«Любой пилот хочет выступать в «Ф-1». Даже за рулем самой медленной машины». Говорим с Сергеем Сироткиным

Сергей Сироткин — о прошлом, настоящем и будущем.

Бывший гонщик «Формулы-1», пилот программы SMP Racing Сергей Сироткин недавно закончил свой первый полноценный сезон в европейском кузовном чемпионате по гонкам на выносливость, а сейчас занимается развитием собственной академии картинга. Мы поговорили с Сергеем о том, как он проводил время на карантине, о прогрессе «Уильямса» и успехах его экс-напарника Лэнса Стролла, о работе резервистом в «Рено» и гоночной технике, а также затронули тему будущего Даниила Квята и самого Сироткина в «Ф-1».

— В этом году во время карантина многие гонщики участвовали в различных киберзаездах и проводили стримы. Занимались ли вы чем-то подобным во время паузы и как в принципе относитесь к таким соревнованиям?

— Пока был карантин, я направлял все силы и время на реализацию своего совершенно нового направления в сфере онлайн-преподавания. Симрэйсинг, как и активное развитие всех онлайн-сфер, — одно из важнейших направлений на будущие годы. Как пилот я не сильно интересуюсь этим в плане выступлений или тренировок на домашних симуляторах, но если рассматривать это как одну из тематик популяризации автоспорта и возможность дать как можно большему количеству желающих прикоснуться к нему, понять или хотя бы получить представление, как управляется различная гоночная техника — это очень важная сфера. В SMP Racing и в моей академии эта сфера уже начала развиваться. К сожалению, весенний карантин очень сильно подпортил развитие нашей киберспортивной академии, но буквально с прошедшей недели, когда я вернулся в Москву, мы начали возрождать проект.

— Как в период пандемии проходит работа резервного пилота? Сильно ли она отличается от обычных дней?

— Сама работа никак не отличается, разве что надежда сесть за руль немного выше, чем в нормальных условиях. А вот с логистической точки зрения перебираться между этапами стало гораздо труднее, да и само присутствие на гоночном уик-энде со всеми ограничениями тоже достаточно сильно осложняет жизнь, отбирает какой-то комфорт от работы, появляется много дополнительных нюансов.

— Параллельно с этой работой в «Рено» вы выступали в GT World Challenge Endurance Cup. Какие впечатления от первого полноценного сезона в гонках на выносливость?

— Выступления в GT для меня были, наверное, первостепенной целью на этот год, а уже в дополнение к этому шла работа в «Рено». Ни в коем случае не наоборот. Для меня эта серия, эти машины, этот чемпионат и борьба в нем открылись с новой стороны — совсем не так, как ожидал. У меня остались крайне приятные впечатления от этого чемпионата. В первую очередь, благодаря возвращению в гонки на полном расписании. Для меня было очень важно именно в этом году вновь почувствовать в себе искру борьбы, гоночный азарт. Этого было даже больше, чем в «Формуле-1», особенно если говорить про тестовые и резервные годы. Поэтому мне очень понравился этот чемпионат и та работа, которую мы делали всем коллективом.

— Поскольку вы пробовали уже много разной гоночной техники, можете рассказать, какие автомобили больше всего понравились и за рулем каких хотели бы еще побывать?

— Как я уже сказал, мне действительно понравилась машина GT3. Она позволяет атаковать — и это действительно круто, когда ты борешься на пределе возможностей. Она позволяет работать с поребриками, да и в принципе ты как пилот можешь достаточно много привнести от себя, использовать свои методы.

Я очень много машин пилотировал, довольно трудно выбрать какую-то одну из них. Если выделять по скорости, то «Формула-1» на порядок быстрее всех автомобилей других категорий. Ей и близко никто не составляет конкуренцию — даже тому самому медленному в сезоне «Уильямсу», на котором я выступал. Такой темп — безусловный ее плюс, но все-таки современные машины «Ф-1» очень сложны и очень требовательны к пилоту. Они по-своему изолированы от гонщика, и не могу сказать, что это всегда дарит пилоту такую же остроту пилотажа и обратную связь от происходящего, как, например, в свое время было с машиной GP2. Машина этой серии, которой сейчас уже нет, из всех «формул» в плане эмоций и ощущений от пилотажа для меня была золотым компромиссом той технике, которая все равно крайне быстра, и при этом максимально вовлекает пилота в процесс и многого требует от него.

— Какую еще гоночную машину хотели бы освоить?

— Может быть, болид «Индикара». Но там дело не в технике, а в иной атмосфере гонок, в трассах. Треки там именно такого типа, как я люблю, вкупе как раз с машиной, которая в меру быстрая и, наверное, не такая изолированная и трудная для понимания, как «Формула-1». Было бы очень интересно попробовать такое сочетание.

