«Сыграешь плохо — больше не позовут». Современный региональный театр в пяти монологах
Окно в Европу прорубили уже давно — теперь, кажется, пора рубить окно в Россию. Пока «нет пророка в своем отечестве» и «лицом к лицу лица не увидать», упускается из виду вся красота цветения театра, расположившегося за пределами Москвы и Петербурга. А он действительно, несмотря ни на что, умудряется цвести. В региональных театрах служат не за деньги, не за славу, а в чистом виде — за искусство. Проблема с финансированием — общая и давнишняя, а тут еще и подоспела пандемия, поставившая театры на грань выживания. Но режиссеры продолжают выпускать спектакли, актеры — выходить на сцену, а публика устремляется в зрительные залы, чтобы утешиться и вспомнить о том, что есть что-то еще, помимо водоворота будней.
Хотя и обыденность, и испытания тоже могут быть предметом искусства. Во Владимирском театре драмы Владимир Кузнецов поставил документальный спектакль «#лечитьспасатьлюбить» на тему ковида и пандемии. Он не просто фиксирует беду, но пытается нащупать путь спасения. В Канске — городке с населением в 90 тысяч человек, где то наводнения, то пожары, где не строят новых домов и плохо вывозят мусор, — молодой режиссер Артем Галушин ставит изысканные спектакли-притчи, и если комедию — то тогда уж по Эдуардо де Филиппо. В Минусинском драматическом театре уже много лет служит художественным руководителем Алексей Песегов — один из немногих режиссеров не только России, но и мира, занимающихся поэтическим театром. Ставит метафорически насыщенные, почти медитативные по ритму спектакли, в которых поет даже тишина. Эта эстетика и эта тонкость рождаются в городке, где меньше 70 тысяч жителей, в помидорной столице края. Театры живут перпендикулярно грязи быта и задают вертикаль духа. В пермском театре «У Моста» работает Сергей Федотов — человек, который открыл для России Мартина Макдонаха и поставил почти все пьесы драматурга. Его театру тоже нет аналогов в столицах — это мистический театр, одновременно сказочный и натуралистичный, где актеры не просто играют, а колдуют своей игрой. Перечислять можно бесконечно — региональные театры полны самобытных ярких талантов.
Они и рассказали «Снобу» о том, как живет сегодня региональный театр. Для режиссеров это дом, а не что-то далекое и экзотическое. Все они — участники фестиваля «Уроки режиссуры» Биеннале театрального искусства разных лет.
Сергей Федотов, создатель и художественный руководитель пермского театра «У Моста»
Между столичными и региональными театрами огромная разница. И дело не в том, что одни лучше, а другие хуже. Есть и всегда были провинциальные театры, которые сильнее московских. Артисты здесь тоже есть более мощные. Репетировать с актерами региональных театров в разы легче; в столицах это почти бессмысленный процесс, потому что играть все равно будут по-своему, как привыкли, там сложнее провести свой замысел.
Региональный театр отличает в том числе само место, его атмосфера, воздух. Никогда я не поставлю в Польше или Эстонии так, как в России, или в Воркуте — как в Перми. Но в выборе репертуара есть общий критерий — это всегда мистический материал, и выбираю я его тоже мистически. Точнее, он подбирается сам, просто вдруг возникает сама собой та или иная пьеса. Например, я случайно увидел спектакль в Праге по Мартину Макдонаху, о котором раньше даже не слышал, и загорелся этим автором. В итоге поставил семь его пьес, хотя прежде работал в основном с классикой. В другой раз на гастролях в БДТ приснилось, что надо срочно ставить «Хануму». Вот так это происходит, интуитивно. И в зрителе эти спектакли потом находят большой отклик.
В Перми особая публика. Парадоксально, но она более требовательная, чем в Москве или Петербурге. Там зрители всегда в восторге, что бы ни было. Здесь же устраивают стоячую овацию, только если спектакль прошел на самом высоком уровне. Предпочтений по жанру я не вижу — охотнее всего идут просто на что-то настоящее, откровенное, честное. Если классика — то это классика, без постмодернизма, где Гоголь — это Гоголь, а Достоевский — это Достоевский. Очень ценятся спектакли, на которые можно приходить всей семьей, приводить детей и не бояться. Такие постановки живут долго и всегда идут с аншлагом. Я знаю людей, которые по 20, а то и по 40 раз смотрели «Женитьбу», «Зверя», «Вия», «Мастера и Маргариту».
