Украина: кому верить – Байдену, Путину или Гоголю?
Обращение к искусству, возможно, единственный способ сохранить рассудок в безумном мире. Перечитывая Гоголя, украинского классика русской литературы, погрузившись в лиминальные пространства, которые он создаёт в своих произведениях, мы сможем задуматься о реальных границах между цивилизацией и варварством.
Сегодня глобальные напасти попадают в новостную ленту с головокружительной скоростью. Мы только стали привыкать к беспокойному президентству Дональда Трампа, как мир захлестнула пандемия COVID-19. Не успели мы справиться с хаосом, вызванным пандемией, как экологические бедствия достигли пугающих масштабов. И только мы утешились фильмом «Не смотрите наверх» (2021), в котором представлен сатирический взгляд на проблемы климата, как заголовки СМИ стали тревожными и мрачными, предупреждая нас о том, что Владимир Путин готовит военную операцию на Украине.
Как раз в это время меня пригласили в Москву на презентацию нового русского перевода книги Эдварда Саида «Ориентализм». В итоге я решил принять участие в мероприятии по зуму из-за связанных с COVID-19 ограничений на поездки, введённых нашим университетом, и других обязательств, требовавших моего присутствия в Нью-Йорке. Если бы я поехал в Москву, то, скорее всего, застрял бы там из-за решения президента Джо Байдена закрыть воздушное пространство США для российских самолётов в ответ на военную спецоперацию на Украине, которую Путин начал 24 февраля.
Российская армия по-прежнему находится на Украине и с боями продвигается в направлении Киева. Но для чего? Чего позволит достичь эта военная операция на фоне климатического кризиса, незавершившейся пандемии и массовых волн вынужденного переселения, голода, смертей и разрушений, которые уже охватили мир – от Афганистана и Йемена до Эфиопии и Мьянмы? Обострение имперских опасений России XIX века в начале XXI столетия, в период экологических бедствий, кажется бессмысленным.
«Чума на оба ваши дома»
Как же нам сохранить рассудок в таких условиях?
Для меня защитное одеяло – это вечные произведения искусства, шедевры мировой литературы и музыки, к ним я обращаюсь, когда чувствую, что мир начал неконтролируемое падение и приближается Армагеддон.
Если суждено погибнуть, то я предпочёл бы сделать это, слушая Шостаковича или Баха, читая Гоголя или Хафиза Ширази, смотря на картины Эль Греко и Бехзада. На моей тумбочке у кровати лежат потёртые тома – «Изобретение Африки» Мудимбе и «Истина и метод» Гадамера.
Сегодня обращение к искусству, возможно, единственный способ сохранить рассудок в безумном мире. За первые две недели военной операции на Украине боевые действия американской и российской пропаганды достигли лихорадочного состояния. Традиционная либеральная русофобия в США усилилась из-за восхищения Путиным правых трампистов. Когда Такер Карлсон из “Fox News” безуспешно пытается защитить Путина и его операцию, а «обычные подозреваемые» из “The New York Times” бьют в барабаны войны, нам хочется укрыться и от либеральной русофобии, и от признаний консерваторов в любви к сильному лидеру. Всё это, как они надеются, поможет восстановить доминирование белых в США.
Ключ к трезвости рассудка сегодня – способность осудить российский акт, но не втягиваться в патологические отношения любви или ненависти, которые свойственны англо-американскому миру, когда речь заходит о Путине.
Конечно, игнорировать одержимость Запада Путиным и преувеличение его злодеяний непросто.
Когда люди – от страдающего сезонными расстройствами психики американца Томаса Фридмана до израильского автора бестселлеров Юваля Ноя Харари – утверждают, что действия Путина на Украине – нечто беспрецедентное и поворотный момент в истории человечества, хочется зарыться головой в подушку и задаться вопросом: где все они были последние двадцать лет во время бандитских акций США по всему миру.
Путин на Украине делает практически то же самое, что американцы делали в Афганистане, Ираке, Сомали и многих других точках планеты – просто он делает это не в Азии, Африке или Латинской Америке, а в Европе. Тот же военный приём, другая локация.
«Чума на оба ваши дома», – написал Шекспир. Почему невинные люди на Украине, в Афганистане, Ираке или Йемене должны платить за имперские амбиции под любым флагом?
