – Петрович, – говорил своим котам Ибрагим. – Догадался, что плохо совсем одному. Когда человек совсем один – вокруг мало радости. А с таким маленьким хвостиком и в квартире теплее станет и на сердце. Болеть совсем незачем будет.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