О судьбе одной книги из библиотеки Ф.М. Достоевского (Об уме и познании. Соч. Ипполита Тэна, 1872)
Подробнее о книге: https://slovobooks.ru/catalog/kultura_i_moda166/muzey_knigi_petra_druzhinina_i_aleksandra_soboleva_annotirovannyy_nauchnyy_katalog_vydayushchikhsya_/
Что особенно интересно для меня, в собрании хранятся, в том числе, книги из домашней библиотеки Ф.М. Достоевского и связанные с ним мемориальные предметы. С разрешения издательства публикую здесь фрагмент из книги об одном таком раритете - книге французского философа Ипполита Тэна (1828-1893) с дарственной надписью Н.Н. Страхова Ф.М. Достоевскому.
Об уме и познании. Соч. Ипполита Тэна. Перевод с французского, под редакциею [и с предисловием] Н.Н. Страхова. (В двух томах.) Том I. СПб., издание А.С. Гиероглифова, 1872. — [4], XXVII, [3], V, [1], 273, [1], XII с. — In‑8° (22,7 × 15,7).
Необрезанный экземпляр в издательской наборной обложке, в верхней части которой дарительная надпись Н.Н. Страхова чернилами: «Федору Михайловичу Достоевскому от переводчика 1871 г. 7 Дек.». Библиотека Ф.М. Достоевского, из которой происходит эта книга, распалась еще в XIX веке: нужда, преследовавшая писателя все годы его жизни, не ушла вместе с ним; вдове писателя А.Г. Достоевской были необходимы средства на воспитание детей и на собственное существование. По этой причине большинство книг, собранных Достоевским в 1860–1870 годы, были распроданы после его смерти (но как раз по тем спискам, которые составлялись для продажи, был примерно реконструирован состав его библиотеки). Оставшиеся книги, уже после поправки семейных финансов изданием посмертного собрания сочинений, были пожертвованы в 1891 году в Российский исторический музей для «отдела Ф.М. Достоевского» (значительная их часть была растворена в библиотеке ГИМ, ныне ГПИБ России), а наименее ценное — отдано школе имени Достоевского в Старой Руссе.
В предисловии к каталогу-реконструкции библиотеки Достоевского (2005) сказано: «Где сейчас эти книги, сказать трудно. Одно несомненно. Они, как и люди, попали в бурный водоворот трагической российской истории ХХ в. и оказались разбросанными в разных местах России и за ее пределами. К счастью, некоторые книги попали в государственные книгохранилища, музеи и архивы». Действительно, до наших дней сохранилось около полусотни книг из библиотеки писателя, 26 из которых имеют дарительные надписи Ф.М. Достоевскому (причем треть их уцелела лишь в виде титульных листов, а не книг); все эти мемориальные экземпляры сохраняются в государственных хранилищах.
Представленная же здесь дарственная надпись Н.Н. Страхова, единственная находящаяся в частном собрании, обладает особой, исключительной мемориальной ценностью. Николай Николаевич Страхов (1828–1896) — критик и публицист, переводчик и философ, был ближайшим товарищем, собственно одним из немногочисленных друзей Достоевского с конца 1859 — начала 1860 года, когда писатель возвратился из ссылки; дружба со Страховым оказала серьезнейшее влияние на творчество писателя. В 1861–1865 гг. Страхов сотрудничает в журналах Достоевского — сперва во «Времени» (журнал будет запрещен в мае 1863‑го за статью Страхова «Роковой вопрос»), затем и в «Эпохе»; в 1862 году они, путешествуя по Европе, несколько недель были неразлучны; вообще в годы «Времени» они очень близки: «Мы особенно подружились и виделись каждый день и даже не раз в день… Наша тогдашняя дружба хоть имела преимущественно умственный характер, но была очень тесна. Близость между людьми вообще зависит от их натуры и при самых благоприятных условиях не переходит известной меры… Мы вообще верили в наше взаимное расположение. В первые годы это было чувство, переходившее в нежность… Разговоры наши были бесконечны, и это были лучшие разговоры, какие мне достались на долю в жизни», — вспоминал Н.Н. Страхов.
Крах «Эпохи», в результате которого Достоевский оказался должен около 15 тыс. рублей, (он выплачивал их практически до конца своих дней) обнажил множество противоречий, в том числе и в отношениях со Страховым: с лета 1865 года они почти не общались, но 9 февраля 1867 года Достоевский извещал Страхова письмом о предстоящей свадьбе, добавляя: «Если Вы, добрейший Николай Николаевич, захотите припомнить многие годы наших близких и приятельских отношений, то, вероятно, не подивитесь тому, что я, в счастливую (хотя и хлопотливую) минуту моей жизни, припомнил об Вас и пожелал сердцем видеть Вас в числе моих свидетелей и потом в числе гостей моих, по возвращении молодых домой»; после этого отношения возобновились, перейдя в большую дружескую переписку во время заграничной поездки Достоевского в 1867–1871 годах.
