«Нас интересует полная продажа»: Рословы хотят за свой нефтесервис 3,5 миллиарда
Почему лениногорская семейная компания с 20-летней историей оказалась на Avito
«Для нас состояние семьи гораздо важнее любого бизнеса», — объясняют Рословы причины продажи известного в Лениногорске нефтесервисного предприятия «РословНефтеКомплект Плюс». В комплекте — два завода с лабораторией неразрушающего контроля, которые позволяют производить емкости и щебенку, а кроме того, большой автопарк и даже городское кафе. О том, как кризис рушит лениногорский нефтесервисный рай, — в материале «БИЗНЕС Online».
Соглашение с шейхами подкосило лениногорский нефтесервис?
15 марта на портале бесплатных объявлений Avito появилось любопытное объявление о продаже бизнеса в Татарстане за 3,5 млрд рублей. Как выяснил «БИЗНЕС Online», речь идет об известной в Лениногорске компании: продаются нефтесервисное ООО «РословНефтеКомплект Плюс» и его дочерняя организация ООО «Рословхиммаш», которая занимается производством емкостного оборудования и металлоконструкций любой сложности. Обе компании, что понятно уже из названий, принадлежат одной семье, ей же и управляются.
Стопроцентным учредителем и директором РНК+ выступает 62-летняя Евгения Рослова, в 2006–2008 годах занимавшая пост замруководителя исполкома Лениногорского района. Она же является соучредителем «Рословхиммаша» с долей 50%. Вторая половина принадлежит ее старшему сыну — Александру Рослову, — который и возглавляет второе предприятие. Выручка РНК+ по итогам 2019 года увеличилась на 133% и составила 623 млн рублей (3,6 млн — чистая прибыль). Выручка «Рословхиммаша» по итогам 2019-го — 52 млн рублей.
Все изменил «коронавирусный» 2020 год: предприятия Рословых не миновал кризис нефтесервиса, обусловленный пандемией и локдауном, а главное — соглашением ОПЕК+ о беспрецедентном сокращении добычи нефти. По официальному прогнозу минпромторга РТ, нефтесервисный рынок в Татарстане в минувшем году скукожился до 50% от уровня 2019 года. Шутка ли: сокращение добычи нефти привело к остановке порядка 30–40% добывающих скважин в стране и приостановке новых проектов. Но только ли в этом причина продажи РНК+?
Главный инженер и младший сын владелицы компании Алексей Рослов в беседе с «БИЗНЕС Online» утверждает, что падение нефтедобычи по семейному предприятию ударило не очень сильно. «Сам кризис уже пережит, нефть за 70 долларов за баррель перескочила. Предприятие чувствует себя замечательно: нас поддерживает тройной договор с „Лукойлом“ и „Татнефтью“. С ними заключены долгосрочные контракты: мы обслуживаем, например, НГДУ „Лениногорскнефть“, „Бавлынефть“, все, что на территории от Альметьевска, Азнакаево и до границы с Башкортостаном и Черемшанского района. Все заявки от „Татнефти“ на ремонты, ввод в эксплуатацию новых скважин и тому подобное автоматом уходят нам», — рассказывает Рослов.
Правда, благостной картине несколько противоречит ситуация с персоналом компании. Алексей Рослов признает: из 250 человек не ушли порядка 150. «Остался весь костяк, их мы уговорили. При необходимости наймем новых», — продолжает делиться оптимизмом главный инженер.
В чем же причина продажи бизнеса? У Алексея Рослова объяснение весьма оригинальное: «Внукам (очевидно, внукам его матери — прим. ред.) не подходит климат. Планируем переезжать». Когда и куда — не рассказывает, мол, решение было спонтанным и многое сейчас зависит от покупателя.
Владельцы заводов, кафе, самосвалов
Что же достанется потенциальному инвестору? Как указано в объявлении, которое сам Алексей Рослов разместил на «Авито» с таргетом на Москву и Альметьевск, в бизнес-комплекс ценой 3,5 млрд рублей входит ряд движимых и недвижимых объектов, подписанные многолетние контракты с нефтяниками, а на десерт — кафе. Заинтересоваться всем этим, как уверяет он, могут как собственники нефтяных компаний, так и сторонние инвесторы.