Важно не замыкаться внутри своего театра. Я внимательно слежу за тем, что происходит в Европе, в Москве и Петербурге, много езжу по зарубежным фестивалям. Честно скажу, когда соотношу свое понимание театра с тем, что вижу там, думаю, что делаю более правильный театр, потому что забывают уже про Станиславского, про Михаила Чехова, про русский психологический театр. Разучились им заниматься. Все захватил постмодернизм. Когда приезжаем за рубеж, наш театр там называют авангардным, и многие артисты даже в Москве и Питере признаются, что уже не смогут так играть, как наши.
Думаю, театру необходимо много ездить. Гастроли, фестивали, признание — это очень важно для артистов. Мы существуем 34 года, и за это время объехали более 200 фестивалей, на гастроли выезжали почти 300 раз, получили больше 40 Гран-при международных фестивалей. Но это не повод успокоиться, наоборот. Каждый выезд, каждый фестиваль — проверка на прочность и еще один шаг к славе. Сыграешь плохо — больше не позовут, поэтому надо стараться всегда быть лучше всех.
Сергей Афанасьев, основатель и художественный руководитель Новосибирского городского драматического театра
Для театра важна не география, а театральная среда в городе. Сюда входит все: и возможность получить высшее театральное образование, и развитая театральная критика, и готовность публики покупать билеты на самые разные спектакли. Такие вещи формируются даже не годами, а десятилетиями, и я это очень ценю.
Граница между столичным и региональным театром пролегает, прежде всего, по линии финансового обеспечения. Те расходы, которые могут позволить себе столичные театры, несопоставимы с бюджетами региональных и тем более муниципальных. И разлом становится все заметнее.
Но вернемся к хорошему. Новосибирск — театральный город. Большинство театров не испытывают никаких проблем с продажами билетов. Кроме собственно спектаклей, в городе постоянно проходят образовательные мероприятия, посвященные театру, встречи с публикой, обсуждения, квесты, экскурсии по зданиям театров, ночь в театре, концерты и уличные акции. Вся эта «шумиха» работает на всех, здесь нет конкурентов. Каждый театр, организуя зрителей вокруг себя, помогает поддерживать интерес ко всей сфере или, по меньшей мере, напоминать людям, что они живут в театральном городе, в одной из театральных столиц России.
Публика в Новосибирске весьма неоднородна. Есть ценители, которые не пропускают ни одной премьеры, следят за анонсами, знают творческую биографию каждого артиста, читают рецензии после премьер. Есть довольно случайные люди, с доходом средним и выше среднего. Они вполне уверенно чувствуют себя в жизни, имеют какой-то бизнес, но в какой-то момент им не хватает смысла, радости, серьезного разговора о важных вещах. Они приходят в театр, потому что им посоветовал наши спектакли кто-то из их среды, из сообщества, которому они доверяют. Этой публикой я тоже очень дорожу. Особенно приятно, когда случайно оказавшийся в театре человек приходит туда снова и снова.
Я пытаюсь показывать со сцены жизненную правду в яркой театральной форме. Меня сформировал театр, которого больше нет, — спектакли Товстоногова, Любимова, Додина, Эфроса, Фоменко, Васильева. Это тот театр, который был и остается для меня образцовым.
В целом, публика идет на любые спектакли, если они талантливо поставлены и художественно состоятельны. Нет какой-то отчетливой потребности зрителя в определенной теме или в конкретном жанре. Формируя репертуар, я слушаю только себя. Как написал Пушкин, «себе лишь одному служить и угождать», — это и мое кредо. Конечно, служить и угождать себе не как обывателю, но прислушиваться к тому, куда зовет меня весь опыт художника и гражданина.
И в любом случае для достойного качества театральной постановки театр должен иметь столько денег, сколько ему нужно. Ни меньше, но и не больше! Неоправданно завышенные бюджеты развращают. Они постепенно захватывают театральное пространство, вытесняя творческую мысль и художественную фантазию. Постепенно и актер уходит на второй план, уступая место дорогой технологичной среде. Из театра уходит одно из главных выразительных средств — театральная условность. Контролировать это сложно. Нищета в театре так же губительна! Любой замысел режиссера требует финансового обеспечения, я уже говорил об этом, но это самая острая проблема для региональных театров на сегодняшний день.
