Не изображая жертву: Проблему домашнего насилия во всем мире заострила пандемия

Консорциум женских неправительственных объединений, проанализировав несколько тысяч судебных приговоров, огласил ошеломляющую статистику: число жертв домашнего насилия в России в 20 раз больше заявляемых прежде цифр и составляет 61 процент от всех случаев неестественной смерти россиянок за год. Кроме того, во всех странах мира зарегистрирован рост домашнего насилия в условиях пандемии. Разбираемся в том, что происходит и почему. В отличие от многих других стран Россия долго не хотела признавать, что проблема домашнего насилия приобрела устрашающий массовый характер. Но, возможно, мы свидетели исторического момента, когда фраза «Бьет — значит любит» начинает трансформироваться в лозунг «Бьет — значит ответит». Или даже «Бьет — значит сядет». Весеннее обострение Еще в апреле 2020 года Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш сделал заявление, на которое нервно отреагировал весь мир. По его словам, многие женщины в условиях изоляции из-за COVID-19 столкнулись с насилием там, где, казалось бы, должны были ощущать себя в полной изоляции — то есть в собственных домах. Цифры шокируют любого: в мае прошлого года (а «плотный» карантин для многих начался еще в марте), по данным Консорциума женских неправительственных объединений, количество обращений за помощью в Центральном федеральном округе России, включая Москву, увеличилось вдвое. Цифру подтвердил и центр «Сестры», который также зафиксировал двукратный рост обращений в апреле и мае 2020 года. В это же время Всероссийская горячая линия для жертв домашнего насилия центра «Анна» перестал справляться с потоком звонков. Времени работы службы с 7 утра до 21:00 стало хватать лишь на обслуживание пятой части звонивших. В июне «аннушки» были вынуждены перейти на работу в режиме 24/7. Затем свою лепту в жутковатую статистику внес проект «Ты не одна». У них были данные о 1352 обращениях за помощью в апреле 2020 года и — внимание! — 2038 обращениях в мае. Надо понимать, что среднее количество обращений в месяц — 500–700... Уже в мае прошлого года уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова заявила, ссылаясь на данные НКО, что с 10 апреля 2020 года количество зарегистрированных (подчеркнем — только зарегистрированных) случаев домашнего насилия выросло в 2,5 раза, к апрелю 2020 года достигнув зловещей цифры в 13 0 Нельзя не заметить, что, по официальной статистике Министерства внутренних дел, количество случаев домашнего насилия, напротив, сократилось на 9 процентов. — Думаю, не стоит обвинять правоохранителей в подтасовывании карт и иных махинациях, — поясняет психолог Владимир Ковалев. — Просто из-за режима самоизоляции жертвам домашнего насилия было сложнее обращаться в полицию, найти убежище или покинуть дом. ...Когда мы подводили итоги минувшего года, психотерапевт Андрей Жиляев описал процессы, которые происходили в период пандемии в семье. Цитируем: «Пандемия обнажила или отчетливее проявила существующие тенденции. Семьи слабые, существующие как вынужденный по каким-то причинам инструмент, живущие под влиянием внутренних центробежных сил, начали разваливаться. В семьях настоящих, внутри которых работают силы центростремительные, связи стали еще крепче». — Абсолютно согласен с мнением коллеги, не знаю случаев, когда пандемия кардинальным образом изменила те процессы, что пунктирно или явно были намечены в семьях, — добавляет Владимир Ковалев. — Теперь представьте, что к моменту начала самоизоляции в некоторых семьях проблем накопилось столько, что они готовы были их решать. Но 27 марта 2020 года МВД притормозило личный прием граждан и рекомендовало обращаться в полицию через официальный сайт. Это было требование времени! Кроме того, в условиях строгой изоляции изменился режим работы судов. Они перешли на дистант и порой вынуждены были откладывать рассмотрение тех дел, решения которых ждали люди. Ожидание затянулось, люди остались в четырех стенах друг с другом наедине. «Подвисшая» ситуация не способствовала улучшению отношений. По данным того же центра «Анна», в начале локдауна даже жертвы насилия опасались покидать дома, чтобы не нарушать предписания. Только через два месяца МВД заявило, что люди, нарушившие карантин в чрезвычайной ситуации, включая домашнее насилие, не будут привлекаться к ответственности. И работники НКО столкнулись с тяжелой ситуацией: пандемия диктовала свои условия, в которые плохо вписывались такие необходимые для их работы меры, как, например, срочная эвакуация пострадавших. Кризисные центры были временно закрыты, а в тех регионах, где их нет, возникали трудности с арендой жилья: агентства недвижимости не работали. И тогда, весной минувшего года, около десяти НКО, работающих с жертвами домашнего насилия, направили в адрес правительства открытое письмо, призывая принять меры для защиты пострадавших во время карантина. Ответом был документ, выпущенный правительственной комиссией по предупреждению преступлений, в котором рекомендовалось возбуждать уголовные дела о повторном нанесении побоев без заявления от пострадавших. В нем также шла речь о сборе дополнительной статистики по домашнему насилию, указывалось на необходимость ускорения процедуры судмедицинской экспертизы телесных повреждений. Было признано необходимым и расширение информирования россиян о наличии кризисных центров и горячих линий. — Власти начали признавать проблему насилия, но без профильного законодательства оказались не в состоянии обеспечить эффективную защиту пострадавших во всей стране, — констатирует Владимир Ковалев. Противостоять эпидемии насилия Под модным слово «абьюзер», рассказывает психолог, сегодня может скрываться как юноша 20–25 лет, так и