В контексте обострения ситуации вокруг Украины практически незаметным событием стало официально утверждённое решение Финляндии приобрести крупную партию американских самолётов пятого поколения F-35A Lightning II. Заокеанский истребитель победил в конкурсе HX Fighter Program, в котором он конкурировали французские Eurofighter Typhoon и Dassault Rafale, шведский Saab Gripen E/F, американский Boeing F/A-18 Super Hornet. Гипотетически заявку могла подать и Россия, однако наше государство, видимо, изначально отказалось от этой идеи. Сумма контракта составляет 8,4 млрд евро. Вместе с 64 самолётами Хельсинки купит 200 крылатых ракет AGM-158 JASSM (JASSM-ER) дальностью в сотни километров. Первые F-35 прибудут в Финляндию в 2026 году. Сейчас у страны три истребительных эскадрильи, оснащённых американскими F-18C/D. Судя по всему, этот парк как раз и заменят F-35. Министр обороны Суоми Антти Кайкконен заявил, что у американского самолёта лучшее соотношение по цене и качеству. Однако это весьма спорный аргумент, учитывая ряд нерешённых технических проблем F-35 и существенные сложности в его обслуживании. Главная особенность военно-технического сотрудничества (ВТС) заключается в том, что сделки практически всегда совершаются по тем или иным политическим причинам. Расположенной в Европе Финляндии логичнее было бы купить шведские или французские самолёты, но выбор пал именно на F-35, который США активно навязывают своим союзникам и партнёрам. Победа в HX Fighter Program — несомненный дипломатический успех Вашингтона с, как представляется, далеко идущими геополитическими последствиями, так как столь крупный контракт априори подразумевает намного более глубокое ВТС. С покупкой F-35 Хельсинки будет интегрирован в международную сеть обслуживания этих самолётов, участниками которого являются прежде всего страны-члены НАТО. Одним из результатов сделки наверняка станет военно-политическое сближение с США и другими членами Североатлантического альянса. Важно напомнить, что F-35 — совсем небезобидная игрушка. Помимо большого боевого радиуса и грозного ракетного вооружения, этот самолёт является носителем тактического ядерного оружия, в том числе новой версии атомной бомбы В61, которую США планируют размещать в Европе. Естественно, в Пентагоне рассматривают весь парк F-35 как потенциальные платформы для применения В61. Об этом мало говорится, но идущий на экспорт самолёт пятого поколения имеет так называемые «закладки», действие которых лишит страну-эксплуатант возможности поднять машину в воздух. Покупатели F-35 осведомлены о наличии такой «опции» и всё равно (видимо, из соображений лояльности) приобретают самолёт. Таким образом, поставляя F-35, американцы не только неплохо зарабатывают, но и создают систему контроля (пусть и опосредованную) над действиями ВВС союзников и партнёров. И Финляндия, не будучи членом НАТО, не без удовольствия к ней присоединяется. Ввод в строй F-35 неизбежно ухудшит российско-финские отношения. Москва на решение Хельсинки публично не реагировала, но очевидно, что ряд мер по укреплению ПВО как минимум Ленинградской области, Кольского полуострова и Карелии, а может и всего северо-запада будут приняты. В частности, можно ожидать появления новых истребителей, радиолокационных станций (РЛС) и зенитных ракетных комплексов (ЗРК) со специализацией на поражение крылатых ракет. Также с большой вероятностью ударные ракетные части Сухопутных войск возьмут под прицел финские авиабазы, которые превратятся в потенциальные источники военной угрозы. В целом разведывательная и военная активность РФ в отношении Финляндии должна непременно возрасти. Оставить без внимания столь грозную силу означает проигнорировать элементарные принципы обеспечения обороноспособности. Чем же продиктовано решение Хельсинки приобрести F-35 c дальнобойными ракетами? Скорее всего, этот шаг можно рассматривать как пролог движения в сторону фактического, а может и юридического отказа Финляндии от политики военного нейтралитета, который, кстати, не закреплён в основополагающих государственных документах. Нейтральный статус Суоми — исключительно проявление традиции и политической воли руководства страны. Природе изучения финского нейтралитета посвящено достаточно большое количество исследований. Часть