1812. НАПОЛЕОН И ЕГО БУМАЖНЫЕ СОЛДАТЫ
Сделаем небольшое отступление от основной темы. Численность Великой Армии, вторгшейся в 1812 году в Россию, по разным источникам определяется, причем с большими интервалами, в 380 — 575 тысяч человек. Отдельные источники доводят это число до 680 тысяч. Существуют две проблемы исчисления войск Наполеона: утеря или уничтожение архива Великой Армии и длительное отступление русских войск, которые встретились с французами на поле лишь под Бородиным. До этого русские военачальники не имели плотного боевого соприкосновения с Великой Армией и не могли оценить её численный состав даже ориентировочно. Иные же способы определить численность противостоящих силы врага, такие как аэрофотосъемка, в те времена отсутствовали.
Известно, что Первая Западная армия Барклая де Толли непрерывно отступала вплоть до Смоленска, где она соединилась со Второй армией Багратиона. Но и под Смоленском генерального сражения не произошло: после неловких и неуверенных маневров, не исчерпав всех возможностей обороны, обе русские армии ушли далее на восток.
Долгое отсутствие прямого контакта с врагом не позволяло оценить численность Великой Армии непосредственно на поле боя, а скудность документальных свидетельств — и после её окончания. Существующие сегодня методики подсчетов этой численности страдают одним общим недостатком: для того, чтобы быть верными на определенном этапе победоносного в целом наступления Наполеона примерно 90% Великой Армии должно попросту испариться, исчезнуть в никуда. И что это за источники? Выступления Наполеона в Сенате, письма офицеров на Родину, дневники, воспоминания. Поэтому давайте попробуем рассчитать состав Великой Армии, снизив до разумных пределов необъяснимую аннигиляцию многих сотен тысяч французских и им союзных солдат, произошедшую, как следует из истории войны двенадцатого года, вне боевой активности русских.
Давайте возьмем какой-нибудь более или менее объективный ориентир, оценку сделанную профессионалами. Для генерала совершенно необходимо уметь рассчитывать состав вражеских войск, задействованных а крупном сражении. Поэтому, в качестве ориентира для наших расчетов я предлагаю взять сражение под Малоярославцем.
Почему именно это сражение? Во-первых, это сражение русские выиграли. Здесь им хотя бы не требовалось преувеличивать силы врага по политическим и придворным соображениям. Это уже много, потому, что пропаганда искажает любые числовые показатели в десятки раз. Так, совершенно очевидно, что отступая вглубь страны, оставляя целые губернии без выстрела, русские генералы должны были преувеличивать в своих расчетах количество противостоящих им войск. Аналогичным образом, бросив после нескольких панических маневров Смоленск, Барклай должен был ссылаться на те же самые мотивы. Даже если отбросить мысль о личной недобросовестности самого Барклая, столь необъяснимое по масштабом отступление вглубь страны должно было как-то адекватно объяснено последующими поколениями историков. Отсюда и безразмерное нагнетание численности французских войск, призванное оправдать этот сенсационный маневр в глубину.
Приблизительно те же мотивы мешали русским военачальникам и последующим историкам вполне хладнокровно исчислить количество французских войск под Бородиным. Считается, что Бородинское сражение было выиграно Кутузовым, однако последующий его отход со сдачей Москвы требовал тех же объяснений, то есть максимального завышения численности французских войск.
Под Малоярославцем русские войска впервые удержали позиции. Правда Кутузов, в своем фирменном стиле, вновь отошел с поля боя, но Наполеону дорогу на Калугу не открыл и был готов на следующее утро встретить его на новых оборонительных позиция, чуть в отдалении от сожженного дотла города.
Итак, под Малоярославцем Наполеон задействовал в попытке прорыва около 25 тысяч человек. Эти войска непосредственно участвовали в бою, в связи с чем русские генералы могли их наблюдать непосредственно и оценить их количество на основании своего многолетнего опыта.
Российская историография придает битве под Малоярославцем значение не меньшее, чем Бородинскому сражению. Считается, что отступая из негостеприимной Москвы, Наполеон стремился пройти к Смоленску по новой Смоленской дороге, по неразоренным своим летним нашествием землям, где сохранились ещё какие-то не сожженные деревни и городки. Существуют и более смелые гипотезы, состоящие в том, что Наполеон пытался вообще уйти в Европу по южным губерниям России. Так или иначе, Малоярославец считается вторым генеральным сражением, крупнейшим стратегическим поражением Наполеона, приведшим его армию к гибели на разоренных дорогах России.