убеленный сединами профессор. Кто страшнее — непонятно: на крайнюю жестокость способны и тот и другой. Но почему все обострилось в пандемию? Понятие «социальная депривация» обычно используют космические психологи. Термин применяют, описывая ситуацию, когда в условиях замкнутого пространства круг общения по определению резко сужается и при этом само общение становится более интенсивным. Космонавтов учат тонкостям общения в таких условиях шесть лет. У нас этого времени не было. — Надо понимать, что изоляция в замкнутом пространстве порождает в агрессоре чувство безнаказанности Для его действий создались просто-таки идеальные условия. Безнаказанность и ограниченные возможности жертвы развязали абьюзерам руки: агрессия начала развиваться по экспоненте. И жертв стало проще контролировать и запугивать. С коллегой согласна и кризисный психолог проекта «Анатомия надежды» Елена Голяковская: — Насилие может начинаться с небольших пожеланий, но затем всегда нарастает и доходит до все более жестких методов контроля. Агрессоры никогда не начинают с избиений и изоляции жертв. Но они к этому приходят. А поводы для абьюза появляются каждый день. Так что международное сообщество вовсе не от безделья задумалось над созданием антикризисных мер. В результате был создан проект «Анатомия надежды». Он и планировался как масштабный информационный ресурс, благодаря которому женщины смогут бесплатно получать консультации специалистов, поддерживать друг друга и делиться своим опытом решения проблем. На сайте проекта в постоянном режиме обновляется информация: там выступают антикризисные специалисты, юристы, психологи, а также HR-специалисты. — Это отличное начинание, — комментирует психолог Владимир Ковалев. — Во многих случаях жертвы насилия боятся переходить к решительным действиям, многие не уверены в способности обеспечивать семью... Плюс ко всему абьюзеры обычно велеречивы и после каждого случая насилия умудряются убедить жертвы в том, что данный случай — последний. — Да жертвы и сами «вешают» на себя вину за случившееся, добровольно принимая комплекс жертвы и усиливая его. Ну а если для всех остальных абьюзер — душа-человек, женщин еще и пытаются отговорить от принятия «поспешных» решений. Мол, у всех бывает. — Верно, по оценке разных исследователей, пострадавшей требуется в среднем от 7 до 13 попыток, чтобы окончательно выйти из насильственных отношений, — согласна с коллегой психолог Елена Голяковская. Решим проблему вместе «Анатомия надежды» уже начала работать с различными организациями и, в частности, с кризисным центром «Китеж», который предоставляет приют женщинам, в том числе с малышами. По словам директора «Китежа» Алены Садиковой, число обращений к ним также возросло. И те женщины, которые раньше жаловались на психологическое насилие, теперь начали сообщать о его перерастании в насилие физическое. Созданию же ресурса вроде «Анатомии надежды» в центре искренне рады. — Своевременная адресная, в том числе финансовая помощь позволила нам не захлебнуться в потоке обращений и помочь тем, для кого это было жизненно важно. А благодаря просветительской миссии проекта табуированная тема домашнего насилия заговорила сотнями женских голосов — голосами тех, кто прежде молчал о своем горе, — добавляет Садикова. Мы все надеемся, что тема недопустимости насилия постепенно войдет в общественное сознание. Постулат «сама виновата» пора оставить в прошлом. Ссоры между близкими людьми возможны, но абьюз — нет, и сейчас, когда не только в России, но и во всем мире эта тема обострилась под влиянием пандемии, у нашей страны есть шанс начать открытую борьбу с чудовищным злом и спасти тех, кто становится жертвой токсичных отношений. СПРАВКА Абьюз, абьюзивные отношения (от англ. abusive relationships — «уничижительные отношения») — отношения, в которых партнер нарушает личные границы другого человека, унижает, допускает жестокость в общении и действиях с целью подавления воли жертвы. КАК У НИХ В галантной Франции обвиненному в домашнем насилии запрещается приближаться к дому и жертвам с момента их обращения в полицию. Наказание за насилие или психологический абьюз — до трех лет лишения свободы и штраф (до 45 тысяч евро). Не сообщившим о насилии над детьми грозит два года тюрьмы и такой же штраф. Великобритания видит домашнее насилие и в причинении физического вреда, и в ограничении доступа к банковским счетам, изъятии паспорта и контроле аккаунтов в соцсетях. Все перечисленное трактуется как нарушение прав человека, карается сроком до 5 лет лишения свободы. Ежегодно в США от рук мужей или постоянных партнеров погибают более 1,5 тысячи женщин и порядка двух миллионов получают травмы. За такое преступление гражданин США может лишиться свободы на срок от нескольких месяцев до 3–5 лет. Нелегальные мигранты или обладатели грин-карты, уличенные в насилии, подлежат депортации из США. В Чехии наказание за абьюз — срок от года до четырех лет. В Германии насилие карается лишением свободы до 10 лет (если здоровью нанесен тяжкий вред). К сроку добавляется штраф, достигающий нескольких десятков тысяч евро. В ТЕМУ Для жертв насилия создан телеграм-бот «Карта помощи». С его помощью для определения координат самого близкого кризисного центра потребуются секунды. «Все центры распределены по категориям — помощь жертвам насилия; центры и фонды для помощи тяжелобольным детям; организации, оказывающие гуманитарную помощь, центры поддержки семьи, женщин и детей. «Мы сделали этот ресурс, чтобы помочь женщинам разорвать замкнутый круг, в который они попали, и получить порой жизненно важные для них знания», — так комментируют нововведение создатели проекта. Читайте также: Психологи назвали основные страхи россиян, связанные с пандемией коронавируса