Наиля Тагирова: «Мусин говорил, что работает с инвесторами для оздоровления банка»
В день возобновления открытого суда по делу ТФБ «БИЗНЕС Online» рассказывает, какие тайны громкого процесса скрыла пандемия. Часть 34-я
«На фоне негативного новостного фона вокруг банка среди клиентов и вкладчиков началась паника», — такой видит главную причину краха ТФБ правая рука Роберта Мусина Наиля Тагирова. Показания одного из ключевых свидетелей скрыли коронавирусные запреты, но о них подробно рассказали источники нашего издания. О том, какие указания Мусин давал Тагировой и о чем во время закрытых заседаний говорили другие свидетели, — в материале «БИЗНЕС Online».
кто такая НАИЛя ТАГИРОВа?
Четыре с половиной месяца закрытого судебного процесса по делу бывшего председателя правления Татфондбанка Роберта Мусина завершаются сегодня. Вахитовский суд впервые с начала пандемии коронавируса примет в своих стенах журналистов, освещающих один из важнейших процессов в современной истории Татарстана. За время самоизоляции судья Наиль Камалетдинов успел провести немногим более 10 заседаний, чье содержание могло бы навсегда остаться тайной. Однако подробности процесса, скрытые пеленой коронавируса от многочисленных вкладчиков и журналистов, открыли источники «БИЗНЕС Online».
Как оказалось, в мае и июне суд заслушал показания нескольких свидетелей. В числе тех, чей допрос был особенно важен, — бывший председатель правления банка Наиля Тагирова, которую ряд наших источников называли максимально приближенным к бенефициару ТФБ человеком и даже правой рукой банкира. Именно ей Мусин, по версии следствия, лично давал указания одобрить выдачу кредитов «Бытовой электронике» и другим компаниям группы DOMO, которые на тот момент не вели реальную деятельность и были не способны погашать свои долги. Женщину допрашивали еще на этапе следствия, когда она занимала должность заместителя предправления ТФБ (до отзыва лицензии), а затем, когда уже стала исполнительным директором в одном из казанских банков.
Тагирова родилась в Узбекистане, в 1990 году переехала в Казань, поступила в Казанский финансово-экономический институт на факультет финансов и кредита, после получения красного диплома ее взяли экономистом в банк «РИФ». Проработав там год, она ушла в Татфондбанк. В 1994-м стала начальником отдела анализа, а в 2002-м — зампредправления. В 2012 году назначена первым замом предправления банка, а в 2013-м — на должность предправления ТФБ. В июне 2015-го по сентябрь 2016-го была в декретном отпуске и перевелась обратно на место зама. В ее обязанности после выхода из декрета входило руководство ключевыми для банка департаментом рисков и центром контроля управления проектами и процессами.
«среди клиентов и вкладчиков началась паника. Возник дефицит ликвидности»
Тагирова рассказала следователям, что в банковскую группу ТФБ входил сам банк, а также банк «Советский», Радиотехбанк, Инвестиционная компания ТФБ «Финанс» и ЗАО «ТФБ Актив». До декретного отпуска она была членом совета директоров Радиотехбанк и ИК ТФБ «Финанс»».
О проблемах в банке Тагирова, по ее словам, узнала лишь после того, как вышла из декрета — к концу ноября 2016 года. «Это [проблема с ликвидностью] произошло в связи с тем, что на фоне негативного новостного фона вокруг банка среди клиентов и вкладчиков началась паника — они массово начали выводить средства из банка. Возник дефицит ликвидности», — рассказала Тагирова. Банк не смог вернуть такой объем денег, так как, по ее словам, они были инвестированы. «Вкладчики могли потребовать незамедлительного возврата денежных средств, а сам банк не мог потребовать от своих контрагентов немедленного возврата активов, так как они были размещены на определенные сроки», — добавила она.
Второй причиной краха ТФБ Тагирова назвала вложение 4 млрд рублей в облигации банка «Пересвет». И так как Центробанк, по ее словам, ввел мораторий на выплату долгов обанкротившегося к тому времени «Пересвете», ТФБ не смог получить свои деньги обратно. Когда банк купил эти облигации, она ответить затруднилась. Как и на вопрос, трудно ли было предсказать финансовые проблемы «Пересвета» и обесценивание активов ТФБ.
«Мусин говорил, что делает все возможное, чтобы стабилизировать ситуацию. Говорил, что работает с потенциальными инвесторами для финансового оздоровления банка», — пояснила Тагирова. Самого Роберта Ренатовича она охарактеризовала положительно. Негативной информации лично о нем она никогда ни от кого не слышала, добавила Тагирова на допросе.