Как же так получилось, что на второе генеральное сражение, в котором решалась судьба Великой Армии, её трофеев и обоза, вывезенных из Москвы, всего лишь 25 тысяч человек из полумиллионой армии, вторгшейся в Россию пятью месяцами ранее?
Для объяснения подобного казуса приводится следующий довод: Наполеон не ожидал сражения и не сумел задействовать в прорыве все свои части. До какой-то степени это верно, но о какой именно? Ведь поле битвы осталось за Наполеоном, и для поспешного отступления по разоренной Старой Смоленской дороге у императора должны были быть исчерпаны резервы для продолжения сражения на следующее утро. Считается, что в резерве Наполеона под Малоярославцем было ещё порядка 45 тысяч бойцов. Иными словами, в сражении участвовала лишь треть наличных сил императора, поле боя осталось за французами, общие потери Великой Армии в сражении составили 3 — 6 тысяч человек. При таких обстоятельствах отход Наполеона на заведомо разоренную Старую Смоленскую дорогу невероятен и необъясним.
Предполагается, что Наполеон потерял на пути до Бородино от трехсот до четырехсот тысяч человек, и все равно он упорно лез вперёд, в глубину Росиии, а вот под Малоярославцем, потеряв три тысячи из семидесяти, резко повернул назад. Согласуется ли это со здравым смыслом? Нет, не согласуется. А поскольку, в отсутствии документов и надежных свидетельств нам приходится опираться на этот самый здравый смысл, предлагаю считать, что в битве за Малоярославец участвовало 70 — 90% от всего состава Великой Армии, то есть предположить, что из Москвы Наполеон вывел примерно 30 — 35 тысяч человек.
Но если Наполеон вывел из Москвы 35 тысяч человек, то сколько он их туда «ввёл»? Иными словами, сколько войск у него осталось после Бородино, единственного на тот момент сражения с русскими армиями? О потерях французов в Москве ничего толком не известно: были дезертиры, были погибшие при знаменитом Московском пожаре, какие-то потери понес Мюрат в Тарутинском деле, какие- частные стычки уносили жизни оккупантов. Проявим щедрость (чего этих басурманов жалеть?) и сочтем потери Наполеона от Московского стояния ещё в пять тысяч человек. Исходя из этого расчета после Бородина у Наполеона оставалось примерно 40 тысяч бойцов. Приняв за основу тридцатитысячные потери Великой Армии в самой Бородинской битве (в резерве у Наполеона на Бородинском поле осталась лишь гвардия), мы вынуждены сделать вывод о том, что к Бородину Наполеон привел порядка 70 — 80 тысяч бойцов. Из 400 тысяч армии вторжения, которые дают нам источники.
Понятно, что такие потери при передвижении фактически без сопротивления со стороны неприятеля абсолютно немыслимы и неправдоподобны. Скорее всего Наполеон никогда не имел в России больше 200 тысяч бойцов, да и то с учетом своих фланговых заслонов. Если мы рассмотрим штатное расписание Великой Армии, то легко убедимся, что вся эта армия причислена к Первому корпусу Николя Даву. Это кадровые французские дивизии, вполне боеспособные, слаженные и имеющие хорошо прослеживающуюся долгую историю.
Все остальные корпуса это по большей части какие-то фантастические немцы, голландцы, швейцарцы, поляки, испанцы и даже португальцы (!), которых чисто «для галочки» посчитали по затребованным (но не полученным в реальности) союзным контингентам Наполеона. Союзники отчитались об отправке вспомогательных войск, несколько батальонов (или рот) даже реально вышло к Висле, а кое-то и через Неман перешел. Но мизер. То есть, какие-то войска во втором — одиннадцатом корпусах реально были, была и конница Мюрата, но их численность совершенно неадекватно завышена. Недаром Наполеон без конца гонял Даву по всем угрожающим участкам фронта, благо Барклай не вступал с самим императором в боевой контакт.
Маршал Даву гонялся за Багратионом (которого Наполеон по некоторым причинам пытался разбить), он же штурмовал Смоленск, в котором (по ультимативному требвоанию того же Багратиона) отбивался арьегард русской, уже объединенной, армии. Но под Смоленском Наполеон потому и упустил русских, что Даву ещё был занят на южном фланге, и императору пришлось его терпеливо ждать перед двумя корпусами русского заслона.
В ещё большей степени эти расчеты подтверждает ход Бородинской битвы, о которой я расскажу в свое время.