Основное блюдо — предприятие «с незапятнанной репутацией», специализирующееся на строительстве высокотехнологичных объектов для нефтедобычи и транспортировки, таких как дожимные и кустовые насосные станции и блоки обессоливания нефти. Также РНК+ специализируется на строительстве трубопроводов любой сложности (из металла, пластика, стеклопластика), подстанций, высоковольтных линий электропередачи до 35 КВт, монтаже станков, нефтедобывающих установок. и т. д.
«Мы строили водоводы на котельные, построили уникальную установку по обессоливанию нефти, сейчас она вводится в эксплуатацию. Строительство было завершено практически в срок: в связи с пандемией отклонение от даты, заложенной в проекте, составило буквально неделю», — приводит Алексей Рослов примеры реализованных проектов.
«Офис укомплектован всем необходимым оборудованием и квалифицированными работниками. Возможно управление всем бизнесом в удаленном режиме», — заверяет предложение на «Авито», раскрывая структуру РНК+. Так, в компании сформированы следующие отделы: центр управления проектами, производственно-технический, сметный, юридический, проектный, маркетинговый отделы, бухгалтерия, отдел техники безопасности и сертификации, отдел мастеров, механиков, начальников цехов и так далее — вплоть до лаборатории неразрушающего контроля.
«Компания имеет 5 жилых комфортабельных городков-трансформеров, столовые, вагоны для проживания, бани, спортзал и т. д., практически все имеют габаритные размеры для комфортной перебазировки», — говорится в объявлении о продаже.
Отдельный повод для гордости — автопарк, состоящий из порядка 70 единиц различной техники, 95% которой — вездеходы. Так что для продолжения деятельности РНК +, по мнению Рослова, никаких дополнительных инвестиций не нужно. «Автопарк, разумеется, нуждается в регулярном техобслуживании, но техника почти вся японская. В составе экскаваторы, тягачи, бульдозеры, самосвалы, погрузчики, есть и российские КАМАЗы, длинномеры — MANы — немецкие, надежные. Вся техника 2008–2014 годов. Остальное — УАЗы, автомобилей лучшей проходимости нет, а специфика нашей работы в том, что надо добираться в труднодоступные места, не всегда есть дороги», — объясняет он.
Активы другой семейной фирмы — «Рословхиммаша» — описаны как завод по производству емкостей до 200 кубометров (дренажные емкости, газосепараторы, емкости по разделению нефти от воды), он же сварочный завод по производству любых металлоконструкций. Предприятие имеет свой пескоструйный цех, цех покраски ёмкостей, токарный цех и цех по производству внутреннего напыления труб.
Покупателю достанется также резервный склад «с оборудованием от гаечки до насосов ЦНС, не говоря уже о фланцевых [соединениях] любых диаметров, задвижек, кабелей комплектующих и т. д.», отдельный склад с трубами различных диаметров, листовым металлом и железобетонными изделиями различных категорий. «Также компания владеет оборудованием для производства щебня фракций 40/70, 20/40, 5/20 и отсев. Заключен уникальный договор с карьером, где базируется данное оборудование. возможно наладить производство ЖБИ, цемента и распила известняковых блоков», — уверяет объявление.
Наконец, инвестору, готовому заплатить за лениногорские компании 3,5 млрд рублей, предложат «уникальное в городе кафе с множеством развлекательных автоматов». Речь идет о кафе «Бинго», принадлежащем супруге Алексея Рослова. При желании, как заявляет он, его можно вывести и в отдельное юрлицо, оно оформлено на ИП, а здание находится в собственности РНК+.
«Рословы — патриоты, развивали бизнес…»
Свой нефтесервисный бизнес Рословы основали еще в 1998 году. Сначала создается предприятие под названием ООО «РосНефтеКомплект» (РНК), буквально через год был создан и РНК+. Обе компании активно занимались сервисными проектами, в 2005 году как «дочка» РНК+ появляется и «Рословхиммаш». Но буквально через два года после этого, в 2007 году умирает супруг Евгении Рословой Сергей, и семейный бизнес раскалывается. В тот же год РНК переходит к его брату — Владимиру Рослову.
