«Ливийские повстанцы думали, что я российский шпион»: какой он, татарский Каир
Азат Ахунов поговорил в Египте с земляками, они здесь строят метро и помнят «арабскую весну»
Востоковед и исламовед Азат Ахунов завершает серию материалов по итогам своей недавней поездки в Египет. В числе прочего автор «БИЗНЕС Online» встретился там с казанцами, живущими и работающими в этой стране. Как они там очутились и чего им здесь не хватает? «Магазина «Бахетле» и кафе «Тюбетей», — шутит в ответ метростроитель и представитель известной в Татарстане семьи Юлдаш Ягафаров.
ЧЕГО ИМ НЕ ХВАТАЕТ ЗДЕСЬ, В КАИРЕ?
Темнеет здесь рано. Как будто по команде невидимого «электрика» ровно в пять вечера стало резко темно. На улице не видно ни зги. Если бы не уличное освещение, свет от реклам и витрин магазинов, то ничего нельзя было бы разглядеть на расстоянии вытянутой руки.
Мы сидим на террасе виллы корпункта «Россия сегодня» в Каире. Эта зима в Египте выдалась очень мягкой. Если в отношении Африки вообще корректно использовать термин «зима». Теплый февральский вечер. Днем температура доходила до 28 градусов тепла, но и вечером вполне комфортно, хотя ближе к ночи становится заметно свежо.
«За бортом» медленно и неторопливо течет Нил. В его водах отражаются небоскребы с соседнего берега. Сверкают и переливаются всеми красками. Ни дать ни взять каирский Манхэттен!
Рафаэль Даминов и Юлдаш Ягафаров — два бывших казанца. Что их объединяет? Наверное, общее прошлое, знакомые и друзья, которые остались там — далеко в Казани. Звучат привычные казанские шутки и прибаутки. Так просто их не изжить! Приятно оглянуться назад, посмеяться над своей наивностью, ошибками молодости — все это сейчас представляется в розовом свете. А ведь когда-то эти проблемы казались серьезными и неподъемными… Может, они и стали причиной того, что ребята сорвались с места в поисках лучшей доли?
Чего им не хватает здесь, в Каире?
— Магазина «Бахетле» и кафе «Тюбетей», — шутит Ягафаров.
Мы говорим об их казанской жизни. Мне и самому интересно, ради чего люди резко меняют свой образ жизни, бросают нажитое и уезжают в неизвестность
Но пора познакомиться с нашими собеседниками. Даминов, ныне известный журналист-международник, представляет МИА «Россия сегодня» на Ближнем Востоке. Многие его помнят еще по Казани, когда он возглавлял казанское бюро «Вестей», работал на ГТРК «Татарстан». Ягафаров — начальник службы программистов-электриков тоннелепроходческих комплексов египетско-французского предприятия по строительству третьей линии каирского метро, редкий и востребованный специалист в своей области. Сын экс-председателя ВТОЦ, известного ученого-фольклориста Рашита Ягафарова, брат председателя союза кинематографистов РТ Ильдара Ягафарова.
Они оба люди нестандартной судьбы. Часто делали резкие повороты в своей жизни, но всего добивались своими силами.
МЕДРЕСЕ ОН НЕ ОКОНЧИЛ, НО ОСТАЛСЯ БЛАГОДАРЕН ВАЛИУЛЛЕ ЯКУПОВУ
Даминов — арабист по образованию, поэтому у нас с ним много общих друзей и знакомых. С детства влюбился в арабский язык, решил связать свою судьбу с Востоком. Все это привело его в медресе «Мухаммадия». «Кстати, до сих пор здесь некоторые говорят, что нет у меня акцента. Они видят по лицу, что я не араб, — говорит Даминов. — Но они не понимают, как это я так чисто разговариваю. Они привыкли, что русские дипломаты говорят с явным иностранным акцентом. Несмотря на то, что их обучали в МГИМО или ИСАА, но мы учили язык через Коран, через хадисы, таджвид (орфоэпия Корана — прим. ред.)».
Медресе Даминов не окончил, но остался благодарен первому ректору «Мухаммадии», будущему заместителю муфтия Татарстана Валиулле Якупову, которого считает одним из своих первых учителей. Дальше была учеба в Институте социально-гуманитарных знаний на факультете языка, экономики стран Ближнего Востока, который курировал неофициальный «министр иностранных дел Татарстана», востоковед Тимур Юрьевич Акулов.