К этому времени относятся и похвалы Достоевского литературному таланту Страхова: в 1869‑м он ставит его наряду с Белинским и Аполлоном Григорьевым в число «замечательных критиков», повторяет в 1871 году эту мысль в письме к А.Н. Майкову — «это единственный критик в наше время»; в 1870 году Достоевский был очень воодушевлен главами книги Страхова «Борьба с Западом в русской литературе». Перевод книги Ипполита Тэна был выполнен Страховым летом 1871 года (как раз в это время, в августе, Страхов впервые лично встретился в Ясной Поляне с Л.Н. Толстым, которого считал первым из современных ему писателей; их переписка станет выдающимся эпистолярным памятником). Время для переводов и поездок к Толстому появилось потому, что весной Страхов решил прекратить сотрудничать с журналом «Заря» (который закроется февральским номером 1872 года).
12 апреля 1871‑го он писал Достоевскому: «Я добыл переводы и буду ими жить. Писать — отпала охота. Из-за чего? Для дела, для литературы — не спешить, может быть, лучше, а для „Зари“ я ничего не могу сделать, мои старания ни к чему не ведут. Я знаю, что меня читают — литераторы; но публика не читает, и мои статьи ее отталкивают. Из-за чего же я буду натуживаться?..» В ответ на это 23 апреля (5 мая) Достоевский отвечал из Дрездена, успокаивая (далеко не в первый раз) Страхова: «…Я не мог представить, что Вы так уж совсем покончили с „Зарей“. Из письма Вашего вывожу это, да еще пишете, что рады отдохнуть и набрали переводов. Нет, так нельзя, Николай Николаевич. Вы не можете бросать так Ваше большое дело. У нас нет критика ни одного. Вы были, буквально, единственный. Я два года радовался, что есть журнал, главная специальность которого, сравнительно со всеми журналами, — критика… Я упивался Вашими статьями, я Ваш страстный поклонник и твердо уверен, что в Вас есть и кроме меня достаточно поклонников…»
Однако к началу 1870‑х годов нужно отнести и начало разлада, который с годами лишь усилился. Вместо статьи о романе «Идиот», которую Страхов обещал Достоевскому в январе 1869 года, он в своем обзоре противопоставил «Войну и мир» произведениям с «описанием грязных и ужасных сцен» и «изображением страшных душевных мук», а в апреле открыто написал Достоевскому, что считает новый роман неудачей писателя. Вернувшись 4 июля 1871 года из‑за границы, Достоевский все больше ощущает чуждость Страхова. Чувство это было взаимно; обострилось оно к концу 1872 года, когда В.П. Мещерский, издатель еженедельника «Гражданин», в котором принимал участие Страхов, пригласил Достоевского редактировать свое издание, и в результате Страхов почувствовал себя обойденным. В феврале 1874 года в «Гражданине» был напечатан рассказ Достоевского «Бобок», где критик был выведен в образе кладбищенского светила: «Платон Николаевич, наш доморощенный здешний философ, естественник и магистр. Он несколько философских книжек пустил…»
Последней каплей стало решение Достоевского отдать роман «Подросток» в журнал Н.А. Некрасова и М.Е . Салтыкова-Щедрина «Отечественные записки». 6 февраля Достоевский писал жене: «…Страхов так совсем холодный. Нет, Аня, это скверный семинарист и больше ничего; он уже раз оставлял меня в жизни, именно с падением „Эпохи“, и прибежал только после успеха „Преступления и наказания“». За этим последовал еще ряд отзывов о Страхове, подчас испепеляющих, которые завершаются в 1877 году следующей записью: «Чистейшая семинарская черта. Происхождение никуда не спрячешь. Никакого гражданского чувства и долга, никакого негодования к какой-нибудь гадости; несмотря на свой строго нравственный вид, втайне сладострастен и за какую-нибудь жирную грубо-сладострастную пакость готов продать и всех и все…» и т. д.
Не прибавило добрых чувств и то, что Страхов в 1878 году имел возможность познакомить Л.Н. Толстого, которого он сопровождал на лекции Вл. Соловьева, с присутствовавшим там же Достоевским, но не сделал этого, очевидно, не желая «делить» Толстого с кем-либо. Вероятно, Достоевский, вскоре узнавший об этом, был уязвлен (Толстой же об этом узнал позднее, уже от вдовы Достоевского). До последнего дня Достоевский и Страхов так и не примирились, хотя и соблюдали внешние приличия; как писал Страхов Г.П. Данилевскому, он с Достоевским «все последние годы… был в разладе, все собирался помириться, да так и проводил его в могилу».