Евгения Ивановна не только когда-то была замглавы исполкома, но и дважды становилась депутатом от Мичуринского сельского поселения (в 2010 году — от республиканского общественного движения «Татарстан — новый век» — «Татарстан Яна гасыр», а в 2015 — уже от «Единой России»). До сих пор выступает членом попечительского совета лениногорского детского дома. Ее старший сын — Александр Рослов — действующий депутат совета района от Мичуринского сельского поселения. Так что их отъезд район точно заметит.
«РНК+ — очень хорошее предприятие. Работали как сервисная компания с нашими нефтяниками. Оказывали помощь району, активно занимались благотворительной деятельностью. Связь с районом была плотная, она (Евгения Рослова, — прим. ред.) работала в свое время у нас — очень хороший работник, все знает», — говорит о влиянии семьи на жизнь района глава Лениногорска Рягат Хусаинов. Да и у первого замминистра сельского хозяйства Татарстана Наиля Залакова, который пару лет назад возглавлял исполком Лениногорского района, воспоминания о контактах с Рословыми тоже остались только позитивные.
Финансовое положение РНК+ довольно стабильно, во всяком случае, в минус компания не уходила никогда. Правда, и таких вершин, как в 2019 году, ранее не было. До 2014 года выручка едва достигала 100 млн рублей, 6 лет назад, судя по всему (в госзакупках предприятие не участвует) случился крупный контракт, принесший РНК+ почти 400 млн рублей, а чистая прибыль перевалила за миллион только в конце 2017 года. Такого успеха «дочке» — «Рословхиммашу» — удалось достичь только в конце 2019 года — при гораздо более скромной выручке — последние 5 лет она колеблется в диапазоне от 11 до 51 млн рублей.
При этом в последние несколько лет финансовое состояние бизнеса Владимира Рослова — РНК — постепенно ухудшалось. Если в 2010–2013 годах выручка фирмы вплотную приближалась к миллиарду рублей, то к 2019 году упала до 85 миллионов. Появились проблемы с налогами: в 2018 году прокуратура обнаружила задолженность в 3,1 млн рублей и наложила арест на имущество РНК. А в 2019 году надзорному ведомству пришлось вмешаться после того, как РНК не выплатило 124 своим сотрудникам зарплату с февраля по август 2019 года, задолжав им 12,8 млн рублей. Все закончилось банкротством, в октябре 2020 года на предприятии была введена процедура наблюдения, сейчас, по информации нашей газеты, на предприятии работает конкурсный управляющий, сайт компании не работает.
«„Роснефтекомплект» переведен на стадию оздоровления. Мы разделились в 2007 году. Мы себе забрали РНК+, Владимир Алексеевич себе забрал РНК, с тех времен мы больше не пересекаемся по семейным обстоятельствам. Эта организация сейчас никакого отношения к нам не имеет. У них очень большие активы, я думаю, они справятся с этим», — говорит Алексей Рослов. Он подчеркивает, что РНК+ славится тем, что с того злополучного 2007 года не задержало ни одной зарплаты, все деньги сотрудникам выплачиваются день в день.
Рослов говорит, что подходящего инвестора на активы пока не нашлось. Хотя интересанты уже объявились, но они хотят не бизнес целиком, а лишь долю.
На вопрос нашего корреспондента, не жалко ли расставаться с многолетним семейным бизнесом, Алексей Рослов отвечает коротко: «Для нас состояние семьи гораздо важнее любого бизнеса».
