Арест вагнеровцев усилил раскол между Россией и Белоруссией. Надолго ли?
История с задержанием 33 россиян под Минском, в любой из ее возможных трактовок, бьет по доверию союзников друг к другу сильнее любых нефтегазовых споров.
Одно дело – жестко бороться за национальный интерес в открытых переговорах про экономику или интеграцию, другое – так грубо пренебрегать самыми деликатными интересами партнера или работать на их подрыв.
Новая старая история
Заброшенные из-за рубежа боевики возникают в белорусском публичном дискурсе регулярно. Так было за несколько дней до выборов 2006 и 2010 годов и перед пиком волны протестов 2017 года.
Этот незамысловатый прием призван, во-первых, заставить часть недовольных задуматься о своей безопасности, прежде чем идти на площадь. Во-вторых, развязать руки власти на превентивную силовую реакцию под благовидным предлогом защиты всех, включая самих протестующих, от терактов и провокаций.
Обычно угроза забывается, как только перестает быть нужной. Но в этот раз боевики оказались реальнее, чем обычно. Тридцать три арестованных россиянина, по всем доступным данным как из Минска, так и из Москвы и Киева, действительно имеют боевое прошлое и работают на российскую ЧВК.
По российской версии, эти люди проезжали транзитом через Белоруссию к месту своей работы – на охрану «энергетической инфраструктуры и ресурсов за рубежом», в какую-то латиноамериканскую страну. Посол России в Белоруссии Дмитрий Мезенцев заявил, что они собирались улететь в Стамбул из минского аэропорта еще 25 июля, но опоздали на рейс и остались на несколько дней.
Минск возражает – судя по времени их въезда в страну, они успевали на свой рейс в Стамбул и могли улететь в любой из следующих дней. Но вместо этого заселились сначала в минский отель, а потом в санаторий, забронировав номера и там, и там еще до своего приезда в страну.
По словам белорусских следователей, за четыре дня в Белоруссии наемники начали вызывать подозрение персонала, держались особняком, носили одежду в стиле милитари, не пили алкоголь, а после задержания по-разному объясняли, куда и зачем они едут, вплоть до «осмотреть собор Святой Софии».
Учитывая, что скоро выборы, объяснение приезда россиян нашлось само собой – готовили провокации на митингах, «могли быть связаны» (цитата с белорусского ТВ) с арестованными лидерами протестов. Именно по статье о подготовке массовых беспорядков 33 бойцов и взяли под стражу.
Сначала белорусские силовики заявили, что всего в страну проникло 200 боевиков, остальные 170 прячутся. Потом добавили, что с российской стороны границы к отправке готовились новые группы. Наконец, Лукашенко объединил две трактовки в одну, сказав, что «это только первая группа из 180 или 200 человек, которая планировалась к переброске в Беларусь».
Нестыковки в деле
Информации все еще мало, чтобы делать однозначные выводы. Но кроме долгой репутации предвыборного мифотворчества и неразберихи с сотнями боевиков, с версией Минска есть и другие проблемы.
Если группа наемников приезжает в страну для тайной операции, то заселяться большой группой в одном отеле или санатории, а затем вести себя без какой-либо конспирации, носить камуфляжную форму – верх непрофессионализма.
Во-вторых, Минск сделал бы явно больше, если бы всерьез верил, что сорвал первую фазу гибридного нападения на страну, а с российской стороны вот-вот забросят новые группы диверсантов.
Вместо введения ЧП белорусская власть установила ограждения на митингах оппозиции. А вместо полного закрытия границы с Россией усилила ее «оперативное прикрытие». То есть оставила без въездного контроля, но отправила больше пограничников на восток страны.
Судя по всему, Лукашенко и сам до конца не верит в то, что Москва послала наемников его свергать. Он не спешит обвинять в произошедшем Кремль, предлагает не применять строгие меры к «солдатам», которые просто выполняли приказ, и призывает Москву к диалогу.
Транзитная версия выглядит менее противоречивой, но и она не отвечает на все вопросы. Если белорусские следователи показали реальные документы про заранее забронированное жилье в двух точках, это подозрительное поведение для простых транзитных пассажиров. По данным следствия, россияне обманули и хозяев отеля, сообщив, что выселяются и едут в аэропорт, а сами отправились в санаторий.
Кроме того, остается вопрос о коммуникации между Минском и Москвой. Если белорусская власть знала про прибытие группы, устроить театральный арест бойцов страны-союзника вопреки договоренностям – слишком враждебный и рискованный шаг.
