От президента к парламенту: самодержавие в России – прошлое, настоящее… будущее?
«России нужна единоличная власть», – цитат от знаменитостей на эту тему пруд пруди. Да и сама история вроде бы подтверждает необходимость в царе-батющке, не важно как именуемом – император, генеральный секретарь или президент. Вот вам княжеские междоусобицы, феодальная раздробленность почти тысячу лет назад – и следом татаро-монгольское иго. Из-под него удалось выбраться, только собрав власть в кулак. Или время от марта до октября 1917-го – разброд, шатания, и… большевики подбирают власть, лежащую на дороге. Двоевластие «президент – парламент» с августа 1991-го по октябрь 1993-го тоже завершилось немирно, и тоже в сторону самодержавия.
Но никогда не говори «никогда». То, что было привычным и эффективным многие века, все-таки остается лишь привычным, без эффективного. А то, что, казалось бы, всегда было не ко двору, вдруг показывает свои преимущества. Такую историю с президентским всевластием мы видим прямо сейчас.
Разумеется, в семье не без урода. Речь, например, о художествах Сильвио Берлускони в парламентской Италии. Фото 24emilia.com
Россия – страна огромная и разнообразная. Чтобы навести порядок, нужна «твердая рука». Однако всему свое время и, еще важнее, свои границы. Сначала, когда собираешь страну по частям, оно вроде и неплохо, вроде бы правильно. Но с годами сильное президентство, средоточие власти в одних руках оборачивается нарастающими издержками, все больше отстает от вызовов и запросов времени. И вот былые преимущества уже перекрыты серьезными изъянами, которые не залатаешь мелким стежком.
Тем более когда высшая власть становится несменяемой. Тут уж неизбежно расцветает целый букет дефектов и пороков. Можно, конечно, как это недавно сделано, передать буквально крупицу президентских полномочий абсолютно послушному и подконтрольному президентской же власти парламенту. Но это сугубо косметическая операция, не меняющая ровным счетом ничего.
Отсюда и мучительные размышления на тему «кто, если не он?». Для таких, фактически (да и юридически) неограниченных полномочий – желательно никто и никогда. Проще говоря, президентское самодержавие – плохой вариант для России будущего. Зато серьезное, кардинальное, если хотите – радикальное перераспределение рычагов власти в пользу парламента (не только на федеральном, но и на региональном уровне) – тенденция куда более назревшая и перспективная.
Именно парламентский вариант в наибольшей степени развивает систему сдержек и противовесов, культуру соглашений, самоограничений и компромиссов. Именно в парламентской республике вероятность динамичного развития политической системы, да и всей гуманитарной сферы наиболее высока.
Разумеется, в семье не без урода. Речь, например, о художествах Сильвио Берлускони в парламентской Италии. Однако исключения не отменяют правило: в экономически наиболее успешных государствах (за исключением Китая и сказочно богатых нефтью деспотий Персидского залива) действует именно парламентская система, когда страной руководит правительство, формируемое на основе парламентского (депутатского) большинства, а президент или конституционный монарх обладают лишь символическими полномочиями. Таковы Германия, Британия, Испания, Канада, Япония, множество стран поменьше.
Могут возразить – мол, в США или Франции президентская республика. Формально да, но это лишь игра в слова. И у американского, и у французского президента намного (точнее – многократно) меньше полномочий, чем у президента российского. Так что даже подвижка Москвы к стандартам Вашингтона или Парижа была бы громадным шагом в сторону парламентаризма. Например, в США конгресс (и это видно по истории взаимоотношений с Трампом) может заблокировать буквально любую инициативу президента и, напротив, сделать многое вопреки президентской воле. К тому же хозяин Белого дома не вправе распустить парламент или назначить референдум.
Похожая ситуация во Франции, с той разницей, что там рядом с президентом имеется премьер-министр, которого назначает не глава государства, а парламентское большинство. Поэтому бывало, что президент из одной партии, а премьер и правительство – из другой. Поэтому еще вопрос, надо ли копировать американцев или французов или сразу, прямиком идти не к президентско-парламентской, а к чисто парламентской республике.
В США или Франции формально президентская республика, но это лишь игра в слова. Эммануэль Макрон выступает в Национальном собрании. Фото firstpost.ru
Опять же можно возразить: что-то партии у нас какие-то несерьезные. Так ведь времени был вагон и полная тележка! Но вместо того чтобы рационально этим временем распорядиться, президентская власть буквально подмяла под себя остальные структуры политической сферы. Впрочем, ситуацию можно поправить довольно быстро. Было бы желание, но вот с ним очевидная напряженка.
Время бежит быстро, авангард общества оторвался далеко вперед, тылы, напротив, отстали, и между различными слоями нарастают отчуждение и непонимание. И так будет продолжаться до тех пор, пока власть будет подобна статичному монолиту. Впрочем, в отечественной истории существует еще одна закономерность: обычно серьезным переменам предшествуют разного рода драматические события – или революция, или что-то вроде того. История с завидным упорством учит тому, что она ничему не учит.
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»