«не выдать кредит в кратчайший срок было нельзя, так как это личное решение Мусина»
Постоянное перекредитование ГК «DOMO», считает Тагирова, было необходимо для того, чтобы избежать необходимость доформирования резервов. То есть нельзя было допустить ни в коем случае просрочку по выплате ранее выданных группе компаний кредитов, иначе на ТФБ легла бы обязанность по увеличению резервов на сумму от 21% до 100% от суммы задолженности. Все вопросы по созданию группы, ведению операционной деятельности, расширению числа участников и так далее решал, по показаниям свидетеля, менеджмент «Бытовой электроники» — головной фирмы группы компаний.
О реальном назначении кредитов Тагирова знала, но вот знали ли об этом другие члены кредитного комитета? На этот вопрос она ответить затруднилась. «Бенефициар банка Мусин принимал решения о продолжении работы с группой компаний „DOMO“ путем кредитования действующих и новых заемщиков из числа организаций данной ГК. При этом кредиты должны были выдаваться исключительно на следующие нужды: пополнение оборотных средств, расширение сети торговых точек, погашение по ранее взятым кредитам и погашение процентов по кредитам», — сказала свидетель. Все решения по DOMO обговаривались, по ее словам, устно.
По поводу выдачи двух кредитов в 1,8 млрд и 2,2 млрд рублей «Нижнекамскнефтехиму» Тагировой ничего неизвестно, в этот момент она была в декрете.
Зато она рассказала об открытии кредитной линии, выданной близкой к Мусину фирме ООО «Аида и Д», на 133,7 млн рублей. На момент оформления кредита она была председателем правления банка и одновременно председателем кредитного комитета. Заявки на выдачу этого кредита направлялись, по ее словам, через генерального директора «Аиды и Д» Алексея Зиновьева. Он хорошо знал Мусина, еще когда тот учился в 9-м классе. Его показания мы уже слышали в суде.
Подписи на заключении комитета ставила лично Тагирова. «Необходимость выдачи банком кредитов этой компании и целевое использование кредитных средств определялась Мусиным. Последний прямо или косвенно оказывал существенное влияние на данную компанию», — сказала Тагирова. Решение о выдаче кредита принималось оперативно — за три дня, в залог предоставлялась некая квартира в Москве. Хотя обычно вопрос по кредитованию фирмы на более чем 100 млн рублей решался в срок от 14 до 30 дней. Но не выдать кредит в кратчайший срок, по словам свидетеля, было нельзя, так как это было личное решение Мусина.
Первый транш был в размере 60 млн рублей был переведен на расчетный счет заемщика в Татфондбанке. Затем средства были перечислены на счет в «Ак Барс банке» ООО «Новая Нефтехимия», фирме-пустышке, с назначением платежа — по договору выпуска векселей. Потом деньги были перечислены на счет в «Интехбанке» с назначением платежа — оплата по договору займа. В этот же день, говорит Тагирова, «Новая Нефтехимия» направила на счет «Аиды и Д» в «Интехбанке» 40 млн рублей по оплате по договору займа. Приобретение «Аидой и Д» векселей за счет средств банка «Новой Нефтехимии», передала Тагирова, была отнесена к категории сомнительных ссуд с 3-й категорией качества. Норма отчисления в резервы и возможные потери по ссудам, по ее версии, составили 21%.
следком интересовался участием главы ТФБ в истории с банкротством «ВАМИНа»?
Тагирова отметила, что никогда не курировала деятельность «Интехбанка», но оказывала методологическую и консультационную поддержку при формировании планов развития его бюджета. По этим вопросам она контактировала с председателем правления банка Марселем Зариповым и его замом — Еленой Наумовой. Кроме того, в октябре 2016 года она была назначена Мусиным руководителем УК «Татинк» по унификации процессов управления. Кандидатуру директора компании предложила сама Тагирова — этот пост заняла ее двоюродная сестра. А сама Тагирова занималась планированием, внутренним контролем, оплатой труда в «Тимер Банке», банке «Советский»», «Радиотехбанке» и «Интехбанке». Кроме того, Тагирова заявила, что УК «Татинк» был акционером «Интехбанка» (хотя официального подтверждения этому мы не нашли). «Татинк», по версии следствия, была одной из многих фирм-пустышек, которые кредитовались в Татфондбанке.
Решение о том, какие транзакции производить в 2014 году с участием подставных по сути фирм, по словам Тагировой, принимали их кураторы. В ТФБ по мере необходимости принимались соответствующие приказы. Их подписывал либо председатель правления, либо уполномоченное им лицо. Свидетель отмечает: этот процесс был организован до того, как она стала предправления банка — до декабря 2013 года. Потом его курировала зам предправления Раиля Сергунина. После своего назначения Тагирова, по ее словам, возможно, осуществляла контроль за кураторами, но точно она якобы не помнит.
Неожиданно Тагирова прокомментировала и переуступку прав требования к плохо кончившему ОАО «ВАМИН» на 760 млн рублей. Это не является предметом судебного разбирательства по делу ТФБ, но вопрос, видимо, был задан на этапе предварительного расследования. Возникает подозрение, что следком интересовался историей другого не менее скандального для Татарстана банкротства.
