О мужестве Бориса Клюева перед кончиной рассказал режиссер

С печального события начался сезон Малого театра — умер его ведущий актёр Борис Клюев. Он не дожил несколько дней до премьеры, где он, конечно же, в главной роли. Впрочем, как и все последние годы.

Борис Клюев, выпускник Щепкинского театрального училища конца 60-х годов, был истинно фрачным артистом. То есть статным красавцем, которому без опасения театральные и кинорежиссеры доверяли роли представителей высшего света. Такому не нужно было рассказывать про ту или иную эпоху — знал и понимал её. И играл легко, красиво, убедительно, за что режиссеры очень ценили артиста.

— Борис Владимирович для меня — талисман, — рассказывает Андрей Житинкин. — Я четыре спектакля поставил в Малом театре, и в каждом он был занят. Мы начали с «Любовного круга», где он партнёрствовал с Элиной Быстрицкой, и, надо сказать, что она хотела играть только с ним, настолько он был для неё, артистки с непростым характером, комфортным партнёром. Затем он выступил в роли Чекалинского в «Пиковой даме», и весь финал держался на нём. Никогда не забуду своего первого впечатления от его выхода на сцену в этой роли: он появлялся на аплодисментах и уходил под аплодисменты.

Роль Арбенина в лермонтовском «Маскараде» стала поистине звёздной — Борис Клюев жил этой ролью и играл её шесть лет без дублёра. Режиссер сознательно отказался от грима в образе Арбенина.

— У него получился Арбенин XX века, — продолжает Житинкин. — А по сути, он был первым Арбениным и в XXI веке. Даже, когда ему поставили диагноз (онкология - "МК") , он продолжал выходить в этой трудной роли три-четыре раза в месяц.

Он до последнего дня играл «Маскарад», именно на Клюева шёл зритель. А сейчас мы готовили с ним роль президента США Рузвельта в премьерном спектакле «Большая тройка (Ялта-45)». Мы привыкли, что он уезжал с репетиций (до или после) в больницу на процедуры, но знали, что всегда вернётся, войдёт в работу. Он несколько нервничал, что своими вынужденными отъездами подводит театр, но я сразу сказал ему: «Борис Владимирович, не волнуйтесь, ваш герой и так был в инвалидной коляске, так что играем в коляске». Он был рад такому обстоятельству — коляска действительно облегчала в его состоянии работу.

— Андрей, ведь Борису Владимировичу несколько лет назад поставили диагноз, насколько это, с твоей точки зрения, отразилось на работе? Не могло не отразиться.

— Я снимаю перед ним шляпу: такого мужества актёра я просто не знаю. Он никому не рассказывал о болезни, ни разу никому не показал своего состояния ни на репетиции, ни во время спектаклей - а я все их смотрел. Но при этом и не скрывал диагноза. 

Я даже спрашивал его: «Борис Владимирович, почему вы это делаете?» «Я, как публичный человек, рассказывая об этом страшном заболевании, должен помочь тем, кто заболел, сам не может справиться», — отвечал он. И тут большой артист становился поистине большим человеком. Да собственно, он и был большим и настоящим.

Почему я говорю, что его смерть для многих в театре стала неожиданной? Потому что, с одной стороны, все привыкли, что он уезжал на процедуры и возвращался, хотя они были тяжелые. Все знали, что дядя Боря вернётся. И не мог не вернуться, потому что был витален, был большим оптимистом. Очень любил жизнь - красиво одеваться, любил машины, путешествия. Причем не пользовался театральной машиной, даже когда заболел — сам был за рулем.

Понимаешь, он был настоящим — мужчиной, мужем (очень любил жену), другом. Никакого актёрства, позёрства — даже намёка в нём не было на это. А скольким людям, коллегам он помогал, в том числе материально, не афишируя этой помощи. В последний раз был на сборе труппы, сидел в ложе, готовился к премьере. И вот…

Но если бы зритель знал, какого диапазона был этот артист, на какие высоты мог поднять даже небольшую роль... Очень жаль, что его последнюю театральную работу мы не увидим никогда.

Я вчера подписывал программку спектакля «Большая тройка» и сказал, что Борис Владимирович будет обозначен в ней, как первый исполнитель. А как может быть иначе — он и был первым.