От США до Ирана: кто какие цели преследует в Афганистане?

Талибы (движение «Талибан» запрещено в России) ускорили наступление. За последние несколько дней они взяли под свой контроль столицы семи провинций Афганистана – страны, в которой переплелись интересы многих крупных держав. Одни поддерживают официальное правительство, другие – талибов. RTVI решил разобраться, кто и какие цели преследует в Афганистане.

Талибы (движение «Талибан» запрещено в России) ускорили наступление. За последние несколько дней они взяли под свой контроль столицы семи провинций Афганистана – страны, в которой переплелись интересы многих крупных держав. Одни поддерживают официальное правительство, другие – талибов. RTVI решил разобраться, кто и какие цели преследует в Афганистане.

Талибы захватывают один крупный город Афганистана за другим. Под их контролем уже находятся провинциальные центры Айбак (провинция Саманган), Зарандж (Нимроз), Шибарган (Джаузджан), Талукан (Тахар), столицы одноименных провинций Сари-Пуль, Кундуз и Фарах.

Ситуация в Афганистане стремительно ухудшается с тех пор, как в начале июля США вывели основную часть своих войск. Вслед за этим талибы начали масштабное наступление на правительственные силы.

За 20 лет войны в Афганистане, которую США начали в ответ на теракты 11 сентября, Штаты потратили более триллиона долларов, о чем недавно заявил Джо Байден. Вскоре после начала операции американцам удалось свергнуть режим талибов, просуществовавший в стране пять лет.

Талибы взяли Кабул в 1996 году и вскоре распространили свою власть почти на всей территории страны. Смогут ли они повторить свой «успех»? RTVI задал этот вопрос экспертам.

Научный сотрудник РЭУ имени Плеханова и ИНИОН РАН, эксперт клуба «Валдай» и РСМД Георгий Асатрян убежден, что это не произойдет, и тому есть несколько причин. «В отношении Афганистана у международного сообщества есть некоторые договоренности, что этого не должно произойти. Второе – все-таки Кабул защищают достаточно боевые подразделения афганской армии, у которых внутри Кабула живут семьи. Им отступать в общем-то некуда, они будут биться до конца, и в конце концов, если они начнут проигрывать, я думаю, что американцы нанесут воздушные удары и остановят талибов».

Эксперт убежден, что талибы могут и дальше захватывать города в сельской местности, но крупные города им не покорятся.

Той же позиции придерживается директор Центра евроазиатских исследований МГИМО Иван Сафранчук: пока официальному Кабулу продолжают поступать средства от международных доноров, Кабул не падет. Но в то же время эксперт не исключает, что Кабул и еще несколько крупных городов могут в итоге оказаться единственными «островками», оставшимися под контролем официального правительства, которое «будет жить только для того, чтобы защищать себя».

Николай Плотников, заведующий Центром научно-аналитической информации Института востоковедения РАН, призывает пока воздерживаться от оценок того, удастся ли талибам захватить Кабул или нет, но в любом случае, по мнению эксперта, даже если столица падет, точка на этом поставлена не будет. «Талибы привыкли воевать. У них нет никакой программы, у них нет специалистов, а им нужны специалисты».

Какие цели преследуют в Афганистане ключевые иностранные игроки?

Афганистан стал местом переплетения интересов многих стран. Ключевые игроки здесь – Россия, США, Пакистан, Иран, Индия, и все они преследуют разные цели. RTVI решил разобраться, что нужно от Афганистана этим государствам.

Россия

В России «Талибан» считается террористической организацией, но при этом в стране неоднократно проходили пресс-конференции членов этого движения. В июле в МИДе назвали движение позитивным фактором для центральноазиатских партнеров и союзников России.

«Большинство этих группировок (экстремистских и террористических группировок на севере Афганистана) нацелены не на внутриафганские дела, они нацелены на Центральную Азию, или на Пакистан, или Иран. И они сгруппировались вдоль афганского приграничного севера. Талибы, которые берут под контроль эти уезды, являются их заклятыми врагами, и в отличие от афганского правительства, не говоря об англосаксах, которые не воевали, а сотрудничали с ИГИЛ (запрещено в России), талибы [[их]] бьют и уничтожают», – заявил спецпредставитель президента России по Афганистану, директор Второго департамента Азии МИД Замир Кабулов.

