«Розенберг, теперь настал ваш час!»
Альфред Розенберг, повешенный по приговору Нюрнбергского трибунала 16 октября 1946 г. в возрасте 53 лет, был крупной фигурой Третьего рейха. Уроженец Эстляндской губернии Российской империи, он был старейшим и ближайшим сотрудником Гитлера, мнившим себя вторым после фюрера идеологом нацистского движения. Гитлер неизменно выдвигал своего старого соратника на ведущие посты. Розенберг был руководителем Боевого союза за германскую культуру, депутатом рейхстага, главой Внешнеполитического управления (АПА) Имперского руководства НСДАП, рейхслейтером, уполномоченным фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием и, наконец, с июля 1941 г. — имперским министром восточных оккупированных территорий.
В приговоре Нюрнбергского трибунала о деятельности Розенберга, в частности, говорилось: «Будучи признанным идеологом партии, он развивал и распространял нацистские доктрины в редактировавшихся им газетах «Фёлькишер Беобахтер» и «Национал-социалистише Монатсхефте», а также в многочисленных книгах, которые были им написаны… В качестве руководителя АПА Розенберг стоял во главе организации, агенты которой активно участвовали в нацистских интригах во всех частях света… Розенберг несёт главную ответственность за создание и проведение в жизнь оккупационной политики на оккупированных восточных территориях... за систему организованного грабежа как общественной, так и частной собственности во всех захваченных немцами странах Европы… Розенберг был осведомлён о зверском обращении и терроре, которые применялись по отношению к народам восточных территорий. Он указывал, что на оккупированных восточных территориях Гаагские правила ведения сухопутной войны были неприменимы. Он был осведомлён об опустошении восточных территорий и принимал в нём деятельное участие, отсылая в Германию захваченные на этих территориях сырьё и продукты питания». После чего следовал вывод: «Трибунал признаёт Розенберга виновным по всем четырём разделам Обвинительного заключения».
Фрагменты дневника Розенберга были представлены в качестве свидетельств обвинения на Нюрнбергском процессе, после чего бесследно пропали. Как выяснилось позже, эти дневниковые записи были присвоены в числе тысяч других документов помощником главного обвинителя от США Р. Кемпнером — немецким юристом, вынужденным бежать из Германии из-за своего еврейского происхождения. После его смерти американским властям и Музею Холокоста в Вашингтоне после длительных судебных тяжб удалось отобрать у его наследников большую часть документов. Однако на тот момент дневника Розенберга среди них не оказалось.
В 1949 г., в США вышла книга под названием «Мемуары Альфреда Розенберга. Последнее завещание одного из самых опасных людей истории», которая была снабжена «аналитическими комментариями» неких С. Ланга и Э. фон Шенка. Однако эти «воспоминания» представляли собой вольную компиляцию записей, сделанных Розенбергом во время Нюрнбергского процесса. Историческая ценность этой книги крайне спорная (записи в ней, опубликованные без всяких подтверждений, перепутаны с комментариями) и поэтому исследователи предпочитают на неё не ссылаться.
В дальнейшем федеральные агенты предприняли новое расследование и вышли на бывшего секретаря Кемпнера. История завершилась в 2013 г., когда дневники Розенберга были изъяты из частного владения, официально конфискованы и переданы в музей Холокоста в Вашингтоне. В июне 2013 г. музей опубликовал официальное заявление, в котором сообщил: «Документ представляет очевидную значимость для изучения эпохи нацизма, в том числе истории Холокоста. Предварительный анализ содержимого дневника указывает на то, что этот материал прольёт свет на ряд важных аспектов, касающихся политики Третьего рейха. Дневник станет важным источником информации для историков, который дополнит и частично оспорит уже известные документы».
В апреле и декабре 2015 г. вышли издания дневника Розенберга на русском и немецком языках. Отрадно, что русское издание отвечает самым высоким требованиям. Это и качественный перевод, и наличие большой вступительной статьи, и большой научный аппарат — указатель и комментарии.
Публикация дневника Розенберга — крупное событие научной жизни. Уже давно не появлялось новых документов по истории нацистской Германии, тем более личных записок одного из её руководителей. Дневник, как известно, — зеркало души, внутреннего мира. Так кем же был человек, входивший в десятку наиболее влиятельных персон Третьего рейха?
Со страниц дневника на нас глядит довольно мелкий, ленивый (о чём он сам неоднократно упоминает), самовлюблённый, чрезвычайно амбициозный и обидчивый человек, вынужденный постоянно доказывать свою политическую значимость. В системе власти Третьего рейха у любого руководителя, а тем более у рейхслейтера, противниками были практически все ближайшие соратники. А Розенберг был ещё и клиническим неудачником. Всё, что бы он ни затевал, заканчивалось крахом. Его попытка стать ментором германской культуры, поставив её под полный контроль Боевого союза за германскую культуру, была сведена на нет Й. Геббельсом, создавшим Имперское министерство пропаганды и народного просвещения. В 1938 г. был отправлен в отставку имперский министр иностранных дел барон К. фон Нейрат. Казалось, должна была исполниться заветная мечта Розенберга, однако новым главой внешнеполитического ведомства стал презираемый им И. фон Риббентроп. На оккупированных территориях СССР рейхслейтеру не удалось справиться ни с всемогущими СС, ни даже со своими подчинёнными Э. Кохом (Украина), Х. Лозе (Остланд), В. Кубе (Белоруссия) и др. Мало того, несмотря на все титанические усилия, его главный труд — «Миф ХХ в.» — так и не был признан официальной идеологической работой нацистского движения.
Записи дневника, сделанные, как пишет Розенберг, для личного пользования, а не для публикации (в отличие от велеречивых дневников Й. Геббельса), посвящены различным областям интересов автора, — а они были чрезвычайно широки. Много места он уделяет нападкам на «товарищей по партии», самовосхвалению, описанию положительных оценок самого себя, постоянному подчёркиванию своей близости к Гитлеру. Но наряду с этим здесь много записей, связанных с принципиальными вопросами нацистской идеологии, теории и практики политики Третьего рейха. Нам, конечно, наиболее интересна позиция Розенберга о противостоянии с СССР, а также его воззрения на будущее России, в том числе и отдельных народов, её населявших.
Розенберг, вынужденный бежать в 1918 г. из Москвы в Ревель, а оттуда с немецкими войсками — в Германию, был последовательным и убеждённым противником не только большевиков, но и России как таковой. Он рассматривал отстранение большевиков от власти лишь как первую и промежуточную цель, за которой должны последовать полная ликвидация русской государственности и колонизация Востока. Вот он пишет в дневнике: «Все германские народы должны быть заинтересованы в Востоке. Сначала отдельные лица, потом группы переселенцев. Не в Америку, а на дикий Восток должно идти переселение после войны. Туда, где когда-то правили готы» (запись от 23 октября 1941 г.). Отторжение им всего, связанного с «восточными областями», было настолько велико, что он не смог принять Советско-германский договор 1939 г. даже в качестве временной меры: «Поездка нашего министра в Москву — это моральное унижение с учётом нашей 20-летней борьбы, наших съездов партии, ситуации в Испании... Фюрер 4 года назад в моём присутствии заметил одному иностранцу: он не может идти вместе с Москвой» (запись от 22 августа 1939 г.). Впрочем, узнав, что санкция поступила от самого фюрера, Розенбергу понадобилось всего-то три дня, чтобы пересмотреть свою позицию: «С исторической точки зрения: подобно тому, как Спарта и Афины поочерёдно призывали на помощь персов, Англия и Германия обращаются сегодня к Советскому Союзу. Англичане первыми предприняли бессовестную попытку натравить Советы на нас, фюрер с учётом существующей ситуации не мог сделать ничего иного, кроме как свести на нет их усилия неожиданным манёвром» (запись от 25 августа 1939 г.). Как известно в том числе и на примере нашей истории, колебаться вместе «с линией партии» — это и значит проявлять высокую принципиальность.
И всё же венцом карьеры человека, который ещё с начала 1920-х гг. считал себя ведущим специалистом по большевизму, России и славянству в целом, а также по Прибалтике и Украине, в частности, стал пост имперского министра по делам восточных оккупированных территорий. «„Розенберг, теперь настал ваш час!“ — такими словами фюрер завершил сегодня двухчасовую беседу [о будущем русских территорий] со мной», — записал он 2 апреля 1941 г. Несмотря на всю свою предыдущую деятельность и пафосные заявления, Розенберг колебался, чувствуя себя иногда раздавленный непосильной ношей: «Чем больше я раздумываю над каждой деталью, просматривая новый военно-географический атлас Нидермайера, тем глубже осознаю, какие же это территории... какая же задача стоит перед всеми теми, кому придётся участвовать в её решении» (запись от 11 апреля 1941 г.). К этой мысли он постоянно возвращается, формулируя её уже с «идеологически правильной» позиции: «Освободить немецкий народ на грядущие столетия от чудовищного гнёта 170 млн, есть ли сегодня более крупная политическая задача!.. Я стою перед задачей подлинно всемирно-исторического масштаба: на основе концепции создать три государственных образования с населением в 90 млн человек, а ещё одно государство (Московию — Россию, ещё 60 млн) всеми политическими средствами развернуть на восток» (запись от 1 июня 1941 г.).
Украинский и прибалтийский вопросы всегда имели для Розенберга большое значение. Он строил планы, не получившие поддержки Гитлера, что «украинский вопрос может быть решён только ясной и чёткой установкой: против московитов и евреев» (запись от 28 марта 1941 г.). Но его отношение и к украинцам, и к прибалтам было резко пренебрежительным: «Эстонцы, латыши и т.д. <…> через некоторое время <…> снова потребуют свою «собственную государственность», как будто Германия только для того и существует, чтобы раз в 20 лет рисковать своей шкурой для всякой мелкоты. Весь этот рейхскомиссариат Остланд под немецкой протекцией должен навсегда стать землёй Рейха», и «лучше с немецкой стороны не поощрять культурное развитие, а предоставить украинцев самим себе, т.е. оставить в нынешней примитивности».
Порой в его дневнике проскальзывает и трезвый взгляд на вещи. Чем дальше шла война, тем больше Розенберг упоминает о провалах немецкой политики и о том тупике, в который она зашла. 18 декабря 1942 г. он записал: «Офицеры были единодушны во мнении, что русская нация является основным двигателем сопротивления. Их, русских, следует сделать активными борцами со Сталиным… но им всем нужна русская родина. Если таковую им не могут обещать, то возникает непосредственная опасность, что они перейдут на сторону партизанских банд. То есть решающая проблема заключается в том, можно ли будет удержать кавказцев, украинцев и пр. и одновременно гарантировать русским развитие их народа между Москвой и Уралом плюс в Сибири?.. Вся беседа показала одно: точка зрения, что славянами надо править только «сильной рукой», была неверна... Демонстрировать чужим народам презрение — это не политика, а болезненное тщеславие вассала».
Наконец, наступил закономерный финал: «Почти все восточные территории потеряны. Аппарат Восточного министерства будет вскоре сокращаться, отделы будут закрываться... Ревель, старая родина, сгорел, как прежде и Нарва... Все символы личных воспоминаний юности рушатся» (запись от 20 октября 1944 г.).
«Час» Розенберга так и не настал.
По материалам:
Политический дневник Альфреда Розенберга, 1934–1944 гг. / под ред. И. Петрова; пер. с нем. С. Визигиной, И. Петрова; коммент. С. Визигиной, А. Дюкова, В. Симиндея, И. Петрова; предисл. А. Дюкова; сопр. ст. И. Петрова. М.: Историческая память: Русская книга, 2015. 448 с.
Залесский К. А. «Розенберг, теперь настал ваш час!» (дневник идеолога нацизма) // Проблемы национальной стратегии. — 2016, №1.