Что происходит в Киеве — рассказ очевидца
Главный редактор украинского издания «Грати» — о настроениях киевлян, их отношении к Зеленскому и россиянам
«Кто хотел, уже уехали. А у тех, кто остался, настроение боевое»
Сегодня с утра произошло самое страшное событие для столицы — ракета попала в жилую многоэтажку в районе аэропорта Жулян (это почти в центре города), разрушены с 17-го по 21-й этажи. К счастью, никто не погиб: большая часть жителей Киева предпочитает прятаться и уходить на ночь в метро — оно перестало работать как транспорт и теперь открыто как бомбоубежище. Комендантский час сегодня продлили — раньше нужно было оставаться дома с 22 часов, теперь — с 17-ти.
О настроении в городе я сужу только по своему окружению, но, наверное, это все довольно показательные примеры. Несколько моих коллег оставили журналистику и записались в отряды территориальной обороны. Вчера пишу своему товарищу, который вообще-то риэлтор и, скажем так, очень продвинутый хипстер на Подоле (модный район Киева в самом центре города. — Прим. ред.): «Где ты, как у тебя дела?» — а он присылает мне фотографию, как они с друзьями готовят коктейли Молотова и готовятся защищать город. Вот примерно такие настроения. Те, кто хотел эвакуироваться, увезти детей или просто спастись, уже уехали. А у тех, кто остался, настроение боевое.
Вы могли это заметить по фотографиям очередей на призывных пунктах территориальной обороны — они совершенно правдивые. Волонтеры тоже готовятся к защите города: огромное количество людей объединяется в группы, делают коктейли Молотова. Это городское движение, и оно показательно в отношении того, что сейчас творится в Киеве.
Главная составляющая атмосферы в метро — усталость: люди находятся в замкнутом пространстве, их очень много. В подвалах бывает душно, а в метро просто огромная толпа людей, все с сумками, чемоданами, вещами, тут же едят, общаются, в телефонах сидят. Люди устали от сирен, от обстрелов, от того, что им приходится постоянно прятаться и сидеть в подвалах и бомбоубежище. Паники или соответствующих разговоров нет, это обычное общение людей, хотя и оказавшихся в экстремальной ситуации. Не могу сказать, что они стали себя как-то по-другому вести, просто оказались сейчас в такой ситуации и пытаются ее проживать. Появились даже случаи, что в метро рождаются дети, это в какой-то степени мотивирует.
«Что еще вы готовы сделать, чтобы остановить эту войну?»*
Мы с 2014 года не дождались каких-то изменений в российской политике. Она как была агрессивной, так и осталась. Не дождались и действий от самих россиян, которые могли бы надавить на свою власть. Поэтому понятно, что никакого хорошего отношения к русским ожидать не приходится. С другой стороны, люди из моего окружения очень внимательно отслеживают мельчайшие признаки выступления против войны* — и в России, и за рубежом. Сегодня президент Владимир Зеленский выступал и буквально поименно перечислил известных людей, которые выступили против войны* и в поддержку Украины. Это первый раз на моей памяти, когда президент перечисляет тех, кому он благодарен.
Украинцы, которые следят за такими новостями, тоже понимают, насколько это тяжело — выступать в России против войны*. Они видят, как там блокируют СМИ, фейсбук. Но, с другой стороны, несколько тысяч человек выступили где-нибудь в Петербурге. Отлично, но появляется вопрос: а что дальше, что еще вы готовы сделать, чтобы остановить эту войну*? Это неминуемое настроение, поскольку люди все-таки погибают здесь, обстрелы ведутся здесь, а не в Москве или Петербурге.
«Даже официальные источники, к которым я скептически отношусь, сейчас дают верную информацию»
Оценить, насколько правдивы данные, которые мы получаем от власти, довольно сложно — очень многие заявления мы просто не можем перепроверить. Также мы не можем попасть на места событий, не можем снимать боевые действия. С другой стороны, ни интернет, ни социальные сети, ни возможности людей передавать информацию пока еще не ограничены. Люди постят гигантское количество видео очевидцев, которые, например, эвакуируются из Херсона, едут по трассе и видят сгоревшую российскую технику, снимают это и выкладывают. Мы связываемся с этими людьми, уточняем у них обстоятельства. Например, мы общались с киевским адвокатом, у которого дома стоит камера — сегодня она сняла попадание ракеты в многоэтажку.
С официальными заявлениями сложнее, их проверить мы можем с трудом. Но, опять же, проверяем через очевидцев и жителей тех мест, о которых идет речь. Пока расхождений данных официальных источников и того, что находили журналисты, я не встречал.