Тем не менее все эти годы Страхов почти каждое воскресенье бывал в доме у Достоевских, участвовал в написании биографии Достоевского для собрания сочинений, издаваемого А.Г. Достоевской; до последнего навещал ее, дарил свои книги «в знак давней приязни и душевного уважения». Однако роль Страхова не исчерпывается перечисленным; уже после смерти Достоевского, 23 ноября 1883 года, он напишет ставшее печально знаменитым письмо Л.Н. Толстому, опубликованное в 1913 году, еще при жизни А.Г. Достоевской. В нем Страхов, кроме прочего, утверждал, что Достоевский в действительности «был зол, завистлив, развратен», «его тянуло к пакостям и он хвалился ими», что его герои — Подпольный, Ставрогин, Свидригайлов — «лица, наиболее на него похожие», ну а в довершение обвинил писателя в том, что грех Ставрогина — факт биографии самого Достоевского.
В то время письмо наделало много шума; А.Г. Достоевская вспоминала: «У меня потемнело в глазах от ужаса и возмущения. Какая неслыханная клевета! И от кого же она исходит? От нашего лучшего друга, от постоянного нашего посетителя, свидетеля на нашей свадьбе — от Николая Николаевича Страхова, который просил меня после смерти Федора Михайловича поручить ему написать биографию в посмертном издании его сочинений». Материальные свидетельства их знакомства не исчерпывались многократно опубликованной перепиской, было известно, что Страхов исправно дарил Достоевским свои выходящие книги; сохранились, впрочем, из них лишь две книги 1892 года, поднесенные Анне Григорьевне («Воспоминания и отрывки», библиотека ИРЛИ ; «Мир как целое», ранее в библиотеке ИРЛИ, ныне считается «утерянной»).
Однако было известно, что сочинение Тэна «Об уме и познании» 1872 года имелось у Достоевского — оно указано А.Г. Достоевской в списках книг супруга. Авторы каталога-реконструкции делают указание: «Возможно, на книге была дарственная надпись переводчика — Н.Н. Страхова», и ничуть не ошибаются. Книга эта, изданная Страховым на свой счет при помощи петербургского книгопродавца А.С. Гиероглифова (1825–1901), действительно несет на себе надпись Страхова Достоевскому. Важно также, что книга не была пустым подарком: именно этот экземпляр (1-я часть) читался и был использован Достоевским в работе. Книга упоминается в подготовительных материалах к роману «Бесы» лета 1872 года, в реплике П.С . Верховенского: «Знайте, что у меня предприятие не в образах, а как алгебраическая формула по Тену» («алгебраическая формула» приведена как раз в первой главе первой части книги Тэна, на с. 8); рассказ Достоевского «Кроткая» также написан в 1876 году не без влияния этой книги (сохранившиеся черновые наброски повести содержат мысли, навеянные писателю первыми строками 1‑й части); эта же 1-я часть упоминается Достоевским в «Записной тетради» 1875–1876 гг.
Экземпляр в первозданном виде, непереплетенный, каковы были в большинстве своем книги библиотеки Достоевского, не имевшего лишних средств; на экземпляре нет каких-либо владельческих знаков — ни XIX века, ни позднейшего времени. Автограф уточняет дату издания книги, выпущенной в конце 1871 года (предисловие подписано 20 октября), но с датой «1872» на обложке. В наше собрание этот экземпляр поступил из коллекции замечательного московского ученого NN.
◆ Библиотека Ф.М. Достоевского: Опыт реконструкции. Научное описание / Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). СПб., 2005. С. 145. №106. ◆ Долинин А.С. Достоевский и Страхов // Долинин А.С. Достоевский и другие: Статьи и исследования о русской классической литературе. Л., 1989. С. 234–270. ◆ Достоевская А.Г. Воспоминания / Вступит. статья, подгот. текста и примеч. С.В . Белова и В.А . Туниманова. М., 1987. С. 30, 416–427, 508–514. ◆ Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Л., 1982–1985. Т. 11, 1974. С. 292; Т. 12, 1975. С. 363; Т. 24, 1982. С. 386–387; Т. 27, 1984. С. 113, 376; Т. 28 (2), 1985. С. 179, 441, 442; Т. 29 (1), 1986. С. 206–207, и др. ◆ Н.Н. Страхов - Е.А. Штакеншнейдер / Достоевский в неизданной переписке современников / Статья, публ. и коммент Л.Р . Ланского // Ф.М. Достоевский: Новые материалы и исследования / Литературное наследство. Т. 86. М., 1973. С. 436. ◆ Н.Н. Страхов — А. А. Фету, 30 января 1881 г. / Там же. С. 537. ◆ Розенблюм Л.М. «…Их надо обличать и обнаруживать неустанно» [Достоевский и Страхов] / Л. М. Розенблюм. Творческие дневники Достоевского // Неизданный Достоевский: Записные книжки и тетради, 1860–1881 гг. / Литературное наследство. Т. 83. М., 1971. С. 16–23. ◆ Страхов Н.Н. Воспоминания о Федоре Михайловиче Достоевском // Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. Т. 1. М., 1990. С. 375–532. ◆ Толстой Л.Н. и Н.Н. Страхов: Полное собрание переписки. [М.; Оттава], 2003. Т. 1. С. 14–16.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky