Второй раз в истории современной России и в самой Башкирии приватизация крупной промышленной компании была признана незаконной. Первым прецедентом стала деприватизация «Башнефти», которой предшествовало возбуждение уголовного дела против Урала Рахимова о присвоении и легализации денежных средств, а также уголовного дела против основного владельца АФК «Система» Владимира Евтушенкова по факту хищения акций предприятий, входящих в топливно-энергетический комплекс Республики Башкортостан, и их легализации. Шесть лет назад, в ноябре 2014 года, суд, как и сегодня, признал, что приватизация компании произошла против воли Российской Федерации. При этом в решении арбитража отдельно отмечалось, что суд принимает решение не о деприватизации «Башнефти», а возвращает имущество законному владельцу. — Судебное решение не принесло сюрпризов. Как изначально предсказывалось экспертами, если в ситуацию вмешался федеральный центр, то акции должны перейти ему. Сенсаций не случилось — пакет перешёл полностью в ведение Росимущества. В глазах Кремля регионы не способны и не должны «держать» ценные активы. В случае с Башкирией ситуация повторилась дважды — сперва Башнефть, теперь БСК,— комментирует решение суда политолог Арсен Шайахметов. С ним соглашается политолог Дмитрий Михайличенко, говоря, что «аналогии с „Башнефтью“ напрашиваются сами собой», но предлагает дождаться «комментариев властей и дальнейших действий». Противоположного мнения относительно схожести ситуации вокруг БСК с историей Башнефти придерживается кандидат политических наук, Николай Евдокимов. — Когда речь шла о деприватизации Башнефти, там не было такой конфликтной ситуации с БСК, когда общественность оказалась втянута в этот конфликт. Во-первых, конфликт с Башнефтью носил статус противостояния исключительно хозяйствующих субъектов и не выходил в широкое общественное пространство. Во-вторых, здесь участие региональной власти носит непосредственный характер. Это связано и с взаимодействием протестующих, и с переговорами с БСК, которые велись достаточно долго. А по поводу Башнефти — республика была лишь наблюдателем, и её субъектность была невысокой. Так или иначе, фокус с вопроса «деприватизация - это тренд или частный случай», все больше смещается на поиск ответа - «кто следующий». Куштау История с возвращением Башкирской содовой компании государству началась в августе этого года, когда проходившие последние несколько лет протесты вокруг разработки шихана Куштау резко обострились. После ожесточенного противостояния экоактивистов и сотрудников БСК, начавших разрабатывать гору, на Куштау был вынужден приехать глава республики. — Куштау разрабатываться не будет, пока не будет найдено компромиссное решение— сказал 16 августа Радий Хабиров, стоя под проливным дождем на месте столкновений. А после на историю с БСК обратил внимание и президент страны. — У государства было 62%, а внезапно стало 38%. И как результат — приоритеты работы компании резко изменились. Прошу также прокуратуру провести проверку законности сделки, в результате которой был утрачен контроль за этими активами со стороны государства— сказал Владимир Путин. Глава государства поручил правительству России и властям Башкирии разобраться с выводом средств БСК в офшоры. Следом Генпрокуратура начала проверку законности сокращения доли государства в Башкирской содовой компании. — Федеральный центр жестко наказал всех, кто допустил или спровоцировал протесты. Собственники (теперь уже бывшие) «Башкирской содовой компании» получили мощный удар за их желание получать сверхприбыль в ущерб общественно-политической стабильности в республике, — считает Михайличенко. — Это пример показательный для всего промышленного капитала в России и его лобби. В то же время Арсен Шайахметов говорит о тенденции в действиях Москвы, которая, по его словам, проводит политику ренационализации экс-государственной собственности и отдает её «на передержку» приближённым лицам. В этом они видит экономические риски для дальнейшего развития страны. — Регионы остаются без налогооблагаемой базы, что сужает экономические возможности; дестабилизируется обстановка в регионах; снижается доверие к России как к надежному партнёру