Золото под ногами: как чахнет древнерусский город с огромным туристическим потенциалом
Материал опубликован в № 4 печатной версии газеты «Культура» от 29 апреля 2021 года в рамках темы номера «Культурное наследие: новый ресурс для развития России».
Юрьев-Польский — древний город, в котором каждый камень дышит историей: эти места видели и междоусобные войны средневековой Руси, и нашествия поляков, и волнения времен Гражданской войны. Однако сегодня, несмотря на мощный исторический бэкграунд, город находится на обочине туристических маршрутов, а его уникальные памятники постепенно ветшают. В причинах, которые мешают Юрьев-Польскому использовать свой потенциал, разбиралась «Культура».
Три с половиной часа в микроавтобусе — и, наконец, проезжаем небольшую площадь с памятником Ленину и останавливаемся напротив Торговых рядов. Любителю советского кино они кажутся смутно знакомыми. И неудивительно: мимо этих оштукатуренных стен прогуливался Остап Бендер в исполнении Сергея Юрского. Роль провинциального городка Арбатова в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок» «сыграл» Юрьев-Польский — город с многовековой историей, основанный Юрием Долгоруким лишь на пять лет позже Москвы.
— На самом деле, город выглядел современнее, чем показано в фильме, — рассказывает краевед из Юрьев-Польского Сергей Хламов. — Моему отцу было 25 лет, и он рассказывал, что по дорогам специально раскидали сено — чтобы придать городу деревенский вид.
«За всю историю в Юрьеве сняли восемь фильмов, — вспоминает Сергей Хламов. — Самый известный после «Золотого теленка» — «Юрьев день» Кирилла Серебренникова. Фильм неплохой, но местным не понравился, потому что получился слишком мрачным: там одни пьяницы, больные туберкулезом. В «Золотом теленке» показан городок Арбатов, а в фильме Серебренникова город изображен под своим именем — Юрьев-Польский. Взяли бы другое название — хоть не так обидно».
«ЛЮДИ ТРУДЯТСЯ В МОСКВЕ И ТАМ ЖЕ ПЛАТЯТ НАЛОГИ»
Юрьев-Польский — совсем небольшой город: восемь километров в длину, около двух — в ширину. Можно обойти за пару часов, уверяют жители. Население — около 18 тысяч человек. На долю этих мест выпало немало исторических событий. В 1152 году Юрий Долгорукий заложил рядом с рекой Колокшей круглый детинец, который обнесли валами. В 1212-м Юрьев-Польский получил в удел князь Святослав, сын Всеволода Большое Гнездо. А в 1216 году рядом с городом произошла кровавая Липицкая битва: решающее сражение сыновей Всеволода за владимирский престол. Историки и археологи до сих пор спорят о точном месте побоища, но очевидно, что это было одно из самых страшных междоусобных сражений Древней Руси. Позже Святослав Всеволодович основал в Юрьев-Польском Георгиевский собор, покрытый белокаменной резьбой, а также Михайло-Архангельский мужской монастырь — впоследствии разрушенный и заново отстроенный уже в XVII веке. За свою историю Юрьев-Польский трижды подвергался набегам татарских орд, в Смутное время был сожжен поляками. Однако Георгиевский собор и грандиозные валы чудом уцелели.
Город так до конца и не оправился от исторических потрясений. Впрочем, совсем угаснуть ему не дал Стромынский тракт — торговая дорога, соединявшая с Москвой. А также плодородные почвы: Юрьев-Польский находится в центре Ополья — огромной территории с преобладанием «владимирских черноземов», обеспечивающих прекрасный урожай.
— На рубеже XIX–XX веков население Юрьевского уезда составляло около 100 тысяч человек, — рассказывает Сергей Хламов. — Пять тысяч жили в городе, 95 — в селе. Деревень было гораздо больше, чем сегодня.
Впрочем, сельское хозяйство в Юрьев-Польском районе до сих пор почти образцово-показательное.
— Не заниматься им здесь — преступление, — смеется Сергей Хламов. — Наши самые состоятельные бизнесмены — не от промышленности или банковского сектора, а именно от сельского хозяйства.
«Неиспользуемых земель практически нет, — подтверждает глава администрации района Анатолий Трофимов. — У нас все засажено. Мы в этом плане не провалились, как многие районы, даже распложенные по соседству».
Тем не менее Юрьев-Польский район живет небогато: на 70 процентов дотируется из области.