— На Гран-при Турции ваш бывший напарник по «Уильямсу» Лэнс Стролл неожиданно завоевал поул. Какие эмоции это у вас вызвало? С одной стороны, вы с ним хорошо ладили, а с другой — вы заслуживаете те же шансы, которые он сейчас получает.

— Я, честно, был рад за Лэнса. Он находится не в самой простой ситуации, к нему по понятным причинам не очень хорошо относятся, поэтому многого ждут и требуют. При этом, я, наверное, всегда был одним из тех людей, кто видел в Лэнсе талант. Поэтому я по-своему был очень рад. Знаю, что как раз в таких условиях он способен максимально раскрыться. За много лет это уже можно было разглядеть в его выступлениях. В квалификации показать такой результат, тем более с серьезным опережением своего напарника — это действительно не просто очень важный момент, а громкое заявление о себе. Так что я искренне и по-человечески был рад, что в этот раз у него получилось реализовать весь свой талант.

— Какое у вас мнение о сезоне «Уильямса» в этом году?

— У них наметился определенный тренд по улучшению машины и результатов. Понятное дело, в команде произошли некоторые перемены. Хотя там до сих пор работает очень много людей, с которыми у меня сложились великолепные отношения, мы общаемся по сей день. Если с этой позиции смотреть, то я искренне рад, что дела у них начинают идти лучше. Особенно очевиден прогресс на некоторых трассах, заметна тенденция к какому-то развитию.

— Зная сейчас, какими получились машины «Уильямса» 19 и 20 годов, вы бы все равно хотели остаться в команде?

— В некоторых ситуациях пилот вынужден говорить разные вещи, иногда, может, со злости, на эмоциях или еще что-то, но я вас уверяю, что любой гонщик в душе всегда искренне хотел бы выступать в таком чемпионате, как «Ф-1». Даже за рулем самой медленной машины. Это не во всех ситуациях может быть правильным решением для карьеры, но нет ни одного пилота на планете, который отказался бы от «Формулы-1».

— Сейчас ходят слухи, что Даниил Квят может потерять место в «королевских гонках» на следующий год. Если это произойдет, где он может оказаться?

— Мне бы не хотелось гадать. У Дани получился по-своему трудный год. Но сезон еще не закончен — все-таки хочется надеяться, что Квят рядом сильных выступлений смог показать свой уровень и характер руководству. Не стоит сейчас говорить и рассуждать, будто его присутствие или отсутствие — уже решенный факт. Мне просто бы хотелось, чтобы он действительно выложился по полной в концовке сезона и закончил его на высокой ноте.

— Складывается такое впечатление, что из низшего эшелона команд «Ф-1» в высший гонщикам может помочь попасть либо поддержка большого концерна, как в случае с «Ред Буллом» или «Феррари», либо спонсорские деньги. Возможно ли талантливому гонщику маленькой команды попасть в топ-коллектив «Ф-1»?

— Знаю по себе, что в маленькой команде, а значит, скорее всего, за рулем не самой быстрой машины проявить себя очень трудно, даже если ты талантлив. Но в ряде ситуаций, особенно если ты выступаешь не один год, у пилота в какой-то момент времени появится возможность, и он действительно может показать себя и свой потенциал. Хватит ли этого, чтобы убедить топ-команду? Наверное, нет. Все равно должен быть человек, который может правильно эти достижения донести и информировать лидеров о твоих результатах. В автоспорте, тем более в «Формуле-1», всегда нужна некая совокупность тебя как пилота, той работы, что ты делаешь на трассе, и твоего менеджмента — как он ведет переговоры с командами. Это такой комплексный процесс. Если ты талантливый пилот и про тебя могут правильно рассказать, показать и представить, то в каких-то ситуациях можно обойтись без поддержки крупных спонсоров или привязанности к какому-то концерну. А один пилот сам по себе, конечно, ничего не сделает. Как и наоборот — качественный менеджмент со слабым гонщиком тоже не добьется результатов.

— Какие у вас планы на 2021 год? И есть ли в будущем какая-то надежда на возвращение в «Ф-1» в качестве боевого пилота?

— Планов очень много. Прежде всего, мне бы хотелось продолжить ту историю, которую мы начали в мире GT и гонок на выносливость. Мы хотим быть гораздо более вовлеченными во все проекты «Феррари». Наверное, для меня в данный момент карьеры фокус на этом был бы самым правильным решением. Лучше выстроить максимально качественные отношения и добиваться успехов в различных категориях на каком-то длительном промежутке времени, нежели воплощать детские мечты о «Формуле-1», которые, к сожалению, на данный момент не очень реальны.

На данный момент я вынужден раздваиваться: я и гонщик, и некий деятель, пытающийся предпринимать разные меры для улучшения автоспорта в нашей стране. С 22 ноября у нас возобновила свою деятельность академия картинга, а 1 февраля стартуют полноценные онлайн-курсы обучения гоночному мастерству. Много проектов, которые курирую именно я.