В среду, 11 августа, министр обороны Сергей Шойгу заявил о том, что «Талибан» взял под свой контроль границу с Узбекистаном и Таджикистаном. При этом, по словам главы Минобороны, талибы обещали не пересекать границы и не атаковать сопредельные территории. Шойгу заявил, что Россия задействует базы в Таджикистане и Киргизии для защиты границ ОДКБ «в случае прямой агрессии». По его мнению, речь в данном случае идет о военной безопасности России.

Общей границы у России с Афганистаном нет, их разделяют Казахстан, а затем Туркмения, Узбекистан и – через Киргизию – Таджикистан. Но тем не менее Россия рассматривает события в Афганистане как угрозу собственной безопасности. Почти со всеми этими государствами у РФ безвизовый режим, а значит, в Россию могут устремиться беженцы и, что намного хуже, радикальные элементы. В конце 1990-х годов Афганистан стал рассадником терроризма, и Россия опасается повторения ситуации.

«Для России единственно важно нераспространение терроризма и экстремистской идеологии в Центральную Азию. России важен Афганистан в качестве стабильной страны, которая не будет инкубатором терроризма, потому что Россия де-факто отвечает за Центральную Азию. Там есть договоры двухсторонние, и радикализация, исламизация Центральной Азии означает проблемы для России», – отметил в разговоре с RTVI Георгий Асатрян.

Тут же стоит упомянуть, что Россию связывают с центральноазиатскими странами не только двусторонние договоры, но и обязательства по ОДКБ, в которую входят Казахстан, Киргизия и Таджикистан.

Особое положение – у Узбекистана. Эта страна граничит со всеми остальными центральноазиатскими республиками, и это самое густонаселенное государство региона (в Узбекистане проживают более 30 млн человек, а в идущем следом Казахстане – менее 20 млн). Потому, как считает Иван Сафранчук, эта страна может стать «огромной человеческой и материальной подпиткой для любых радикалов». Впрочем, Киргизия, Таджикистан и Туркменистан тоже не застрахованы от усиления радикальных элементов, если конфликт в Афганистане будет набирать обороты.

Сейчас задача Москвы – посадить две стороны – официальный Кабул и «Талибан» – за стол переговоров. Российские власти исходят из понимания того, что военным путем талибов все равно не победить, поэтому будет лучше, если Кабул и «Талибан» поделят власть, и «там будет такая аморфная структура, которая будет меньше угрожать», добавляет Асатрян.

Российская программа максимум – чтобы в Афганистане было дружественное правительство, но, как считает эксперт, это не столь важно и, скорее всего, добиться этой цели не удастся.

США

«Соединенные Штаты Америки пересматривают свою стратегию в отношении Афганистана. Они устали от Афганистана, им надоело. Они поняли, что не смогут изменить Афганистан, не смогут сделать из этой страны нормальную демократию в их понимании», – говорит Асатрян.

И Георгий Асатрян, и Иван Сафранчук уверены, что сейчас единственная цель США – красиво уйти из Афганистана, так, чтобы через несколько месяцев не пало официальное правительство, потому что это тут же может сказаться на имидже Соединенных Штатов. К тому же, как считает эксперт РАН, США не хотят ударить в грязь лицом в противостоянии с Китаем, поэтому им так важны азиатские союзники.

Штаты, как и Россия, хотят содействовать переговорам, чтобы официальный Кабул и «Талибан» наконец пришли к каким-то договоренностям, поделили власть – иными словами, чтобы талибы стали частью афганского правительства, добавляет Асатрян.

Иран

У Ирана длинная общая граница с Афганистаном, поэтому война в соседнем государстве – огромная угроза безопасности Исламской Республики. Сейчас Иран стремится одновременно поддерживать антиталибские силы и сотрудничать с самими талибами, находящимися на границе.

