Уход Ханю убьет фигурное катание. Только Россия спасет ISU от полного краха
Вслед за Юзуру может отправиться и целая армия фанатов, если их не удержать.
Должно же это было когда-нибудь закончиться. Нет, ну правда. Все эти Винни-Пухи, толпы японцев хоть в Сайтаме, хоть в Москве, армия журналистов в микст-зонах… Помню, шел как-то в 5:50 утра к «Палавеле» на Финале Гран-при-2019/20 в Турине, а там очередь на вход с километр. Уже светает, на траве и опавших листьях — капли ледяной росы. Солнца нет, холодно. «Мы из Японии, заранее место заняли, — говорила девушка на ломаном английском. — Я спальный мешок взяла — вдруг придется стоять долго».
Они пришли на первую в расписании мужскую тренировку за два дня до старта соревнований, чтобы посмотреть на Юзуру Ханю. Он на ней в итоге так и не появился. И после разминки, в которой Юзу должен был тренироваться, арена опустела. Расстроенные японские фанатки пошли пить утренний кофе и завтракать. На следующий день все повторилось.
Я не видел в своей жизни более преданных людей, чем болельщики Ханю. Японцы же сами по себе довольно странные люди. Говорят, они любят только победителей и быстро теряют интерес к тем, кто начинает сходить с дистанции.
С Юзуру все не так. Тогда в Турине он уже не был первым номером мужской одиночки. Даже проникновенный, хоть и далеко небезошибочный, прокат произвольной не принес и не мог принести ему победу. Американец Нейтан Чен к тому моменту был недосягаем — идеальная короткая и успешно пройденная проверка на психологическую устойчивость в произвольной посредством «пухопада» не оставляли даже теоретических шансов на борьбу. Тогда Ханю боролся с собой, с травмами, с четверным акселем — с кем и с чем угодно, но только не с Ченом. Золотых медалей за эту борьбу не дают.
За тем, как Чен расстреливает их кумира идеальными четверными, японцы наблюдали с вип-мест «Палавелы». Они скупили их подчистую — абсолютно все, не оставив ни одного свободного билета. Стоили билеты что-то около 3 тысяч евро, если все правильно помню. Даже по тем временам сумма астрономическая.
В качестве дополнения к вип-местам организаторы давали небольшие подарки — сумку на молнии, в которой лежала маленькая брендированная подушка, программка и всякая канцелярская ерунда. Выдавали их почему-то на входе для прессы — вероятно, чтобы как-то разделить потоки зрителей и не устраивать давку. Сваливали эти сумки прямо на пол за пунктом аккредитации, и каждый вечер, проходя мимо них, я думал — а что будет, если…
Однажды я не выдержал — и, собственно, взял. Подбежала девочка-волонтерша и начала объяснять, что папки полагается отдать вип-гостям — например, вот этой японской девушке, которая стояла первой в очереди. Стыдно было. А девушка улыбнулась и сказала, мол, берите, ничего страшного. «Мне главное — быть поближе к нему»…
Вчера «он» официально завершил карьеру. У миллионов фанатов не осталось кумира. И стимула ездить на соревнования за тысячи долларов и километров от дома.
Не хочу повторяться в триллиардный раз и рассказывать, какой Ханю невероятный спортсмен. Если препарировать его личность, то я бы вообще делил бы ее на две отдельные составляющие — Ханю-фигурист и Ханю как медийная личность. С Ханю-фигуристом все понятно. Он гений, боец, катальщик, прыгун, капля творческого сумасшествия в строгой, системной, предсказуемой парадигме спорта. На мой взгляд, он побежден, но не превзойден. Как бы ни был хорош Чен, но увы. Он все же другой — более понятный, вычищенный и аккуратный. Его запомнят как плейбоя, а не как инопланетное нечто — непонятное, но от того еще более чарующее. Хоть оба и останутся в памяти как легенды.
Ханю как медийная личность более легок для понимания. И более тяжеловесный. Я не просто так рассказывал про японцев, сорящих деньгами и слезами при одной лишь возможности увидеть Юзуру на расстоянии нескольких метров. Они долгое время были главной денежной силой в переживающем не лучшие времена фигурном катании, и Юзуру вел их за собой на каждом турнире, в котором принимал участие.
А еще он вел за собой спонсоров. Япония даже сейчас — главный меценат Международного союза конькобежцев (ISU), опрошенные мною источники оценили их денежный вклад в состоятельность союза как 70-75%. Во многом это связано с именем Юзуру. Не скажу, что с его уходом из ISU совсем уж исчезнут японские деньги. Все-таки есть же поклонники призера Олимпиад Шомы Уно, и немало их. Теперь будут еще и фанаты Юмы Кагиямы — на мой взгляд, фигуриста потенциально даже более талантливого, чем Юзу.
Но кто из них будет идолом? Вот-вот.
Теперь у ISU осталась лишь одна звезда, и то потенциальная — американско-русский одиночник Илья Малинин. Бороться ему не с кем. Конкурировать-то он будет, и соперничество у него с Кагиямой… в общем, будет. Но это все про чистый спорт, а он в денежном эквиваленте оценивается весьма посредственно.
Знаете, кто еще в мировой фигурке, помимо Ханю, мог закрыть и спорт, и медиа? Российские фигуристы. А знаете, кого ISU добровольно отстраняет и пока отказывается рассмотреть даже возможность допуска под нейтральным флагом?
Конечно, знаете. Полагаю, в нынешних условиях у ISU есть только одна возможность спасти себя от забвения и безденежья — вернуть наших парней и девушек на международные соревнования, пока не стало слишком поздно. С учетом всех проблем, с которыми столкнулся союз в последние пару месяцев, полная потеря России — одного из самых денежных рынков — станет фатальной.
Времени на исправление ситуации у них не очень много. И с уходом Ханю оно начало бежать быстрее.