Все мы вышли из гоголевской «Шинели»
Вернёмся к моему набору для выживания. Будучи подростком, я обожал русскую и американскую литературу, но так и не проникся любовью к европейской – за редким исключением. Среди главных светил моей юности был и остаётся потрясающий писатель Николай Гоголь (1809–1852). Моё восхищение им началось «Мёртвых душ», переведённых на фарси. Я был настолько увлечён, что даже перевёл на фарси одно из его произведений – «Записки сумасшедшего» (но так и не решился опубликовать, потому что не знаю русского и переводил английский вариант, а у нас в стране были переводчики, великолепно знавшие и русский, и фарси).
Долгое время я не придавал значения тому, что Гоголь был украинцем по рождению и русским по литературной культуре. Я вспомнил об этом, когда слушал Байдена и Путина, пытавшихся убедить аудиторию – каждый свою – в своём невнятном видении военной операции на Украине.
Наблюдая, как два президента борются за мировое внимание, я думал о том, что карта региона была бы совершенно иной, если бы мы сосредоточились не на бряцающих оружием политиках, а на истории литературы, которая обнажает бессмысленность конфликта двух стран.
Возьмём повесть Гоголя «Тарас Бульба» (1835) – хронику жизни воинов-казаков. В повести рассказывается история старого казака Тараса Бульбы и двух его сыновей, младший из которых влюбляется в польку. В итоге он был убит собственным отцом. В 1842 г. Гоголь опубликовал вторую версию повести, в которой более заметны русские националистические мотивы. Исследователи русской литературы утверждают, что второй вариант произведения – это трансформация «украинской истории в русскую повесть», демонстрирующая «связь казачьей и русской души».
Родился на Украине, писал по-русски, а читает его весь мир
В эссе, опубликованном в 2017 г., Георгий Ломсадзе и Николоз Бежанишвили предложили своё видение центрального места Гоголя в разграничении украинской и русской культуры и идентичности.
«Родившийся на Украине и ставший известным в России, Гоголь вобрал в себя связи, объединяющие две страны, и различия, их разделяющие. На фоне ухудшения отношений двух стран вопрос национальной принадлежности Гоголя постоянно возникает в списке тем, оспариваемых Украиной и Россией».
Что же стоит на кону? Гоголь пересёк границы между родной Украиной и своей литературной родиной Россией легко, изящно, благословляя обе страны. Переехав в двадцатилетнем возрасте с Украины в Россию, он принёс дар своей родины в страну, обещавшую литературное будущее. Он занял место среди классиков наравне с Толстым, Достоевским и Тургеневым, и русская литература поднялась на недосягаемый пьедестал.
Гоголь не чувствовал себя обязанным России и постоянно высмеивал правящую монархию. Но разве каждый отморозок говорил ему: «Отправляйся туда, откуда приехал», как регулярно американцы говорят тем, кто указывает на ужасы белого расизма в США? Напротив. «Все мы вышли из гоголевской “Шинели”», – говорил Фёдор Достоевский[1].
В 2009 г. Том Парфитт детально проанализировал российско-украинское соперничество за Гоголя: «Сначала была политика, потом газ. Теперь углубившийся антагонизм между Россией и Украиной приобрёл литературное измерение: враждующие соседи борются за наследие Николая Гоголя в преддверии 200-летия со дня его рождения».
Пока Россия и Украина ведут борьбу за литературную славу Гоголя, люди по всему миру, не русские и не украинцы, испытывают не менее легитимную любовь и восхищение, основанные не на месте рождения или языке, на котором писатель творил, а на квинтэссенции его остроумия, мудрости и невероятного чувства юмора.
На руинах Российской империи возник Советский Союз, а из руин Советского Союза поднялась Россия. Сегодня болезненные воспоминания о двух империях, царской и коммунистической, оказывают воздействие на восприятие Россией самой себя. Происходящее сейчас на Украине – не начало чего-то и не конец.
При Путине Россия активно действовала на собственном «заднем дворе» в Чечне, а потом в Сирии, поддержав лидера с глобальными амбициями. Ни ура-патриотизм российских националистов, ни идиотизм американских экспертов, которые считают спецоперацию на Украине ещё одним поворотом к «концу истории» и цивилизации, ни действительно пугающий европейский расизм, проявившийся в привилегированном положении украинцев в сравнении с миллионами других беженцев – всё это здесь не главное.
Перестав слушать российскую и американскую пропаганду, мир сможет обратиться к Гоголю, украинскому классику русской литературы, и к лиминальным пространствам, которые он создаёт в своих произведениях. Это позволит нам задуматься о реальных границах между цивилизацией и варварством.