«Практику проходил в департаменте внешних связей — это также дало мне дополнительный импульс. Там работал Хайдар Бакиевич Галиев, на тот момент заведующий сектором стран Азии и Африки в аппарате президента РТ, личный переводчик Шаймиева. Через год, в 2000-м, нас послали на стажировку в Египет, в Александрию. Когда я еще учился, Хайдар Бакиевич говорил, что открываются представительства Татарстана по всему миру, в том числе в Эмиратах должно было появиться. Не как сейчас, торгово-экономическое представительство, а полномочное представительство Татарстана. Теоретически я мог туда поехать, но ситуация в 2000 году в России изменилась», — вспоминает то время Даминов.
Интересный поворот судьбы. Благодаря обстоятельствам и сложившейся тогда политической конъюнктуре он не смог ступить на востоковедную стезю. Но все равно вернулся на Восток, хотя и в другом качестве.
Попал в журналистику. Опять в какой-то мере случайность. С подачи своего дяди — известного татарского журналиста и писателя Захида Махмуди — Даминов оказался сначала на татарстанском радио, а потом на местном телевидении. Махмуди знал, что его племянник в детстве увлекался творчеством, и, видимо, достаточно высоко оценивал его писательские способности, раз рекомендовал на такие места. Ведь там никто за тебя не напишет и не расскажет, все надо делать самому. А любой косяк сразу виден тысячам слушателей или зрителей.
Даминов успешно работал на радио. «Вроде получалось неплохо, — рассказывает он. — Но меня позвали на телевидение. Руководитель радио Тауфик Камартдинович Сагитов не хотел отпускать меня. Говорил, что телевидение — это тяжело, что у меня не получится. В общем, я не послушался его совета и ушел. Проработал на ГТРК „Татарстан“ с год, и тут объявили конкурс на заведующего корреспондентским пунктом ВГТРК „Вести“ в Татарстане. Я решил попробовать. Но опять же Тауфик Сагитов говорит: „Ничего не получится, мечтать не вредно“. Однако через несколько месяцев меня назначили заведующим бюро ВГТРК. В итоге мне захотелось чего-то нового, и в 2007 году я переехал в Москву. Поработал чуть-чуть на НТВ в разных программах. А потом пригласили в РИА „Новости“. Точнее, попал туда с подачи московского журналиста, на то время сотрудника РИА „Новости“ Радика Амирова. Они искали корреспондента в Саудовскую Аравию».
«ВКЛЮЧИТЕ КАМЕРУ, МЫ ВАМ РАССКАЖЕМ ПРАВДУ!»
Не сразу, но Даминова взяли на это место. Некоторое время он работал спецкором международной редакции. Потом почти два года в Саудовской Аравии. Но он старался не сидеть на одном месте, особенно когда началась «арабская весна». «Поехал в Ливию — это была одна из самых ярких и удачных моих командировок, — вспоминает Даминов. — Я приехал в Триполи на следующий день после того, как туда зашли повстанцы, революционеры. Полтора месяца провел в Ливии, первым из российских журналистов встретился с председателем Переходного совета Ливии Мустафой Абдул Джалилем. Жил в Триполи, есть было нечего, пить нечего. Произошла продовольственная катастрофа. Меня подкармливали ливийцы — очень добрые люди. Неделю провел на фронте. Ливийские повстанцы думали, что я российский шпион, задержали, но потом в итоге просто выслали».
В 2012 году его перевели в Каир. У власти уже находился Мохаммед Мурси. Началась тяжелая работа. Когда Мурси принял конституционную декларацию в ноябре 2012-го, сразу пошли демонстрации, манифестации. И особенно тяжелая работа началась в 2013 году, когда 30 июня народ вышел на улицы. «Массы народа выступали друг против друга, с одной стороны шли сторонники „Братьев-мусульман“, а с другой — тысячи их противников. Не поймешь, кто против кого. В один момент на нас начала идти толпа, угрожать. Все в крови, с ножами, с палками. Стали замахиваться: „Зачем вы нас снимаете!“ Видят у нас камеру: „Вы говорите неправду. Расскажите правду“. Мы говорим: „Хорошо, мы расскажем правду“. — „Нет, вы снимите“. Включаем камеру. Идем дальше, опять другие сторонники: „Включите камеру, мы вам расскажем правду!“ Я сказал по-арабски: „Ребята, тихо! Мы свои! Мы с вами!“ И так еле-еле дошли до дома. Пригодился мой московский опыт, когда работал на НТВ в редакции чрезвычайных происшествий, ливийский бэкграунд», — рассказывает Даминов.