и субъекту для инвестиций. Стабильное снижение деловой активности и отток капитала из страны — данность уже на протяжении ряда лет, — говорит Шайахметов. — После неминуемого трансферта власти наступит очередной виток реприватизации, турбулентность от которого может превысить масштабы 90-х и 2000-х. Выкачивание ресурсов из регионов без притока внешних источников ведет к обнищанию и деградации территорий — что мы наблюдаем на примере подавляющего большинства регионов. В таких условиях говорить о цифровизации, инновационности и технологическом прорыве в масштабах страны абсурдно. Акции Ущерб, нанесенный Башкирии, Радий Хабиров оценил в 34 млрд рублей и заявил, что власти направили в арбитражный суд иск с требованием вернуть акции БСК в собственность республики. — Суть наших требований очень проста, мы о них уже заявили, когда обращались и в прокуратуру. Мы считаем, что сделка по размытию акций «Соды» и потере управления ими республикой, совершенная в 2007–2013 годах, является незаконной— заявлял тогда глава региона. Хабиров заявлял, что предприятие «Сода», на базе которого была создана БСК, всегда было в республиканской собственности, и у властей есть документы, подтверждающие это. Однако позже он откажется от идеи вернуть акции БСК в собственность Башкирии. — Как известно, некоторое время назад глава республики выступил публично и заявил о том, что республика не будет претендовать на акции БСК. На мой взгляд, решение в какой-то степени было предопределено. Можно было ожидать, что именно такое решение будет принято, так как ветви власти у нас взаимосвязаны между собой. Мнение Радия Хабирова можно было расценивать как довольно четкий посыл относительно того, что акции БСК перейдут в федеральную собственность — комментирует Евдокимов. Перспективы После того, как арбитражный суд огласил свое решение, в пресс-службе главы региона подтвердили его позицию, напомнив, что на встрече с руководством БСК 24 октября он поддержал исковое заявление Генпрокуратуры и заявил, что акции компании должны перейти в собственность страны. — Решение [суда] выгодно с политической точки зрения для Хабирова, так как антагонизм с собственниками «БСК» нарастал даже после Куштау. А вот экономическая составляющая решения суда непонятна, — комментирует Михайличенко. — Все будет зависеть от воли центра. Сможет ли Радий Хабиров добиться приемлемых условий для Башкирии — вопрос открытый. Даже несмотря на мое неоднозначное отношение к главе республике, считаю, что в этом плане интересы республики игнорировать нельзя. Глава региона убежден, что интересы республики в части дальнейшего управления компанией «не только не пострадают, а только упрочатся», о чем неоднократно заявлял публично и обещал, что «наш пакет [акций БСК] будет существенный». О необходимости добиться выгодных для Башкирии условий говорит и Николай Евдокимов. — Что необходимо сейчас сделать республике? Во-первых, постараться договориться о переходе в региональную собственность части пакета, как в случае с Башнефтью, — это позволит получать дивиденды в более-менее прежнем объеме. Во-вторых, добиться юридической регистрации компании на территории Башкортостана, чтобы налоговые отчисления также шли в республиканский бюджет. В-третьих, всерьез заняться оперативным управлением на предприятии, улучшив его репутацию и капитализацию, избегать дальнейших скандалов, иначе могут пострадать уже позиции республики. Опрошенные Mkset эксперты также обратили внимание на формулировку в сообщении генпрокуратуры, где в числе незаконных владельцев акций БСК упоминается АО «Региональный фонд», который принадлежит на 100% правительству Башкирии. — Формулировка, конечно, очень нетривиальная и вряд ли случайная. В таких пресс-релизах выверяется каждое слово. Очевидно, с позиции Генпрокуратуры, если сделка признана незаконной, то и владение всех субъектов сделки также незаконное. Другое дело называть региональный фонд «чужим». Да, формально республиканский пакет не напрямую принадлежал Республике, но Региональный фонд находится в полном ведении Башкирии. Думаю, такая формулировка не внушает оптимизма по поводу перспектив сохранения доли акций за республикой— комментирует Шайахметов.