Алексей Ермилышев, с 2016 по 2021 год режиссер Архангельского областного театра драмы им. М. В. Ломоносова
Архангельск — очень театральный город со своей историей и традициями, и зритель здесь театрально образован и воспитан. Премьера в театре — событие для города. И эта сфера развивается семимильными шагами.
На мой взгляд, деление театров на региональные и столичные если еще не устарело, то дело к этому близится. Отличия я вижу только в размерах финансирования. В регионе театр живет полной жизнью, развивается. На территории нашей страны в разных регионах люди по-разному разговаривают, традиции вплетаются в культуру и формируют уникальный театр. И это здорово, что у нас их столько, что они разные. Такое многообразие надо сохранять и всячески поддерживать.
Себя я считаю режиссером, который только начал свой путь, поэтому, конечно, смотрю, что делают другие. Краем глаза стараюсь следить за тем, что выпускают в столицах и в регионах. Мое участие в «Уроках режиссуры» этому способствовало, так как я был не только участником, но и дважды становился членом жюри.
Обычно я интересуюсь тем, что говорит о моих спектаклях зритель, но важнее всего внутренний компас. При выборе материала я всегда руководствуюсь интуицией, чутьем. Меня самого должна по-настоящему цеплять пьеса, за которую берусь. Бывает, что выбираю не сам, — осуществляю предложение театра. Но и этот процесс не менее увлекателен. Я себе тогда даю установку влюбиться в эту пьесу и, отталкиваясь от этого, ищу решение.
Главная задача при работе над материалом — сопереживание. Всегда стараюсь сделать так, чтобы зритель подключался эмоционально. Мне думается, что на мои спектакли приходят люди, готовые проделать над собой некую психологическую работу.
Связываю ли я свое будущее с региональным театром?.. Думаю, он сам решает, с кем связать свое будущее.
Сергей Бобровский, с 2003 по 2008 год главный режиссер Бийского драматического театра, с 2008 по 2018 год главный режиссер Липецкого академического театра драмы им. Л. Н. Толстого
Театры лучше делить на живые и не очень, а не на столичные и региональные. Безусловно, «корневая система» театра во многом его определяет. География и ее местные особенности играют большую роль, тем более если коллектив театра состоит из местных жителей. Во многом именно это создает лицо театра, но не всегда это влияние может быть художественно полезным. Однако если стоит задача оставаться живым, то важно чувствовать пульс времени. В том числе поэтому в меру возможностей я слежу за всем, что происходит в театральном мире.
Когда выбираю темы для репертуара, обычно иду от себя, но все же думаю и о том, чтобы это могло заинтересовать публику. Она всегда разная, и спектакль должен всю ее поймать. Ловится она обычно на что-то вкусное и увлекательное.
Тех, кто испытывает потребность в театре, небольшой процент. У большей части людей такого нет, поэтому надо прилагать усилия, чтобы привлечь их. Мне бы хотелось, чтобы портретом моего зрителя был портрет семейный, с большой возрастной и эстетической амплитудой, и чтобы мои спектакли давали общую тему для дискуссии. Но кто на самом деле приходит в театр, что это за люди и чем они живут — кто может это проанализировать? Я бы не взялся.
Зритель столичный и региональный отличаются точно. У публики в Москве и Петербурге больше выбор и, пожалуй, больше денег. Это дает разные стартовые возможности. Отсюда следуют пресыщенность одних и всеядность других.
Фундаментальный вопрос любого театра — образование актера. И эта проблема у нас тоже есть. Хорошая школа может дать талантливому студенту фундамент для быстрого профессионального роста. Без нее придется изобретать велосипед и терять время.
Владимир Кузнецов, режиссер Владимирского академического областного драматического театра
Провинция — понятие не географическое. Можно и в столице быть провинциальным режиссером, ставящим провинциальные спектакли. И наоборот, в глубинке иногда находится такая личность, которая может взорвать город неожиданными постановками, пронзительным и свежим прочтением хрестоматийных произведений. Но процентно в регионах больше нафталинного театра. В Москве уже многое видели, ко многому привыкли, провокации новаторов не вызывают шок, удивление, а воспринимаются как норма. У нас же все более традиционно. И с одной стороны, это хорошо, а с другой — театр как будто стоит на месте.
Публика тоже отличается. В столицах она более искушенная, более театральная, наверно, предпочитает легкие спектакли, водевили, комедии, особенно музыкальные, мелодрамы. Тут есть некий диссонанс, потому что мы, режиссеры, любим ставить так, чтобы захотелось подумать и было над чем поплакать. За комедийный жанр мало кто берется. Сложное это дело. Сколько я видел «Ревизоров» Гоголя, комедий Островского, поставленных нравоучительно, формалистски, но не смешно. Я уже молчу про комедии Чехова. Я считаю, юмор надо преподавать в театральных институтах.