Тагирова сообщила, что права требования были переданы в УК «Татинк» на основании договора цессии. Необходимость такого шага, по словам Тагировой, была обусловлена либо неплатежеспособностью «ВАМИНа», либо начатыми в отношении него судебными производствами. Это решение было согласовано с бенефициаром банка Робертом Мусиным. Свидетель не вспомнила, принимала ли она сама участие в согласовании условий той сделки.
зиц-председатели подставных фирм кивают на мусина
Собеседники «БИЗНЕС Online» поделились и подробностями других допросов по делу ТФБ. Они чуть менее значимы для понимания причин краха банка, но не менее важны для объективной картины.
Например, допрашивали экономиста, а потом и руководителя казначейства «DOMO» и по совместительству номинального директора ООО «Люксор» Алию Иктисамову. Она работала там с октября 2014 года, трудовой договор был заключен между ней и гендиректором «Бытовой электроники» Луизой Шигаповой. Иктисамова раскрыла список лиц из ГК «DOMO», которые не вели реальной деятельности. Список внушительный. Это общества с ограниченной ответственностью: «ЕЗЦ», «Метресурс», «ЮГРА Электроникс», «Весна», «Торгбыт», «Алнаир», вышеупомянутый «Люксор», «Метинвест», «Новая электроника», «Армада», «Электробытторг», «Современная электроника», «Умная электроника», «Урман», «Аудиотрейд», «Техно Регион», «Саттелит», «Октанта», «Фаворит». Их директорами и учредителями были работники «Бытовой электроники».
За руководство фирмой-пустышкой свидетель получала 10 тыс. рублей в месяц. За руководством отдела казначейства — еще 60 тыс. Информацию о том, что финансовая отчетность «Люксора» не соответствует требованиям банка она доводила до замначальника отдела оперативного учета «Бытовой электроники» Гульгены Саттаровой. После одобрения кредита с Иктисамовой связывался кредитный инспектор, если был отказ, то организацию-заемщика заменяли. Документы отправляли повторно. Перечисления происходили, по словам свидетеля, как по счетам ТФБ, так и по «Интехбанку» и «Тимер Банку». Схема согласовывалась с финансовым директором «БЭ» Ириной Даниловой. Затем направлялась для согласования в кредитный отдел. А потом готовились платежные поручения о перечислении денег.
Ринат Гатин работал с 2011 года водителем в компании «Коммерческая недвижимость». От юриста ООО «Глобал консалтинг» Ивана Киреева он узнал, что за 10 тыс. рублей в месяц можно стать директором и учредителем фирмы-пустышки ООО «Бриг». Что входило в его обязанности он не знал, только подписывал отчеты для налоговой инспекции, банка, зарплатные ведомости и ездил в ТФБ или один из подконтрольных ему банков для подписания документов по кредитным договорам. Все указания ему давала бухгалтерия «Глобал консалтинга». Деньгами сам Гатин не распоряжался.
Слушали показания в суде и заместителя гендиректора ООО «Ак Барс Девелопмент» Ильшата Габбасова. Он рассказал лишь, что в 2010 году по доверенности был представителем кипрской компании Elevani Enterprises — одного из учредителей «Аиды и Д». Но последняя организация, по словам Габбасова, ему была не знакома.
Гюльбану Шамгунова работала главным бухгалтером Казанского комбината строительных материалов и числилась на должности замначальника внутреннего аудита в «Ак Барс Девелопмент». На тот момент в «АБ Девелопмент», по ее словам, генеральным директором был Роберт Мусин. Примерно тогда же Шамгуновой предложили стать представителем по доверенности все той же кипрской Elevani Enterprises. Кто ей дал такие указание, она не помнит. Но она понимала, что фактически данное юрлицо принадлежит Мусину и стать представителем — это его указание.
Шамгунова от имени Elevani Enterprises подписывала документы. «Мне говорили, что это указание директора, то есть Мусина», — сказала она. Документы от имени компании ей привозил водитель «АБ Девелопмент». «После подписания мной документов я оставляла их в специальном лотке, откуда их и забирали», — добавила Шамгунова. Какие именно документы она подписывала — не помнит, но сказала, что это были договоры, например, на открытие расчетного счета и документы по продаже или покупке долей «Аида и Д». Кроме того, свидетель сообщила, что была номинальным директором и учредителем агента по продаже продукции кирпичного завода — ООО «ТД «Керамик Центр». О том, что ей нужно возглавить эту фирму, ей сообщили на совещании в «АБ Девелопмент».
Что расскажут другие свидетели обвинения — уже сегодня выслушает корреспондент «БИЗНЕС Online» на открытом после долгого «коронавирусного» перерыва заседании суда по самому громкому делу в новейшей истории Татарстана.