экспертов даже считают, что нейтралитет превратился в элемент национального самосознания финнов, показатель прагматичности и миролюбия финского мышления. Тем не менее в Суоми регулярно вспыхивают дискуссии по данному вопросу. Так, в декабре на фоне российско-американского обострения и завершения конкурса HX Fighter Programфинская пресса с подачи отдельных местных политиков начала муссировать тему вступления страны в НАТО. На страницах газеты Helsingin Sanomat депутат от партии «Финляндский центр» Матти Ванханен выразил неудовольствие по поводу требования Москвы о нерасширении Североатлантического альянса. Он дал понять, что в случае его выполнения Хельсинки автоматически утрачивают возможность получить защиту от НАТО. Другой финский депутат Киммо Кильюнен, член Социал-демократической партии, тоже настаивает на том, что у Хельсинки должен быть выбор: вступать или не вступать в ряды альянса. Позднее аналогичную точку зрения высказала премьер-министр Финляндии Санна Марин. «Мы сохраняем за собой возможность подать заявку на членство в НАТО. Мы должны поддерживать свободу выбора и следить за тем, чтобы она оставалась реальностью, поскольку это право каждой страны — определять собственную политику безопасности», — сказала она в новогоднем обращении к гражданам. При этом в Москве прямо говорят о недопустимости подобного сценария, предупреждая об этом и соседнюю с Финляндией Швецию, где вопрос вступления в НАТО давно обсуждается на более высоком уровне. «Вполне очевидно, что присоединение Финляндии и Швеции к НАТО… имело бы серьёзные военно-политические последствия, которые потребовали бы адекватных шагов с российской стороны», — заявила в конце декабря официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Кризис в российско-финских отношениях наступил весной 2014 года, когда после появления «зелёных человечков» в Крыму Хельсинки присоединился к западным санкциям. Товарооборот между странами заметно просел, однако позже начал восстанавливаться. На этом фоне произошло и политическое потепление, хотя эффект от него, как видно сегодня, носил ограниченный характер. До последнего момента руководство Финляндии сложно было обвинить в отсутствии прагматизма. В период холодной войны Хельсинки не брезговал даже военно-техническим сотрудничеством с Москвой. Например, финны приобрели у СССР 122-мм гаубицы Д-30, а на основе автомата Калашникова создали собственную штурмовую винтовку. Показательно, что после распада CCCР Финляндия не стала пользоваться слабостью Москвы, сохранив с ней дружественный отношения. Единственным отступлением от принципа нейтралитета можно назвать только вхождение в ЕС в 1995 году. Но опять же — этот шаг не нарушал законодательство Суоми. Финляндия не имеет официального нейтрального статуса как Австрия. Политика, которую проводили в Хельсинки с момента окончания Второй мировой войны, помогла республике заметно обогатиться и сэкономить на военных расходах. Безусловно, Финляндия является органичной частью западной цивилизации, но вместе с тем нейтральный статус полностью соответствует её национальным интересам. К тому же у Суоми нет нерешённых территориальных и иных военно-политических проблем с Россией. На практике это означает отсутствие актуальных военных угроз. Обращение к украинскому кризису со стороны финских политиков не выдерживает никакой критики. Во-первых, Киев проводит подчёркнуто провокационный антироссийский курс. Во-вторых, Москве действительно есть что делить с Украиной, и Владимир Путин практически открыто об этом говорил. Хельсинки априори должен быть заинтересован в неконфронтационных отношениях с Москвой при любом сценарии развития событий на востоке Украины. Именно такая политика проводилась Суоми в холодную войну, и она приносила свои плоды как в сфере безопасности, так и экономике. Однако официальные лица Финляндии, включая президента Саули Ниинистё, привязывают отношения с Россией к ситуации на Украине и рассматривают концентрацию войск на западных рубежах РФ как «дестабилизирующий» фактор. Если Хельсинки не изменит свой подход и откажется от своей традиционной роли моста между Востоком и Западом, то Москва будет вынуждена рассматривать Финляндию как фактического члена западного военного блока, в который ранее превратилась Швеция.
