Военный договор России и Казахстана стал ответом на новые угрозы – замдиректора КИСИ
16 октября министры обороны Казахстана и России подписали межгосударственный договор о военном сотрудничестве. Как отметили в Москве, обычно в таких случаях заключается обычное межправительственное соглашение, так что случай – неординарный. По словам главы российского оборонного ведомства Сергея Шойгу, документ соответствует современному уровню интеграции и сотрудничества двух стран. Новые положения включают вопросы военных поставок и совместных учений, миротворческую деятельность, а также взаимодействие в рамках международных организаций, противодействие вызовам и угрозам региональной безопасности, культуру и спорт. О предпосылках заключения такого договора и о том, какое значение казахстанско-российское военное сотрудничество имеет для центральноазиатского региона, «Евразия.Эксперт» рассказал замдиректора Казахстанского института стратегических исследований при президенте Казахстана, доктор политических наук Санат Кушкумбаев.
– Санат Кайрслямович, для чего России и Казахстану двусторонние договоры о военном сотрудничестве, если обе страны состоят в региональных объединениях с аналогичными задачами?
– Это необходимо с точки зрения стратегического союзничества. ОДКБ – многосторонний военно-политический блок, но военно-техническое сотрудничество идет преимущественно на двустороннем уровне. Хоть ОДКБ и зонтичная структура, она состоит из сети двусторонних документов.
Договору о военном сотрудничестве, который был заключен в марте 1994 г., уже 26 лет. Мир стремительно меняется, соответственно, многие фундаментальные положения того договора были реализованы. В старом и новом договорах прослеживается прямая преемственность – ориентированность на внешнее сотрудничество, на взаимовыгодные и дружественные отношения. Разница в том, что ключевые пункты договора 1994 г. касались проблематики ядерной безопасности и разоружения. Если вспомнить Казахстан в первой половине 1990‑х гг., это были основные векторы международной политики. Ядерное нераспространение, денуклеаризация, стратегические наступательные вооружения (ракеты, которые находились на территории Казахстана, их вывоз с территории) – это было очень важно.
Все эти моменты реализованы. Сейчас требуется новая повестка, которая была бы ориентирована на текущие и перспективные вызовы и задачи.
Например, актуализировались вопросы международного терроризма. В договоре 1994 г. они подпадали под некие общие рамки, сейчас же это стало серьезным вызовом. Кибербезопасность в 1990‑х гг. не находилась на повестке дня, а в условиях цифровизации киберзащита становится трендом и в экономике, и в политике, и в других сферах жизнедеятельности общества.
Военно-техническое сотрудничество не может обойтись без обучения. Современная война – война технологичная, связанная с обслуживанием современной техники. А это уже не просто процесс покупки по взаимовыгодным ценам военного оборудования и вооружения. Это и обслуживание, и подготовка специалистов для этих целей. За годы сформированы аэрокосмические войска, навигация предусматривает использование спутников и дронов.
Большое количество оружия российского производства прошлых лет совместимо с последними разработками. Следовательно, Казахстан заинтересован, чтобы производители этого оружия обслуживали его и делились своими технологиями и навыками по его компетентной эксплуатации. Без подготовки кадров и военной науки эти задачи не выполнить.
– То, что подписание этого договора совпало с известными событиями в Беларуси, Кыргызстане и Нагорном Карабахе является случайностью или эти события связаны друг с другом?
– Это совпадение, потому что такие стратегические документы не готовятся в считанные недели или месяцы. Процесс переговоров и подготовки довольно длительный. Он не был обусловлен событиями в Беларуси в августе или в Кыргызстане в октябре.
С другой стороны, публичное и широкое анонсирование, освещение и информационное сопровождение подписания этого договора символично. Стороны как бы дают знать обществам двух стран и нашим партнерам по блокам и союзам, а также нашим дальним партнерам, что мы развиваем и углубляем наше партнерство в военно-технической сфере на стабильном фундаменте, открыто, прозрачно, последовательно и предсказуемо.
В данном договоре эти вещи обозначены четко, следовательно, не возникнут недомолвки или спекуляции на эту тему.
Говоря о миротворчестве: это новое направление, в котором Россия имеет большой опыт. Казахстан также неоднократно реализовывал свои миротворческие обязательства на международной арене – в Ираке и в Ливане. При соответствующей мировой поддержке под эгидой ООН это тоже важное направление, в котором мы могли бы кооперироваться. Нашим миротворцам было бы легче, учитывая соседство и историческую близость, участвовать в совместных миротворческих миссиях под эгидой международных организаций. Прежде всего, ООН.
