Ушла из жизни Тамара Духанина – бывший старший корректор «Волгоградки»

Печальная весть пришла сегодня в нашу редакцию: на 86-м году жизни не стало Тамары Павловны Духаниной – нашего легендарного старшего корректора. Она проработала в «Волгоградской правде» почти всю свою трудовую жизнь вплоть до ухода на заслуженный отдых.

Тамара Павловна была человеком удивительной судьбы. Она видела горящий Сталинград, после войны много лет жила с родителями в Китае, где и окончила школу. Сразу же вернулась в Советский Союз и поступила на филологический факультет МГУ.

В редакцию «Сталинградской правды» Тамара Духанина пришла в 1960 году. Сначала была так называемым подчитчиком, потом рядовым корректором, а через некоторое время стала старшим. В этой должности так и проработала до ухода на заслуженный отдых.

В коллективе редакции к Тамаре Павловне все относились с особым уважением и почтением за ее профессиональные знания и преданность своему делу. И она всегда восторженно рассказывала и о коллективе редакции, и о самой газете. Вот лишь небольшой фрагмент ее последнего интервью:

– Тамара Павловна, как вы попали в нашу редакцию? Случайно или нет?

– После окончания филфака МГУ меня распределили на работу в Среднюю Азию, в Узбекистан. И там я два года прожила в горах, где преподавала в школе русский язык и литературу. Потом вернулась к родителям в Сталинград. В школах мест свободных не было, и я вспомнила, что многие мои сокурсницы-москвички после окончания университета пошли работать корректорами в «Правду» и другие газеты. Я набралась храбрости и позвонила редактору «Сталинградской правды». Алексей Митрофанович Монько пригласил меня на беседу.

– Вы сразу попали в штат?

– В штате вакансий корректоров тогда не было, поэтому сначала меня взяли вроде как временно. И не корректором, а подчитчиком. Месяц отработаю – меня увольняют. И тут же снова принимают, и снова временно, на один месяц. И так несколько месяцев подряд. Однажды уволили, а восстановить забыли. Прихожу через месяц получать зарплату, а мне в бухгалтерии говорят: «Какие деньги? Вы же уволились месяц назад…» И смех, и грех! Короче, после этого меня окончательно зачислили в штат. Благо в то время одна из корректоров уходила в декрет, и срочно понадобилась ей замена. Так я окончательно и устроилась работать в редакцию.

– Счастливыми оказались эти годы?

– Да! У нас всегда был очень дружный, интересный коллектив. Я ходила на работу с удовольствием. А работали корректоры раньше через день, но очень часто задерживались допоздна. Иной раз подписывали газету далеко за полночь и даже рано утром. А возвращаться домой мне нужно было в Красноармейский район. Вот и ездила туда по ночам электричками. Иногда просто оставалась ночевать в редакции.

– Хорошо помню те времена. Я был дежурным по номеру, когда умер генсек Черненко. Подписал газету в свет в половине пятого утра…

– А какою интересной была в прежние времена сама атмосфера в редакции! При Ростовщикове у нас на этаже даже аквариумы с рыбками стояли, то и дело проводились выставки картин местных художников. Я хорошо помню, как вы, сразу пятеро выпускников трех университетов страны, пришли к нам в редакцию. Какие веселые стенгазеты вы выпускали! А какие у нас были редакционные четверги, на которые приходили все знаменитости, приезжавшие в Волгоград… А какой был в редакции буфет от ресторана «Острава»!

– Ой, и не говорите! Дымящийся кофе в чашечках прямо по кабинетам разносили. У кого денег с собой не было, их и не требовали платить сразу. Должники сводили счеты с буфетчицей в начале следующего месяца после очередной зарплаты… Тамара Павловна, насколько я помню, судьба закидывала вас в Китай… Как это было?