— Бюджет района — около 950 миллионов рублей в год, — рассказывает Анатолий Трофимов. — Его хватает только на коммуналку, зарплаты, образование, социальную сферу. При этом мы расположены относительно недалеко от Москвы, где уровень зарплат существенно выше. Идет постоянный отток кадров: у нас в этом плане депрессивная ситуация. Около 3500 жителей из 18 тысяч работают за пределами нашего города. Это значительная часть трудоспособного населения. Уезжают учителя, врачи, а также представители других специальностей. Потому что проще работать охранником в столице за 50 тысяч рублей, чем здесь инженером — за сорок. Люди трудятся в Москве до пенсии и там же платят налоги. И эту «ускользающую» сумму трудно подсчитать.
В советские годы значительная часть населения работала на ткацко-отделочной фабрике «Авангард», которая, по сути, была градообразующим предприятием. Фабрика даже строила жилье — благодаря ей в городе появились кварталы обычных пятиэтажек. До этого момента массового жилищного строительства не велось.
— Текстильное производство у нас существовало примерно с XVII века, — объясняет Сергей Хламов. — Сначала это был ручной труд, мануфактуры, а уже перед революцией, примерно в 80-е годы XIX столетия появилось механическое производство. В городе было несколько приличных фабрик, которые в советские годы объединили в одну. В лучшие годы там работало до 5000 человек — население города тогда составляло 25 тысяч. Если вычеркнуть несовершеннолетних, а также жителей старше пятидесяти — ткачихи после пятидесяти выходили на пенсию, — то получится где-то половина трудоспособного населения. Сейчас работников осталось несколько сотен. Но многие предприятия этого профиля вообще закрылись. А наша фабрика все-таки живет.
«В 90-е нам было плохо, но и сейчас на рынке устоять тяжело», — рассказывает Светлана Черкасова, начальник отдела кадров фабрики «Авангард».
Она показывает крошечный музей — созданный еще в советские годы по инициативе работников. Здесь и старые фотографии — от холеных купцов Ганшиных до суровых передовиков производства; и образцы тканей — клетчатая «шотландка», болотного цвета плюш, которым обтягивали мебель; и детали сложных механизмов.
— Раньше одна ткачиха обслуживала 8–10 станков, — вспоминает Светлана Черкасова. — И скорость наработки ткани была 170–180 оборотов в минуту. Теперь — 500 оборотов в минуту. То есть один новый станок заменяет восемь старых. Людей сократили: сейчас на фабрике работает около 500 человек.
— Конечно, производительность труда выросла, — соглашается Анатолий Трофимов. — Но, к сожалению, объемы производства не растут. Значительных инвестиций в фабрику нет, поэтому к развивающимся производствам ее отнести нельзя. Гораздо лучше ситуация на заводе «Промсвязь». Там были полностью обновлены фонды, и теперь все хорошо: высокая производительность труда, новые технологии, работает почти тысяча человек. Производится оборудование для связи, силовое оборудование.
ЗАБЫТЫЕ ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ
— Я часто спрашиваю тех, кто в первый раз приехал в Юрьев-Польский: что бы вы хотели изменить? — говорит краевед Михаил Кириллов.
Рассказывать о недостатках человеку, который здесь родился и вырос, как-то неудобно, но я пытаюсь. Первое, что бросается в глаза, — нехватка денег на содержание памятников. Вот, например, надвратная церковь Иоанна Богослова, входящая в ансамбль Михайло-Архангельского монастыря. Потемневшие купола, покосившиеся леса, которые, кажется, вот-вот рухнут, оборванная пленка. В 2015 году был разработан и утвержден проект комплексной реставрации обители. Специалисты провели в церкви Иоанна Богослова противоаварийные работы. Но затем реставрация была поставлена на паузу, и пока ничто не помогло сдвинуть ее с мертвой точки: даже видеообращение директора Юрьев-Польского историко-архитектурного и художественного музея Светланы Борисовой к президенту России. А церковь между тем продолжает разрушаться.
— В пространстве храма находилась наша самая посещаемая экспозиция: более 300 экспонатов, — рассказывает Светлана Борисова. — К сожалению, реставрация затянулась, и сегодня храм выглядит неухоженным, запустелым. И мы ничего не можем с этим поделать.
У самого музея — скромный дотационный бюджет. Около входа в одно из зданий лежат кучи угля: здесь топят до сих пор по старинке — провести газ слишком дорого. Впрочем, даже при наличии ресурсов музей не смог бы помочь с реставрацией, поскольку является муниципальным учреждением. А памятники, о которых идет речь, — федеральные: они находятся у музея в безвозмездном пользовании.
