Кремль запирают в «израильско-персидском» треугольнике

The Wall Street Journal выпустил доклад, в котором на основе бесед с американскими и ближневосточными официальными лицами была нарисована картина «танкерной войны» в Персидском заливе.

Эксперты сообщают, что Израиль использовал разнообразное оружие (в частности, мины) для атак как минимум 12-ти танкеров, перевозящих иранскую нефть и направляющихся в Сирию.

Дело в том, что Иран продолжает торговать нефтью с Сирией, в нарушение американских и международных санкций. Израиль обеспокоен тем, что прибыль от этих продаж якобы идет на финансирование терроризма в ближневосточном регионе, поэтому и нацелился на танкеры, каждый из которых перевозит нефть стоимостью сотни миллионов долларов.

Один из опрошенных The Wall Street Journal специалистов по судоходству сообщил, что Израиль нанес три удара по судам, перевозившим иранскую нефть, в 2019 году. Другой специалист рассказал, что в прошлом году были атакованы как минимум шесть судов, используемых Ираном.

В докладе также говорится, что израильские оперативники подозреваются в установке мины типа «морское блюдце» (магнитная мина) на иранском судне, стоявшем на якоре недалеко от Ливана в феврале. Корабль направлялся в Сирию.

Правда, в результате этих атак ни одно из иранских судов не было потоплено. Однако, по крайней мере, два из них были вынуждены вернуться в Иран, так что доставка нефти в Сирию была задержана.

Сообщения о предполагаемых израильских нападениях могут спровоцировать новый виток конфронтации между двумя историческими противниками — Ираном и Израилем.

Вместе с тем, израильское правительство никак не прокомментировало сообщения о спецоперациях в Персидском заливе. А военные отказались от комментариев, когда с ними связался The Wall Street Journal.

При этом администрация Дональда Трампа молчаливо поддерживала израильские операции, говорится в докладе.

Стоит напомнить, что Иран и Израиль в последние месяцы выдвинули друг против друга целый ряд обвинений. Так, израильский министр охраны окружающей среды Гила Гамлиэль в начале марта обвинила Иран в преднамеренной организации массового разлива нефти у берегов Израиля, еще назвав это актом экологического терроризма.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху также недавно заявил, что Иран атаковал принадлежащее Израилю грузовое судно в Оманском заливе. Иран, разумеется, отверг это обвинение.

При президентстве Джо Байдена ситуация на Ближнем Востоке только ухудшается. Так, в конце февраля новый американский президент приказал нанести авиаудары по поддерживаемым Ираном боевикам в Сирии. Эти удары якобы были ответом на ракетный обстрел иракского города Ирбиль, в результате которого был убит иностранный подрядчик и ранено несколько американцев.

О том, стоит ли готовиться к новой войне на Ближнем Востоке, «Свободная пресса» поговорила с нашим постоянным экспертом — старшим научным сотрудником Института востоковедения РАН профессором Михаилом Рощиным.

«СП»: — Михаил Юрьевич, доклад The Wall Street Journal ни израильские, ни иранские военные пока никак не комментируют. Стоит ли доверять выводам экспертов?

— Я думаю, танкерная война была и будет продолжаться. Это, на мой взгляд, такой обмен точечными ударами. Израиль сейчас точно воздержится от того, чтобы начинать большую войну с Ираном.

Даже во времена Трампа, который занимал бескомпромиссную произраильскую позицию, Израиль воздержался от активных действий, хотя часто прибегал к очень воинственной риторике.

Иран, как представляется, сейчас еще меньше заинтересован в развязывании большой войны. Это кстати показал недавний карабахский конфликт, в который при желании иранская армия могла вмешаться, но принципиально не стала этого делать.

«СП»: — А какой расклад сил будет при Байдене?

— Мне кажется, Байден еще не до конца определился со своей ближневосточной политикой, а в Иерусалиме всегда очень внимательно наблюдают, прежде всего, за тенденциями, преобладающими в вашингтонских кабинетах.

«СП»: — Израильская боязнь упрочения Ирана имеет под собой основания, или это нечто сродни панической русофобии Запада?

— Радикализм Ирана сильно преувеличен. Эта страна является наследником великой древней цивилизации. Я пока не вижу, что иранские лидеры действуют неосмотрительно. В современной геополитической игре это очень опасно.

Мы должны признать, что Иран добился серьезных успехов во время войны в Сирии и занял в этой стране прочные позиции. Тегеран прекрасно понимает, что с Байденом проще договориться, чем с Трампом, и не без основания ожидает возвращения США в договор по иранскому ядерному досье. Зачем ему в этом случае начинать большую войну с Израилем? Иранские руководители, несмотря на некоторую ершистость в поведении, ясно показывают, что они в своей внешней политике реалисты и прагматики.

«СП»: — А какую позицию в этой конфигурации занимает Россия?

— Наша предыдущая ближневосточная политика вполне себя оправдала. Нельзя, разумеется, отказываться от старых союзников таких, как Сирия или Иран. Но при этом стоит сохранять и рабочие отношения с Израилем для решения возникающих в регионе проблем.

Я думаю, Россия постарается удерживать необходимый баланс. Израиль нужен, во-первых, потому, что там проживает много выходцев из России, а во-вторых, потому что это живой канал связи с Западом, отношения с которым сегодня испытывают перенапряжение.

С Ираном у нас сейчас именно политическое сотрудничество по ряду направлений. В экономическом плане для нас объективно важнее связи с Турцией.

«СП»: — Турция все же в этой игре пока не участвует, как понимаю. Или есть у нее особый интерес тоже в Иране?

— Турция — один из ключевых игроков общей ближневосточной конфигурации. Для Ирана Турция союзником никак не является. Турция — по-прежнему член НАТО, которым руководят США. Кроме того, в Иране слишком много тюрок, а это — явный соблазн для современной Турции с ее неоосманскими амбициями.