Издание «Грани» очень внимательно следит за происходящим, мы собираем данные отовсюду и ведем подробную онлайн-трансляцию, в первую очередь даже не о боевых действиях, а о том, что сопровождает эту войну*, о гуманитарной составляющей. Даже официальные источники, к которым я скептически отношусь — например, офис уполномоченного по правам человека Верховной Рады — сейчас дают верную информацию, хотя раньше их информацию нужно было перепроверять и корректировать. Например, вчера было сообщение об обстреле автобусной колонны, которая эвакуировала жителей, кажется, Луганской области. Мы нашли людей, которые там ехали, и все подтвердилось. Просто сейчас все открыто.
«Все в бомбоубежищах. Некому совершать преступления»
«Грани» — тематическое издание. Мы занимаемся судебной журналистикой, отслеживаем все более-менее значимые криминальные события. Мы работаем с источниками и в полиции, и в прокуратуре. Я слышал о распространении российскими СМИ новостей, в которых говорится, что после раздачи оружия у нас начались преступления, мародерство. За эти несколько дней был один случай, когда правоохранители задержали группу, представлявшуюся территориальной обороной, а на самом деле вымогавшую деньги. Надо понимать, что в городе никого нет, все в бомбоубежищах. Некому совершать преступления. Так что я в правдивости этой информации очень сомневаюсь. В городе закрыты бары, магазины, банки — все спокойно: ни разбитых окон, ни взломанных дверей.
В бомбоубежищах, в метро настроение, естественно, сильно тревожное. Поступает очень много информации из соцсетей, и это сбивает обычных людей с толку, они не понимают, где что происходит и насколько все серьезно. И очень страшно. Сирены — это страшно. Они постоянно завывают и давят просто на психику. Но при этом сильной паники нет. Возможно, она была в первый день, но все, кто паниковал, видимо, уже эвакуировались. Те, кто остался, видимо, уезжать не намерены — дороги не настолько загружены, как в первый день, когда невозможно было уехать в западном направлении.
Новости о том, что украинские военные размещают объекты ПВО, прикрываясь жилыми домами, тоже не вызывают доверия. Во-первых, это не имеет смысла тактически: чтобы развернуть ударные подразделения, нужно пространство, нужно закрепить объект, обеспечить оборону. Это невозможно сделать в черте города. Можно, конечно, возить с собой миномет и стрелять из дворов. Но если такое начнется, то сами жители города, как бы это сказать помягче, будут против и сделают все, чтобы этого не происходило. Ни я, ни мои коллеги таких случаев в Киеве не слышали и не видели ни разу.
«Нам все равно, в городе Зеленский или нет»
Новости о том, что Владимир Зеленский покинул Киев, звучат примерно как «наш лидер нас бросил», и с таким посылом они подаются на российском телевидении. Но на самом деле это просто незнание украинского общества. Нам все равно, в городе Зеленский или нет. Люди защищают не его, а свои дома — вот что для них важно.
Я не знаю, в городе Зеленский или нет. У нас не та страна и не то общество, в котором к лидеру относятся с каким-то пиететом и беспрекословно ему подчиняются. Украинец к своему президенту относится зачастую чуть ли не критичнее, чем к чужим.
Владимира Зеленского довольно сильно критиковали до начала военного кризиса, прежде всего — сторонники Петра Порошенко, его основного политического конкурента. Но как только начался конфликт, оппозиция сделала публичные заявления о том, что никаких трений в это время быть не может. И любая, даже малейшая политическая критика со стороны конкурентов прекратилась.
Судя по соцсетям, по отзывам военных, с которыми общались я и мои коллеги, все довольны тем, как президент проходит через этот военный кризис. И мы видим за три дня войны*, что российская армия, в общем-то, не добилась ничего — никаких кардинальных побед нет. Это большая заслуга власти в Киеве и на местах. Все украинцы это понимают и соответствующе оценивают.
Полной картины того, что происходит в стране, у нас нет — мы не знаем, где ведутся военные действия, а главное — какие цели у российской армии, чего она хочет добиться. Занять Киев любой ценой, захватить Черноморское побережье, чтобы отрезать страну от моря? Все происходящее не очень поддается логическому осмыслению. Мы будем продолжать обороняться, защищать город до тех пор, пока идет наступление. Когда все закончится, зависит не от людей, которые здесь живут.
Записал Денис Бондарев
* Роскомнадзор требует от российских СМИ называть происходящее на Украине «военной операцией»