— Мы лишь эксплуатируем здания, в которых расположен музей, а сами объекты не наши, — подтверждает Анатолий Трофимов. — К сожалению, сроки федеральной программы, из которой осуществлялось финансирование реставрации надвратной церкви, закончилось, а в следующую программу нас не включили, несмотря на письма и обращения. В итоге храму сделали только хуже — сейчас он выглядит совершенно непрезентабельно. А ведь это самый центр: отсюда туристы начинают осмотр города. Люди спрашивают, почему храм в таком состоянии. А что мы можем ответить, если у нас нет полномочий?
В аварийном состоянии находится еще один храм, пусть и не такой древний. Краснокирпичный Троицкий собор был возведен в 1913 году к празднованию 300-летия дома Романовых. Сегодня он стоит без куполов, снесенных еще в советское время, с заколоченными окнами. Сияет лишь одна главка, над входом.
— Этот объект тоже федеральный, — объясняет Светлана Борисова. — В советское время там располагалась электростанция, и от вибрации появились трещины на стенах. К сожалению, мы не знаем, на чьем балансе находится храм. В 2008 году вроде бы начали реставрацию, сделали главку и начали делать входную группу. Потом все остановилось из-за отсутствия финансирования.
Впрочем, есть памятники, которые находятся на балансе города, и там с реставрацией тоже не все гладко. Белые Торговые ряды — четыре стометровых здания — расположены прямо напротив монастыря. Одно из зданий отреставрировали, сделали деревянную галерею. Остальные, увы, пока стоят обшарпанные. По словам Анатолия Трофимова, Торговые ряды изначальны были обнесены деревянными галереями, которые защищали фундамент зданий от влаги. Воссоздание одной галереи обошлось в четыре с половиной миллиона рублей. На остальные денег пока нет.
«В ЧИСТОМ ПОЛЕ ТУРИСТОВ НЕ ПРИМЕШЬ»
Туристы, тем не менее, приезжают в Юрьев-Польский — прежде всего посмотреть на древний Георгиевский собор, украшенный белокаменной резьбой. По словам Светланы Борисовой, в год музей посещают более 35 тысяч человек: это почти вдвое больше населения города. В основном едут из Москвы, Петербурга, Нижнего Новгорода и соседнего Владимира. До пандемии заглядывали иностранцы — немцы, испанцы, итальянцы.
И все же что такое 35 тысяч человек против миллиона туристов, которые ежегодно посещают соседний Суздаль? Одна из возможных причин — неопределенный статус города: по некоторым сведениям, Юрьев-Польский не входит в популярный маршрут «Золотое кольцо». По другим — все-таки входит.
— Мы с главным хранителем ездили в 2019 году в Казань на международную конференцию, посвященную «Золотому кольцу» и другим музейным маршрутам, — рассказывает Светлана Борисова. — И Наталия Чечель, заместитель директора Департамента музеев Минкульта, рассказала, что Юрьев-Польский никто не исключал из «Золотого кольца». При этом некоторые утверждают, что он включен в «Малое Золотое кольцо».
И все же очевидно, что попадание в «Золотое кольцо» само по себе не является гарантией увеличения турпотока. Необходимо участие в серьезных государственных программах, считает Анатолий Трофимов:
— Было бы хорошо попасть в какую-нибудь федеральную программу, как Суздаль или Гороховец. К сожалению, с 2010 года наш город не является историческим поселением: 11 лет назад вышел приказ, согласно которому в перечне исторических поселений остался лишь 41 город. Из Владимирской области в него были включены Гороховец, Суздаль и Владимир. Александров, например не попал, хотя там находилась резиденция Ивана Грозного. В нашем городе — 71 памятник, и тем не менее мы тоже больше не являемся историческим поселением. И, наверное, поэтому не получаем такие денежные средства, как Гороховец или Суздаль. Однако лишь масштабные меры могут спасти ситуацию.
Есть проблемы и с транспортной доступностью: в Юрьев-Польский удобнее всего добираться на автомобиле.
— Электролинии заканчиваются в Александрове, — объясняет Анатолий Трофимов. — Автобусное сообщение в последние годы сильно ослабло. Мы, правда, возлагаем надежды на высокоскоростную трассу Москва — Казань, которую должны построить к 2024 году.
Впрочем, туристов нужно не только привезти, но и предложить им привычный сервис — от кафе до сувениров.