Театральное образование — это вообще большая проблема в регионах. Из Петербурга и Москвы редко приезжают пробоваться в провинцию. Поэтому мы каждые четыре года делаем заказ в департамент культуры на очередной набор актерского курса на базе местного института культуры и искусства. Но все равно нехватка актеров огромная. И дело не только в образовании. Маленькие зарплаты, трудности с жильем — все это усугубляет проблему.
В каждом регионе есть своя театральная традиция, всякий раз как-то по-своему в спектаклях прорастают народные обычаи. В Татарстане, в Бурятии, в Якутии актеры играют по-разному. Там и язык свой, и манера где-то более жесткая, где-то более темпераментная. Конечно, на театр влияет атмосфера места. Они друг с другом как бы сплетаются. И там, где театр существует, там и есть его сила. Не нужно всем стараться быть похожими, истреблять свою «хорошую провинциальность».
Это, правда, не отменяет художественные ориентиры и опоры. Для меня, например, это весь мировой театральный опыт. Я люблю театр Эймунтаса Някрошюса, Петра Фоменко, Анатолия Эфроса, Юрия Любимова, Пины Бауш. Мне интересно исследовать игровую природу театра. Как только что-то интересное появляется в Москве, сразу стараюсь приехать и увидеть. А потом уже включаю интуицию и внутренний компас. Мои учителя говорили: не стоит придумывать велосипед, — стоит научиться на нем кататься. Вот велосипед — это и есть мировой опыт. А умение им овладеть проверяется только в долгих репетициях.
Выбор репертуара — непрекращающийся процесс. С тех пор, как я вступил в профессию, не было ни одной книги, прочитав которую я бы не представлял, как ее можно поставить. Я очень люблю русскую литературу, и мне не хватает времени, чтобы всю ее поставить. Любая классика — проверенное качество, в ней невозможно ошибиться. И Шекспира ставить хочется, и Мольера, и Флобера. Но и за современными текстами важно следить. Сейчас вышел классный текст Олега Маслова «Бешеный хворост», у Евгения Водолазкина замечательный «Лавр», — все это хочу поставить тоже. Главный принцип выбора — любовь. Как говорил Петр Фоменко, если любви нет, ее надо придумать. Вся литература, весь театр на самом деле об этом. И здесь мы с публикой сходимся. Больше всего люди любят следить в театре за тем, кто кого любит, а не кто кого хочет убить.
И театр людям — нужен. Правда, от общего населения процент нуждающихся в театре не велик. Поэтому сегодня все решают распространители билетов и вечные абонементы. Но это оттого, что хороших спектаклей исключительно мало. Когда получается что-то живое и человеческое, на него не будет сложностью продать билет. Вообще, публику сегодня надо завоевывать — появилось очень много альтернатив: телевидение, интернет. Приходится прикладывать усилия, чтобы вызывать и поддерживать интерес людей к театру. И публику надо воспитывать — это наша, режиссерская и актерская, задача. Мы должны не иллюстрировать истории, а искать новые смыслы, разговаривать о Человеке с Человеком.
В регионах не хватает критической мысли, обсуждений, честных разборов спектаклей, театральных лабораторий. Есть проблемы с рекламой, с финансированием, с выходом на фестивальные проекты. Театру необходимо общение, и чем чаще он гастролирует и участвует в фестивалях, тем становится живее. Награды и признание стимулируют творческий рост, появляются соревновательный азарт и желание делать что-то новое. Хороший актер — тщеславный актер, это человек с амбициями, так что желание показать всему миру свое творчество — неотъемлемый аспект профессии. Писатель может писать в стол, художник может быть признан после смерти, но наше искусство дышит только здесь и сейчас.
Я мечтаю видеть региональные театры разнообразными. Мечтаю, чтобы академические театры начали исследовать современную драматургию, чтобы в каждом городе проводились режиссерские лаборатории. И свое будущее я связываю с региональным театром. Хотел бы создать во Владимире свой молодежный театр, который стал бы интересной альтернативой для нового поколения. Я мечтаю, чтобы этот театр открывал новые формы, но продолжал быть институтом человеческих душ.
Подготовили Ольга Егошина, Ксения Стольная