Власти Белоруссии утверждают, что никто им ничего заранее не сказал, и Москва с этим не спорит. Значит предупреждения, скорее всего, не было. Такой провал в коммуникации тоже плохо укладывается в рамки союзнических отношений. Наивно было рассчитывать, что белорусские силовики в нервный предвыборный период не обратят внимания на такую группу подозрительных мужчин.
Возможно, Москва не посчитала нужным сообщать о транзите бойцов ЧВК. Мол, едут и едут, куда едут – не ваше дело. Но такое пренебрежение России к суверенитету Белоруссии тоже не могло не возмутить ее власть.
Наконец, есть версия о закулисной сделке – что Минск договорился одолжить у Москвы людей для задержания, чтобы Лукашенко было удобно закрутить гайки на выборах.
Это кажется сложным спектаклем со слишком большим числом актеров. Во-первых, непонятно, зачем эти игры и скандалы России. Во-вторых, между сторонами сегодня нет нужного уровня доверия, чтобы проворачивать подобные комбинации.
В реакции Москвы и требованиях освободить своих граждан чувствуется раздражение, и оно не выглядит наигранным. Резко выступили даже обычно обходительные посол Мезенцев и пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков. Единороссы в Госдуме поставили под вопрос адекватность белорусского президента, назвали его «паразитом и нахлебником».
В российском МИДе белорусскую трактовку событий назвали одиозной и намекнули на связь арестов с выборами. Путин провел заседание Совбеза по этой теме. Через день после арестов российские пограничники вдруг сами ужесточили контроль на белорусской границе, что привело к многокилометровым очередям. Многовато шума для локальной постановки.
Выстрел в молоко
Аресты вагнеровцев прогремели на весь мир, но не сильно изменили политическую повестку внутри самой Белоруссии. Слишком распространен скепсис ко всему, что говорит власть перед выборами, точно как в сказке про мальчика, который уже много раз кричал про волков.
Главный оппозиционный кандидат Светлана Тихановская продолжила свое турне по стране, как будто ничего не произошло. Сто семьдесят якобы бегающих по стране боевиков не убедили ее сторонников остаться дома. В день после арестов россиян Тихановская с подругами по коалиции – Марией Колесниковой и Вероникой Цепкало собрали в Минске около 60 тысяч человек – это крупнейший митинг в стране с 90-х.
Антироссийская риторика не заводит электорат Лукашенко. Националисты никогда за него не голосовали, а его обычных избирателей – пенсионеров, жителей малых городов и деревень, бюджетников – происшествие скорее вгоняет в когнитивный диссонанс, потому что они не привыкли видеть врагов на востоке.
Вообще тема отношений с Россией – на периферии этих выборов. Противники Лукашенко говорят не про внешнюю политику, а исключительно про застой в стране. Поэтому их сложно обезоружить образом защитника суверенитета от интервентов – это сейчас не первично, люди не чувствуют угрозу.
Западные СМИ, которые сложно заподозрить в симпатиях к Москве, тоже не стали принимать версию Минска на веру. Почти во всех публикациях авторы намекают или склоняются к выводу, что наемники не имели цели покушаться на белорусскую стабильность. Значит, весьма вероятно, что не поверили Минску и в западных столицах.
А вот урон для белорусско-российских отношений может быть серьезным.
Если Лукашенко удастся пройти выборы без катаклизмов, то ему больше не нужно будет нагнетать атмосферу российской угрозы. А если к тому же подтвердится, что ничего внутри Белоруссии вагнеровцы не готовили, их, скорее всего, вернут России, а скандал попытаются замять.
Но какая бы версия ни оказалась верной, эта история не может не усугубить главную проблему отношений Минска и Москвы – затяжной кризис доверия. Впервые этот кризис столь открыто проявился не только в нефтегазовых или торговых вопросах, но и в прежде священной и почти безоблачной сфере сотрудничества военных и спецслужб.
Если бы силовики двух стран доверяли друг другу, то после обнаружения бойцов под Минском логично было бы созвониться и выяснить, кто эти люди и почему они там. Но белорусские власти поступили иначе. И получили в ответ не извинения за сбой в коммуникации, а порцию резких отповедей.
Теперь Минск и Москва будут чаще, чем до сих пор, ждать друг от друга несогласованных действий и провокаций. Будет и дальше копиться взаимная усталость и подозрительность сторон.
В итоге все ниже вероятность того, что в будущем в критический момент политического накала в Белоруссии Кремль придет на помощь именно Лукашенко. Особенно если его оппоненты, как и сейчас, не будут выступать с антироссийской повесткой, которую все чаще примеряет на себя президент.