— Люди едут только туда, где есть инфраструктура, — говорит Михаил Кириллов. — В чистом поле туристов не примешь. А инфраструктура пока слабовата. Есть несколько гостиниц, готовится к открытию еще одна, но все небольшие — несколько десятков номеров. Но, кроме гостиниц, должны быть рестораны, бильярдные, сауны. Чтобы днем гости могли посмотреть памятники, а вечером — отдохнуть.
Развитая инфраструктура позволила бы туристам оставаться в Юрьев-Польском на ночь, а не приезжать одним днем, как в основном происходит сейчас. И значит, город получал бы больше денег. Но, помимо кафе и гостиниц, гостям нужны «туристические аттракционы». В последние десятилетия мировым трендом стал событийный туризм — когда люди массово приезжают на мероприятия. Попытки организовать нечто подобное предпринимались и в Юрьев-Польском. Так, в середине нулевых был придуман фестиваль «Богатырские забавы», проходивший в нескольких городах Владимирской области: в каждом — со своей тематикой.
— Идея была хорошая, но до конца не продуманная, — размышляет Михаил Кириллов. — И с каждым годом востребованность становилась все меньше. Приезжали 150–200 туристов, их делили на кожевников и набойщиков, и они боролись за право возглавить праздник. Победителя определял Юрий Долгорукий. Гостей также возили на конный завод, катали на лошадях. Однако это сложно было уместить в программу одного дня. А людям хотелось и достопримечательности посмотреть. Некоторые с удовольствием остались бы на второй день. Но где разместить даже 150 человек?
Еще одной приманкой для туристов могли бы стать небольшие частные музеи. Примеров в Центральной России не счесть, есть даже совершенно экзотические, вроде музея утюга или музея валенок. Порой именно частные музеи дарят городам вторую жизнь, как произошло с Коломной или Мышкином. Однако в Юрьев-Польском попыток открыть частный музей пока не было.
— Идея неплохая, она витает в воздухе, — говорит Михаил Кириллов. — Наверное, просто не нашлось такого человека. Обычно инициаторами выступают сами коллекционеры: когда собрана внушительная коллекция и хочется ее показать — и заодно очистить дом от лишних вещей, особенно крупногабаритных. Но открыть очередной музей быта и крестьянского хозяйства можно в любой деревне. Должна быть своя «фишка».
И действительно: в Мышкине, как известно, бум начался с Музея Мыши — единственного в мире. А в Коломне — с возрождения старого рецепта пастилы и появления посвященного ей музея. То есть бренд, с одной стороны, должен быть оригинальным, а с другой — все-таки локализованным: связанным с конкретным местом. Но в любом случае он необходим, чтобы определить «лицо» города. А также показать, чем Юрьев-Польский отличается от других древних городов владимирской земли и почему нужно приезжать именно сюда.
— Попыток создать бренд города был много, — вспоминает Михаил Кириллов. — В начале 2000-х была идея позиционировать Юрьев-Польский как родину валенка, но потом выяснилось, что эту идею уже кто-то перехватил. Еще у нас на день города проводится фестиваль «Рябиновое Ополье» — так почему бы не сделать брендом Юрьева рябиновую настойку? Доподлинно известно, что промышленник Смирнов закупал здесь невежинскую рябину, чтобы делать потом рябину на коньяке. В Петропавловском монастыре был большой сад — свыше квадратного километра. Правда, Смирнов немного изменил название — у него была «нежинская» рябина: наверное, чтобы пилось вкуснее.
— Еще можно сделать гастрономический бренд: у нас пекут тоболки — нечто вроде ватрушек, — добавляет Сергей Хламов. — И, конечно, нельзя забывать о «Золотом теленке». Одно время даже хотели поставить в городе памятник его героям, но потом инициатива заглохла.
Как бы то ни было, для продвижения Юрьев-Польского нужны совместные усилия бизнеса и власти, считает Михаил Кириллов:
— Туристам и источникам турпродукта необходим посредник. У нас в основном муниципальные организации: учреждения культуры, администрация района — у них не хватает бюджета. Поэтому нужен хороший посредник из бизнеса. Конечно, он возьмет процент, но что поделаешь. К сожалению, крупный бизнес пока не заходит в город с этой целью. А у местного, мне кажется, другие приоритеты. В основном он вышел из 90-х: сначала покупают, потом перепродают. Или строят ТЦ, чтобы сдавать площади в аренду. Это легкие деньги. А организация туризма — процесс долгий и тонкий, здесь нельзя действовать наскоком.
Фото: www.photobook33.ru.