Андрей Мартьянов: Попаданцы
... – Лаврентий, сколько всего к текущему моменту? – осведомился вождь, разминая папиросу «Герцеговина Флор».
— Пять тысяч шестьсот четырнадцать, — мрачно ответил нарком НКВД. Перехватил безнадежный взгляд Меркулова и поспешно уточнил, — Верно, за сегодня еще семеро, итого пять тысяч шестьсот двадцать один...
— Это же невозможно, товарищ Сталин! — срывающимся голосом поддержал начальника комиссар госбезопасности 3–го ранга. – Ладно бы места в Бутырской закончились, дополнительные площади как–нибудь изыщем. Но у меня девятнадцать лучших следователей увезли в психиатрическую! Де–вят–над–цать! Бойцы Гражданской, старые чекисты, такое повидали – не пересказать! А тут... Тут...
Мелкулов издал звук, похожий на всхлип. Секретарь ЦК ВКП(б) поднялся из–за стола, прошелся по кабинету. Тихо задал вопрос портрету Ленина на стене:
— Ну так и что?.. Дальше что?
Берия раскрыл пухлую папку.
— Девятьсот двадцать чертежей устройства, которое они называют «атомной бомбой». Все разные. При этом ни один не умеет считать в столбик, а про дроби вообще впервые слышат. Тысяча триста с копейками схем несуществующего танка Т–54, однако никто не умеет пользоваться даже винтовкой Мосина... Хотя мы со стопроцентной гарантией можем утверждать, что они именно ОТТУДА.
Приоткрылась дверь, в кабинет заглянул Поскребышев. Лицо бледное. Молча показал четыре пальца и нырнул обратно в секретарскую.
— Пять тысяч шестьсот двадцать пять, — вздохнул Берия. Утер лысину платочком.
— Ну не в расход же их, — гости высокого кабинета еще не видели Сталина настолько растерянным. – Что о нас скажут потомки в светлом коммунистическом будущем? Пять с лишним тысяч! Целая дивизия!
— Дивизия? – вскинулся маршал Тимошенко. – Вы сказали – дивизия?! А это же идея! Товарищ нарком, как у них со здоровьем?
— Рожи лощеные, отъетые на лучших харчах. Многие занимаются этим... Так его?... Фи... Фид... — раздраженно отозвался Берия. Заглянул в справку с грифом «Совершенно секретно». – Тьфу, басурманщина! Да, разумеется, фитнесом и воркаутом.
— Физкультурой, — шепотом уточнил Меркулов, заметивший недоуменный взгляд вождя.
— Разбить на маршевые роты, — твердо сказал Тимошенко. – Опытные командиры и политработники – упирать именно на политработу! На марксистское материалистическое понимание истории! В полевые лагеря под Куйбышев! Затем эшелонами на озеро Хасан. Товарищ нарком, вы говорили, что большинство увлекаются японской культурой?
Берия покосился на лежавший у края стола конфискованный прибор, называемый заполонившими Москву пришельцами «планшетом». С плоского экрана таращился единственным глазом Какаши Хатаке – как выяснил один из отправленных в клинику Кащенко следователей, «шиноби Скрытого Листа из клана Хатаке, Шестой Хокаге Конохи», о котором подследственный повествовал восемь суток подряд.
— Не возражаю для простоты называть ЭТО «культурой», — нарком едва удержался от желания сплюнуть прямиком на паркет. – Вот и пусть изучат предметы обожания на практике. Именно, на Хасан! И далеко, и под присмотром будут...
Скрипнула дверь. Поскребышев показал еще семь пальцев и вновь сгинул. Из секретарской ощутимо потянуло запахом настойки валерианы.
#дико_извиняюсь
#обезвредь_попаданца
Написал vorchuchelo на orda_mordora.d3.ru / комментировать