Миссия в Город солнца. Епископ Константин Бендас вспоминает о своём общении с последователями Виссариона
В 1994–1997 годах я нес служение пастора церкви в поселке городского типа Шушенское (да-да, в том самом Шушенском). В это самое время буквально в 50 км от меня, близ озера Тиберкуль в Курагинском районе, начиналось строительство поселения «Обитель рассвета», именуемого чаще Городом солнца. Под этот проект администрация Красноярского края выделила 250 га земли. И не рассказывайте мне, пожалуйста, что человек, именующий себя Виссарион Христос, не имел поддержки неких людей во власти. Ибо получить каких-то 10 соток земли под строительства дома молитвы для официально зарегистрированной религиозной организации христиан веры евангельской я тогда так и не смог, сколько ни обивал пороги инстанций.
Виссарион тогда много гастролировал – в основном по столичным городам. Предполагают, что это было связано прежде всего с достатком живущих там людей, но изредка и до местного населения бациллы его учения долетали. Вспоминаю, как одна из моих прихожанок, бабушка божий одуванчик, подошла ко мне после служения, прижимая к груди портрет длинноволосого молодого человека с горящим взором, в белой одежде вроде туники или хитона. И торжественно сообщила, что Христос вернулся и ждет меня в Минусинске в ближайшую субботу в библиотеке краеведческого музея. Мои богословские доводы с цитатами из Библии о том, что так приходит антихрист, на нее произвели ничтожное влияние, и она произнесла: «Но он же похож на Иисуса!» Припоминая, что в Писании не содержится описания внешности Иисуса Христа, я спросил: мол, с чего она взяла, что похож? На что получил безапелляционный ответ: «Я видела фотографию». Как выяснилось, эта фотография была в томике детской Библии, для иллюстрации которой издатели на самом деле использовали не живописные картины, а кадры американского художественного фильма «Иисус», снятого по Евангелию от Луки в 1979 году. А еще один прихожанин, крупный для той местности бизнесмен, сириец по национальности, Акрам, попал, как говорится, на большие деньги. За это в творении Виссариона под названием «Последний завет» удостоился упоминания. Дословно сейчас уже не вспомню, что-то вроде: «Приезжал Акрам, поговорили за жизнь, уехал».
Через год – было это уже в Абакане – пришел к нам в церковь большой человек. Большой он был ростом, наверное, два метра и широк в плечах, но сломлен в душе. Латыш, из Риги, в прошлом, по его словам, главный инженер завода РАФ. Виссарион проводил встречи-проповеди в Риге. Инженер с женой пришли, уверовали (больше жена). Она и стала вроде как представителем или доверенным лицом Виссариона в Латвии. Затем продали квартиру, все имущество и вместе с детьми, а их было двое или трое, переехали в деревню Черемшанка Курагинского района – в первое поселение Виссариона. Деньги отдали в общину, за короткий срок построили дом и стали жить. Его радовало, что супруга вроде как обрела смысл жизни, была счастлива, и ему самому было хорошо от этого.
В учении Виссариона периодически случались новации: то можно пить молоко, то нельзя, то опять можно, но только детям, а взрослым нет… А с любовью, сексуальными и семейными отношениями все еще более сложно. Или, наоборот, просто? В общем, если любишь/хочешь, то можно, не грех это, потому что любовь, мол, не может быть греховной. В общем, в какой-то момент жена бывшему инженеру сообщила, что спать она будет с соседом, потому что любит его, а если он хочет, то и его, мужа, иногда будет любить, а детей они будут воспитывать вместе. В общем, Виссарион весь этот свальный винегрет одобрил и благословил.
Летом 1999 года мы, служители нескольких церквей Хакасии и юга Красноярского края, снарядили экспедицию в ту самую Черемшанку. Последователей Виссариона легко было отличить от коренных жителей. Женщины одевались в светлые сарафаны до земли, носили широкополые шляпы, были как-то по-старомодному учтивы, приветливы и улыбчивы. Завидев нас, еще издалека махали руками и кричали: «Здравствуйте, братья, как хорошо, что вы к нам приехали, добро пожаловать!» А все мужчины днем были на работе, в основном бригадами по 20 человек строили дома для себя и новых поселенцев. На строительных площадках мы видели тогда штабеля цилиндрованных бревен с англоязычными клеймами «произведено в Канаде». Местные же с утра слонялись по селу или лузгали семечки на лавочках у своих калиток, а часам к четырем все, от подростков до ветхих старушек, были во власти зеленого змия.
Миссия наша не имела особого успеха. Виссарионовцы охотно брали из наших рук Новые Заветы и Библии в издании для детей, но как только мы пытались читать и толковать места из Евангелий и посланий апостолов о втором пришествии Христа или о признаках антихриста, они парировали: «Апостол Матфей недопонял, что ему говорил Господь, апостол Лука дописал это от себя, Виссарион сказал, что ничего подобного он ему не говорил» и т.п.
Вечером в местном ДК мы показывали кино. Небольшой зал был забит до отказа женщинами в шляпах, мужчинами, вернувшимися с работы, и большим количеством детей. Это был тот самый фильм «Иисус». Смотрели очень внимательно, а когда дошли до сцены несения креста и распятия, большая часть зала плакала. Я подумал, что вот оно, раскаяние в заблуждении и возвращение в лоно Церкви. Но тут через всхлипывания расслышал слова: «Виссарион, ты и десятой части не рассказал нам о своих страданиях…»
Была в ту поездку еще одна встреча – с певицей Светланой Владимирской. Я не был никогда ее поклонником, даже не слышал ничего из ее творчества и не знал в лицо. Столкнулся с ней, что называется, в чистом поле. Молодая женщина в сарафане, косынке, калошах на босу ногу толкала перед собой по пыльному проселку коляску-трость с сидящим в ней ребенком в трусиках. Как-то я сразу понял, что это она. Подошел, спросил: «Вы Светлана?» – «Да». – «Владимирская?» – «Да». И дальше, прилагая весь свой миссионерский пыл, я убеждал ее, что она заблудилась, зачитывал стихи из Евангелий. Она слушала, пыталась спорить, но крайне слабо, не зная Писаний и оперируя мешаниной из христианства, учения Блаватской и каких-то ведических книг. Под конец почти двухчасовой беседы, во время которой ребенок вел себя удивительно спокойно, она сказала примерно следующее: «Может быть, Виссарион и не Христос, я обязательно почитаю те тексты, которые вы мне назвали, но знали бы вы, в какой грязи и каком мраке я жила там, в Москве! Все эти концерты, пьянки, предательства, деньги, ненависть, ложь, измены… Я ведь искала, я ездила по храмам… Пожалуй, я останусь здесь с моим мужем и детьми, даже если окажется, что Виссарион не тот, кем себя называет».
В последний день нашего путешествия, уже выехав за пределы села, наш караван машин остановился на обочине. Мы вышли, чтобы обсудить итоги. Все были неудовлетворены. Мы не увидели быстрых плодов. Ни одного покаяния за два дня. Мы привыкли, что грех – он с запахом перегара и сожженными венами, с разрушенными семейными отношениями и долгами в бизнесе, с ненавистью и агрессией. А тут сарафаны, шляпы, улыбки… Помню, кто-то сказал, что, наверное, нужно, чтобы приехал пастырь и жил среди этих обманутых людей, являя любовь Христа не словами красивыми, а повседневной жизнью.
Насколько я знаю, никто не приехал. А недавно в их обитель прилетели вертолеты, спецназ, подогнали автозаки…
Константин Бендас,
«НГ-РЕЛИГИИ», 7 октября 2020 г.