«Самый „смешной“ эпизод случился на каирском мосту „26 июля“, — продолжает Даминов. — Шла многотысячная демонстрация, со всех сторон стреляли. Со мной работал корреспондент, который приехал из Израиля мне на подмогу, Артур Абдрахманов, тоже татарин. Я ему дал фотоаппарат и говорю: „Ты снимай, но на мост не выходи“. А он, наоборот, вышел на самое лобное место и все снимает и снимает, не может остановиться. А там пули свистят. Я кричу: „Отойди! Может отрикошетить!“ Еле-еле оттащил его. Смотрю, Артур поник: „Слушай, а в фотоаппарате карты памяти почему-то нет“. Я говорю: „Вот ты сто раз чуть не умер ради ничего“. Он до сих пор злится на меня из-за этого. Так мы пережили революцию».
У Даминова много подобных историй. Он много поездил по региону. Шесть раз побывал в иракских командировках. Сирия, Йемен, Эфиопия, снова Ливия — он там, где что-то происходит, полыхает.
Но больше всего Даминова потрясло, когда в 2015 году над Синаем разбился российский лайнер. «В этот день не спал до утра, смотрел фильм, — рассказывает наш собеседник. — Где-то в восемь с половиной утра приходит первое СМС: „Над Синаем пропал с радаров самолет“. Потом смотрю, еще одна эсэмэска: „Reuters пишет, что разбился самолет“. Какой — неизвестно. Позже Reuters объявляет, что это российский лайнер. Я звоню другу, который работает в аэропорту Шарм-эш-Шейха. Он подтверждает информацию. Я звоню начальству, говорю, что еду на место. Это была суббота, я семью посадил на такси в Каир, сам на машине с дипломатическими номерами заехал на территорию Синая, приехал к месту крушения, а военные не пускают. Оказывается, эти дороги закрыты для посещения иностранцами, считаются зоной проведения боевых операций. Я пытался туда попасть, звонил и помощнику президента, и пресс-секретарю президента, они говорят, что это совершенно нерешаемый вопрос, это дело военной разведки. Невозможно было туда попасть. Но в итоге на следующий день вместе с нашим „Центроспасом“ я оказался на месте трагедии. Это было невыносимо. Нас поразило обилие детских колясок, детских вещей: туфелек, игрушек. В самолете оказалось много детей…»
«ВСПОМИНАЮ ДАЧУ В ПОБЕДИЛОВО: РЫБАЛКА, ДРУЗЬЯ, СОСЕДИ ПО ДАЧЕ — РОДНЫЕ МЕСТА!»
Ягафаров оказался за рубежом тоже в какой-то мере по воле обстоятельств. До 2015 года он работал в «Казметрострое», часто ездил в зарубежные командировки, благодаря хорошему знанию английского языка (он выпускник татаро-турецкого лицея) и пониманию технической специфики он стал универсальным специалистом. Все было хорошо, работа нашему собеседнику нравилась, но начались задержки с зарплатой. Да и сама она перестала покрывать текущие расходы: кредиты, расходы на семью, детей. Основной толчок состоял в этом: подзаработать, чтобы кредиты закрыть и ремонт сделать в новой квартире.
Хорошо зарекомендовал себя у зарубежных партнеров, и Ягафарову предложили перейти на работу сначала в международную компанию NFM в качестве PLC-менеджера (он отвечает за электронику на тоннелепроходческом комплексе), затем — во французскую строительную компанию «Буиг» (Bouygues). «В основной массе у них французы в компании, но есть и иностранцы, — говорит Ягафаров. — В принципе, существует спрос и на российских специалистов: механиков, гидравликов, и их немало и в Казани. Но главный наш минус — это незнание иностранных языков».
В итоге специалисту предложили подписать семейный контракт, что позволило перебраться вслед за ним и всей семье. Первый год семья провела в Гонконге. Старшей дочери Малике на тот момент было 13 лет, младшему Камалу — 6. Дети пошли в международную школу, где обучение ведется на английском языке. Через год проект в Гонконге оказался завершен, и с 2018-го вся семья живет в Каире, где компания, в которой работает Ягафаров, строит метро. За этот период было построено пять новых станций, завершилось строительство одной очереди линии метро, работа продолжается. Малика в этом году заканчивает школу и поступает в университет.
«Конечно, скучаю по Казани, — говорит наш собеседник. — Я люблю нашу природу. Вспоминаю дачу в Победилово: рыбалка, друзья, соседи по даче — родные места! Ну и родина отца — Барда, Урал. Там просто фантастическая природа! Фильм моего брата „Югалту“ был снят в тех краях. В машине часто слушаю татарскую музыку. Скучаю по спектаклям Камаловского театра. Вот, подписался на онлайн-просмотры. С удовольствием посмотрел».
* * *
Вот такие две истории, две судьбы. Оба примера положительные. Да, наверное, по-другому и быть не может. На такие кардинальные перемены в своей решаются, как правило, смелые и решительные люди, которые сами строят свою судьбу.