– Я же родилась в семье военного. Папа был офицером-танкистом. Мы помотались с ним по всей стране. Хорошо помню самый первый день войны, который мы встретили на западной границе. Мне тогда было шесть лет, но навсегда врезалось в память то утро, когда папа прибежал со службы и крикнул маме: «Война! Быстро собирай детей! Эвакуация!» Мама схватила меня, моего младшего брата и почему-то патефон. Даже документы забыла. И нас вместе с семьями других военных повезли на полуторке в Минск. По дороге нас бомбили. Самолеты налетали лавинами, мы спрыгивали с машины и бежали под откос прятаться в кусты. Из Минска поездом добрались до Москвы, а оттуда уже приехали в Иловлинский район к папиным родителям. Потом, когда немцы рвались к Волге, нас снова эвакуировали и вместе с быками и коровами переправили на левый берег в район Эльтона, где мы и прожили до окончания Сталинградской битвы. В сорок третьем году вернулись в совхоз «Пролетарий». После войны папа служил на Урале, а затем нас отправили с ним в Китай. Мы жили в так называемой Договорной зоне Ляодунского полуострова.

– Китайцев-то живых видели?

– Ну а как же?! Очень дружный, очень шустрый и очень деловой народ. Они и сейчас такие же молодцы. Помню, когда Сталин умер, у них был жуткий траур. Все китайцы ходили с белыми повязками на рукавах. У нашего посольства прямо на улице все было завалено венками. В тот же год на этом самом Ляодунском полуострове я окончила школу и поехала поступать в МГУ.

– И сразу поступили?

– Да. Я даже экзаменов не сдавала.

– Это как?

– А так: мне их не нужно было сдавать. Зачислили по результату собеседования. Я же окончила школу с серебряной медалью, которую, кстати, так и не получила…

– Это почему?

– Мне дали в Китае справку, что медаль мною не получена. Нужно было по приезде в Москву идти за ней в Министерство обороны. А я постеснялась…

– Так и не получили по сей день?

– Так и не получила!

– Тамара Павловна, а какие времена в корректорской были самыми памятными для вас?

– Пожалуй, когда нашим непосредственным начальником – ответственным секретарем редакции был Иосиф Гуммер. Если в газете проходила ошибка, нас вызывали к редактору и каждый член редколлегии нас терзал. А ответственный секретарь вставал и защищал. Всегда находил какие-то оправдательные аргументы. И всегда следил, чтобы у нас было хорошее настроение. Если видит, что что-то у человека не так, обязательно пригласит в свой кабинет, расспросит, успокоит, даст какой-нибудь совет…

– А кто из журналистов оставил в вашей душе особый след?

– Прежде всего, конечно, Александр Иванович Афанасьев. Это был профессионал высочайшего класса. Исключительно грамотный человек! Если через него проходил материал, то корректору уже почти не оставалось работы. И стихи он отличные писал, и прозу. А какие у него выходили фельетоны! Все признают, что это был ответственный секретарь от бога. А сколько всем нам помогали в решении бытовых вопросов Федор Васильевич Ванчугов, работавший завотделом писем; замредактора Лев Александрович Куканов… Еще Володя Мызиков покорял своей высочайшей культурой и большой эрудицией. Он был отличным журналистом и очень хорошим человеком.

– Да, были люди в наше время…

– Доброты и сердечности им было, конечно, не занимать.

– Тамара Павловна, в партийной газете, помню, даже рассыльная Татьяна Иванова была членом партии. А как же вы, самый главный корректор, умудрились остаться беспартийной?

– Ой, это особая песня. Василий Ефимович Скрыпников, помню, буквально хвостом за мной ходил: вступай да вступай в партию. Я же не могла сказать, что не хочу. Всегда говорила, что еще не созрела морально…

– Теперь партия не в моде. Теперь в моде религия. А вы в Бога верите?

– Верю. Я очень поздно и совершенно осознанно покрестилась. Раньше же военным не позволялось своих детей крестить. Так 70 лет нехристью и прожила, хотя в душе всегда к Богу обращалась мысленно.

– Жизнь, как оказывается, не проходит, а пролетает. Интересная она у вас?

– Думаю, что моя жизнь была интересной. Прежде всего потому, что я получила хорошую профессию и устроилась на интересную работу…