«Люстры» гения. Что мы знаем о работе Александра Чижевского на Тамбовщине?
Основоположник биофизики, гелиобиологии и ещё нескольких наук, название которых даже выговорить сложно, Александр Чижевский был человеком сложной и неоднозначной судьбы.
Природа щедро одарила его пытливым умом учёного, большим талантом живописца, музыканта и поэта. Он был близко знаком с Циолковским, Горьким, Есениным, Маяковским, Буниным, Алексеем Толстым, с академиками Вавиловым и Бехтеревым.
Как можно остаться без Нобелевской
Родившись в 1897 году в Польше, входившей тогда в состав Российской империи, Чижевский уже в 20-е – 30-е годы прошлого века получил за свои научные труды мировое признание.
«Первый международный конгресс биофизиков безоговорочно избрал Александра Леонидовича своим почётным президентом и выдвинул на соискание Нобелевской премии», – рассказывает тамбовский учёный, президент и генеральный директор Международного Информационного Нобелевского Центра Вячеслав Тютюнник.
Великобритания просила Чижевского за любые деньги продать патент на ионификационную аппаратуру, многие мировые научные центры приглашали его читать лекции и преподавать, институт Трюдо был готов предоставить самую современную лабораторию и богатое финансирование.
Но... Будучи на приёме у Молотова, учёный твёрдо заявил: «Я советский человек, и принципиально не считаю возможным делать из науки источник личной наживы».
На нет и суда нет... И тут возникает парадоксальная ситуация: Нобелевскую премию ему в итоге не дают, потому что он до мозга костей советский, а Академия наук СССР не принимает доктора Чижевского в академики потому, что он пользуется необычайной популярностью на буржуазном Западе...
Начинается травля учёного в советской прессе. Его труды объявляют лженаукой, за теорию влияния солнечной активности на мировые социальные явления объявляют мистификатором и вредителем от науки, наймитом классовых врагов и даже языческим солнцепоклонником. Чижевского «ведут» по «ленинградскому делу», затем следует арест, и с 1942-го по 1958-й годы великий учёный находится в заключении в одном из лагерей под Карагандой. Выйдя на свободу, Александр Леонидович ещё напишет несколько научных работ, но это уже уставший от жизни, морально надломленный, тяжело больной человек. В 1964 году он умирает.
«Галилей ХХ века»
Мировая общественность отозвалась на смерть учёного, назвав его непризнанным гением и Галилеем ХХ века, хотя, уместнее было бы назвать его современным Нострадамусом. Установив зависимость между циклами солнечной активности и многими явлениями в биосфере, Чижевский пришёл к выводу, что Солнце «беснуется» примерно девять раз за столетие, неистовство его длится два-три года – в космос летит неимоверное количество энергии, и именно это выступает одним из главных факторов физических и социальных потрясений на Земле. Какой «удар ниже пояса» историческому материализму!
«Во время вспышек на Солнце, – пишет учёный, – вся природа Земли приходит в маниакальное состояние: землетрясения, извержения вулканов, наводнения». Чижевский настаивает, что и с человечеством главные катастрофы происходят именно в эти периоды. На ХХ век Александр Леонидович составил в 1919 году примечательную социальную таблицу глобальных потрясений по годам: 1904-1906, 1917-1919., 1927-1930, 1940-1941, 1968-1969, 1980-1982, и, наконец... 1991 год! Весьма любопытно, не правда ли!
Тамбов и «Люстра Чижевского»
Многие научные работы по биофизике Чижевский создал в начале 30-х годов в Тамбове – в госплемптицезаводе «Арженка», куда он был командирован правительством для постановки и проведения исследований по ионификации сельхозпомещений.
В совхозе создали научно-исследовательскую станцию, куда поместили около тысячи кур и цыплят. Здесь учёный установил под потолком помещения изобретённые им особые «люстры»-ионизаторы – металлические сетки, усеянные «колючками» – остриями-распылителями, по которым электричество «стекало» в воздух. Почти каждый день Чижевский, проживавший тогда с помощниками в «Доме Асеева», в категорической форме требовал от руководства предприятия ремонта, различных перепланировок, тщательной уборки фермы и всё новых добавок к кормам – то ему требовался дефицитный рыбий жир, то костная мука, то свежее молоко...
Вскоре между коллективом Чижевского и «арженцами» возник конфликт: «Живут себе во дворце как баре, и всё им нехорошо! Да корми мы так своих курей, они и без всякого электричества нас яйцами завалят!» – заявляло арженское начальство. Учёный обиделся и пожаловался в Тамбов, а над входом в птичник появился устрашающий плакат с надписью «Вход воспрещён! Предъяви пропуск!» и череп с костями.
Несмотря на эти нелепые казусы, работы на ферме продолжались более чем успешно. За арженским экспериментом следила вся страна. Вышел ряд публикаций в тамбовской прессе, воронежской «Коммуне» и, наконец, в «Правде» и «Известиях». И, действительно, написать было о чём: «электрические» цыплята, по сравнению с обычными, уже через месяц прибавляли в весе на 25 процентов, заболеваемость кур снизилась на 80 процентов, резко сократилась общая смертность пернатого поголовья, а яйценосность увеличилась настолько, что арженские недоброжелатели Чижевского просто стыдливо приумолкли! Опыты также показали, что можно успешно инкубировать и выводить птиц в считавшемся ранее абсолютно неблагоприятном осенне-зимнем сезоне!
Александр Леонидович приходит к выводу о необходимости самого широкого применения своих «люстр» – приборы необычайно просты в изготовлении и потребляют ничтожное количество электроэнергии. Со своим докладом он отбывает в Москву. Столица результатами арженского эксперимента очень довольна.
Несостоявшийся триумф
Вскоре Чижевский получает и из Тамбова телеграмму следующего содержания: «Даём вам твёрдое пролетарское слово до конца довести ваши великие научные опыты для блага пролетарского государства. Учитывая важность ваших научных трудов, желаем назвать совхоз Арженку именем профессора Чижевского и просим вас лично ответить приездом в совхоз вашего имени!»
Восторженность послания не могла не тронуть учёного, но над его головой вдруг начинают сгущаться тучи. В советском научном мире возникает грязная кампания, организованная завистниками и недоброжелателями Чижевского. Его обвиняют в подтасовке результатов опытов и грубой научной некомпетентности. Неожиданно с резкой критикой арженских исследований выступает и газета «Правда», на страницах которой учёному припоминают и его «буржуазную» концепцию связи Октябрьской революции с бушевавшей в 1917 году активностью Солнца...
Чижевский срочно возвращается в Тамбов, чтобы ещё раз на опытах доказать свою правоту, но поздно... В финансировании дальнейших работ отказано, а в 1932 году научную станцию вообще закрывают.
Перед тем как навсегда покинуть «Дом Асеева», Александр Чижевский всю ночь задумчиво играет в нём на рояле музыку Баха...