– Не проще ли было бы Казахстану соблюдать военный нейтралитет?
– Конечно, масштабы миротворческих миссий разные. Однако в них участвуют и те страны, которые намного меньше Казахстана и территориально, и экономически. Миротворческие бригады – это шанс получить определенные навыки международных стандартов.
Нужно не забывать, что стратегически армия Казахстана ориентирована на оборону. Чтобы она была профессиональной и боеспособной, нужны не только учения. Они не всегда дают тот эффект и то качество вооруженных сил, каких можно добиться участием в миротворческих миссиях.
Миротворческие бригады – небольшой, но профессиональный и подготовленный контингент – дают любой стране возможности получить необходимые военные навыки, плечом к плечу с военными других стран обмениваться опытом, держать руку на пульсе современной военной мысли, науки и технологий.
Для этого не нужны многие тысячи солдат, достаточно батальона из нескольких сотен, которые методом ротации сменяют друг друга. У России, конечно, масштаб участия в миротворческих операциях богаче, это понятно, здесь уже обязательства страны как постоянного члена Совета безопасности ООН.
– Что вы думаете об обострении конкуренции США и России в Центральной Азии?
– Конечно, отношения США и России имеют большую историю плюсов и минусов. Сейчас они находятся, мягко говоря, не в самом лучшем состоянии. Очевидно, что в обозримой перспективе, вне зависимости от итогов выборов в США, мы увидим, что это противостояние и конкуренция будут сохраняться и даже нарастать, учитывая принципиальный характер разногласий между странами.
Если говорить о формате, который планирует использовать Москва – ЦА+Россия, то США работают в нем уже давно – ЦА+США действует со времен администрации Барака Обамы. А еще ранее, 10-12 лет назад, это первой начала использовать Япония, а следом за ней и Южная Корея. Сейчас в этом формате работает Китай, и вот на очереди Российская Федерация. Я бы даже сказал, что Москва с опозданием следует за этим трендом.
Но этот тренд продуктивен, потому что понятно – многие задачи и проблемы, если мы говорим о регионе не только в географическом смысле, похожи. Кооперируясь со всеми странами региона, легче решать эти вопросы, находить развязки, компромиссы, нежели работая только на двустороннем уровне.
– По данным СМИ, США обсуждают с государствами Центральной Азии, в том числе с Казахстаном и Узбекистаном, возможность транзитных перелетов военной авиации в Афганистан, что вызывает озабоченность России. Как Вы прокомментируете данную информацию?
– Страны Центральной Азии – те же Казахстан и Узбекистан – понимают роль и значение России в нашем регионе. Если речь идет о транзите в Афганистан американских грузов, то и Россия до 2011 г. участвовала в транзите грузов для западной военной коалиции в Афганистане. Потом это продолжалось в Кыргызстане, Узбекистане. А когда уже шло сокращение присутствия в Афганистане, вывод войск и оборудования проходил через «северный маршрут» – территории Узбекистана и Казахстана. То есть, здесь нет ничего, что расценивалось бы как недружелюбный и тем более враждебный жест в отношении России.
Российская сторона тоже это понимает, и обсуждаемая нами информация – не есть официальная позиция. То, что вы цитируете, всего лишь мнение. Есть официальная позиция Кремля, и она обозначена. Тот же военный договор, который подписали Казахстан и Россия. Все указывает на то, что все страшилки о присутствии США в регионе надуманы. Я бы назвал это попыткой сделать сенсацию на ровном месте, ведь в то же самое время идет сокращение американского военного присутствия в Афганистане. Американцы тоже думают о разнообразии маршрутов и сохраняют все возможные опции. Это понятно.
Конечно же, мы как соседи Афганистана заинтересованы в том, чтобы там не было какого-то очередного обострения внутренних противоречий. В данном случае, американское присутствие играет сдерживающую роль для региональной безопасности. Грузы идут в Афганистан, безусловно, но это не летальные и тем более не разведывательные грузы. Военное оборудование – не обязательно оружие и намек на некую потенциальную опасность. Это и колесная техника, и грузовики, используемые военными, продукты для армии.
Так что, я считаю, что выводы нужно делать, основываясь на официальных заявлениях уполномоченных лиц. А они не дают никаких оснований для переживания.