«Иран, будучи шиитским государством, выступал исторически против «Талибана», потому что это суннитские радикалы, террористы, которые рассматривают Иран как врагов и отступников», – говорит Асатрян. Тегеран поддерживает антиталибские силы – полевого командира Исмаил-хана, хазарейцев, шиитов, таджикские группировки, снабжая их деньгами и техникой.

Но в то же время у Тегерана есть определенные договоренности с приграничными талибами, чтобы те не нападали на Иран.

К тому же, у Исламской Республики, как замечает Иван Сафранчук, тесные экономические, религиозные и этнические связи с Афганистаном. Значительную часть населения Афганистана составляют таджики, которые входят в группу иранских народов, и хазарейцы, исповедующие, как и иранцы, ислам шиитского толка.

«Поскольку идет соперничество между Ираном и другими странами Ближнего Востока, то Иран, конечно, во всех мусульманских странах старается дружественные себе элементы поддерживать», – делится мнением с RTVI Иван Сафранчук.

Пакистан

«Талибан» многие политики и эксперты называют детищем Пакистана, структурой, которая находится под контролем Исламабада. Пакистан – один из немногих международных игроков, кто поддерживает «Талибан». Для Исламабада усиление влияния в этой стране – это способ укрепить свои позиции в противостоянии с Индией.

«Это некое понимание стратегии и понимание парадигмы «Стратегической глубины» – Strategic depth. Смысл этой стратегии заключается в том, чтобы получить пропакистанский Афганистан на своих границах, чтобы полностью направить все свои усилия на противостояние с Индией. Сюда же надо отнести то, что Пакистан уже является союзником не глобального Запада – США и Великобритания, а Китая. Китай, соответственно, поддерживает Пакистан, эта линия имеет поддержку со стороны Китая, который геополитически конкурирует с Индией», – добавляет Асатрян.

Иван Сафранчук напоминает о том, что у Пакистана меньшие, чем у Индии, людские и материальные ресурсы, а потому для Исламабада крайне важно, чтобы во время противостояния с находящейся на востоке Индией не открылся второй фронт – на западной границе.

По мнению эксперта, пакистанцы также хотят преподать некоторый урок американцам, которые не послушали совет Исламабада в самом начале войны, в 2001 году.

«Пакистанцы предлагали не свергать режим талибов, а улучшать его, сотрудничать с ним. Нельзя сказать, что американцы совсем были против. В Америке рассматривался во второй половине сентября 2001 года такой вариант: расправиться с «Аль-Каидой» не за счет свержения режима талибов, а в сотрудничестве даже с талибами. Но этот вариант оказался в конечном счете не проходным».

Индия

У Индии цели, соответственно, противоположные пакистанским. Естественно, Дели не хочет усиления влияния Исламабада в Афганистане, поскольку это может угрожать безопасности самой Индии. Если Пакистан будет использовать Афганистан как базу для подготовки террористов, то потом, опасаются в Дели, этих радикалов будут перебрасывать в Кашмир: Индия и Пакистан уже несколько десятков лет спорят о том, кому принадлежат эти территории.

«Индия выступает против «Талибана» и международного терроризма. Это жесткие непримиримые враги. В интересах Индии – чтобы там была стабильность, чтобы там не были талибы у власти. Потому что талибы — это Пакистан. Индия в целом поддерживает антиталибские силы и не хочет усиления «Талибана», – говорит Асатрян.

Есть у Индии и экономические интересы в Афганистане. Иван Сафранчук напоминает о том, что Индия активно участвует в развитии иранского порта Чабахар и надеется на то, что Афганистан станет связующей артерией между Ираном и странами Центральной Азии.

Дели опасается усиления талибов еще и по культурным соображениям. Хотя Афганистан – это мусульманская страна, но есть там и буддистское культурное наследие. В 2001 году, несмотря на протесты международного сообщества, талибы взорвали одну из главных буддистских достопримечательностей Афганистана – гигантские Бамианские статуи Будды. И, понятное дело, Индия не хочет, чтобы к власти в этой стране пришли люди, которые так относятся к неисламскому историческому наследию.

Автор: Марика Димитриади