Но такой масштабный бизнес быстро продать вряд ли получится. Рыночную стоимость предприятия опрошенные нами эксперты оценить затруднились, но отмечают, что в настоящее время более востребованы у инвесторов по такой цене не нефтесервисные компании, а предприятия в сфере сельского хозяйства, IT, пищевой промышленности и строительства. «В России нефтесервисная отрасль, к сожалению, находится в кризисе. Крупнейшие нефтяные компании снижают капитальные затраты на фоне невозможности наращивать добычу в рамках ограничений ОПЕК+. В частности, „Татнефть“ и „Лукойл“, с которыми у продаваемой компании, судя по описанию, есть контракты, являются одними из самых пострадавших на фоне отмены льгот на сверхвязкую нефть, что делает дальнейшую разработку данных месторождений значительно менее рентабельной. Например, „Лукойл“ планирует в 2021 году капитальные затраты на уровне 450 млрд рублей, хотя до пандемии план на 2020 год был на уровне 550 миллиардов. Будущее отрасли также туманно — неизвестно, когда удастся снова начать увеличивать добычу в рамках сделки ОПЕК+, при этом значительная часть долгосрочного роста добычи в РФ придётся на проект „Роснефти“ „Восток-ойл“, которой продаваемая компания явно не будет обслуживаться. На этом фоне, мы считаем, что реализовать такой актив будет непросто», — считает аналитик ГК «Финам» Сергей Кауфман.
Нестабильный Лениногорск: драма Ильшата Тукаева и кризис нефтесервиса
Напомним, еще до банкротства РНК и объявлений о продаже РНК+ предпринимательский фон Лениногорска нельзя было назвать стабильным. Самая заметная история, разумеется, банкротство сердца империи миллиардера Ильшата Тукаева ООО «Ортэкс». Арбитражный суд РТ признал компанию несостоятельной в ноябре прошлого года. О проблемах «Ортэкса» мы подробно писали ранее: компания, некогда фиксировавшая выручку почти в 13 млрд рублей, оказалась в числе крупнейших неплательщиков зарплаты в стране, а также задолжала налоговой 309 млн рублей, подставив под арест свое имущество. Как такое произошло — до сих пор загадка. То ли предприятие споткнулось об один из контрактов «Роснефти», то ли виной всему непрофильный птицеводческий бизнес, за который миллиардер взялся в 2012 году.
Но Тукаевым и Рословыми тектонические сдвиги в Лениногорске не ограничиваются. За последние несколько лет невидимые миру, но серьезные изменения произошли в крупнейшем по меркам района ООО «Спецстройсервис», которое специализируется на строительстве нефте- и газопроводов, в том числе, для «Транснефти». В 2017 году доля АО «ХК „Капитал“» Марса Арсланова в капитале «Спецстройсервиса» сократилась со 100% до 30%. Сегодня 70% компании оформлено на московское ООО «Риалти Центр», 76% которого через ООО «Офис-центр» владеет депутат Госдумы от ЛДПР Дмитрий Савельев. Выручка «Спецстройсервиса» за 2019 год сократилась на треть, но составила все еще убедительные 9,7 млрд рублей. Признано банкротом и лениногорское ООО «Контакт-С» Сирина Бадрутдинова, впрочем, не исключено, что компания тесно связана с тем же «Спецстройсервисом». Подробнее о ключевых игроках нефтесервисного рая «БИЗНЕС Online» рассказывал в рейтинге лениногорских компаний.
Самое интересное, кажется, еще предстоит узнать, когда предприятия раскроют финпоказатели за ковидный 2020 год. Лениногорский бизнес особенно заточен на нефтесервис, который собрал, кажется, все проблемы прошлого года: и пандемия, которая принесла не только ограничения на перемещения, но и неприятный налоговый маневр для нефтяников (отменена льгота на НДПИ для истощенных месторождений), и ограничения по добыче нефти соглашением ОПЕК+. Все это привело к тому, что бурить новые скважины экономически невыгодно (во всяком случае, в запланированных в 2019 году масштабах), и нефтесервис оказался не у дел. Проблема тревожит и отрасль, и нефтедобычу, и чиновников. Так, в прошлом декабре на нефтегазовом форуме участники единогласно сошлись на том, что нефтяники безжалостно режут затраты на нефтесервис, из-за чего отрасль оказалась в глубоком кризисе. Даже «ТаграС-Холдинг» заявил о снижении в 2020 году объемов работ на 20–30% и это притом, что ему оказывает поддержку «Татнефть», а у коллег по цеху ситуация гораздо хуже.
Вместо обанкротившихся российских компаний быстро придут зарубежные, в таком случае о восстановлении ситуации, по словам участников форума, уже говорить не придется.