Служба между морем и небом. Норильчане отмечают День ВМФ

Морфлот и авиация едины

Андрей Солодовник, ныне предприниматель, в годы юности приобрёл уникальную военную специальность, объединившую в себе мощь и военно–морского флота, и краснознамённой авиации. Он — военно–морской авиационный механик.

– Служил я в морской авиации на Балтийском флоте. Базировались мы в Калининграде, 1–й минно–торпедный гвардейский авиационный полк. Тот самый, который совершал налёты на Берлин во время второй мировой. Калининград — самая западная точка России, и это сказывалось и на боевой подготовке, и на количестве учебных вылетов. Самолёты в воздух поднимались постоянно, бывало, что делали по нескольку вылетов и посадок в сутки. Да и ночью регулярно поднимались по тревоге. Я по своей военной специальности дело имел с самолётами, но звание носил гвардии матрос.

У авиационного механика довольно много работы. Это и регулярные плановые осмотры, и срочные предполётные, и, если самолёт собирается на второй заход, ещё и межполётные, а после приземления — и послеполётные. При этом все проверки нужно проводить максимально оперативно, особенно при боевой тревоге. Андрей приводит пример: боевое дежурство, четыре самолёта стоят на «взлётке», готовые в любой момент подняться в небо, рядом с авиатехникой дежурят пилоты, инженеры и механики. После команды «взлёт», на предполётную подготовку есть только 20 минут. А весь полк может подняться в небо всего минут за 40–50.

А так хотелось в небо

В армию Андрея забрали прямо с институтской скамьи, в те годы это была обычная практика. Так как у новобранца были и незаконченное высшее образование, и военная кафедра, то неудивительно, что ему досталась инженерная специальность. Он же мечтал служить в авиации, но в его случае монетка встала на ребро — Андрей оказался между морем и небом.

– Я даже думал: вот отслужу срочную и поступлю в военное лётное училище. Но за время службы передумал, решил вообще не связывать свою жизнь с армейским делом. В армии уже тогда тяжело было, а потом ещё и девяностые, когда все разваливалось. Считаю, что правильное решение принял. Хотя службе я благодарен, она мне многое дала. Я в армию пацаном уходил, а вернулся мужчиной. Это даже по фотографиям видно.

Один к ста

Первые полгода Солодовник провёл в военном училище в Новограде–Волынском, ведь, прежде чем доверить новобранцу военную технику, его нужно обучить. Именно в учебке Андрей понял, что он в буквальном смысле представитель штучной профессии.

– В училище из 600 человек было только шесть матросов, соотношение получается 1/100. Хотя обучали всех одинаково, на одном и том же оборудовании. Самолёты разных типов в принципе идентично обслуживают. Разница между морской авиацией и обычной в основном в вооружении. Наши были оснащены тяжёлыми авиабомбами и торпедами. Лично я обслуживал фронтовой бомбардировщик СУ–17М. Его основные цели — торпедные катера и тральщики, то есть более мелкие цели по сравнению с эсминцами и авианосцами. Против такого противника используются более серьёзные самолёты и вооружение. Навыков, полученных в учебке, было достаточно, да и наставники были замечательные. Так что вник довольно быстро. Главное, убедиться в работоспособности всех приборов перед вылетом, чтобы они в воздухе не отказали.

Пора домой

Два года в армии пролетели незаметно. Демобилизация была зимой, но вернуться на гражданку Андрей предпочёл в летней форме. Вместо шапки надел старую добрую бескозырку. Увы, давно заменили береты, а на смену чёрным бушлатам пришли пуховики и «аляски».

– Помню, на улице было очень холодно, но я всё равно в бескозырке уходил, ведь это один из главных символов военно–морского флота. И бушлат у меня есть. Свою форму я до сих пор бережно храню. Жаль только, что я немного... из формы вырос. А вот бескозырку и тельняшку каждый год 26 июля обязательно надеваю. Мы всей семьёй отмечаем День Военно–Морского Флота, собираемся за праздничным столом, – делится Андрей.

Сейчас Солодовник – солидный предприниматель, у него своя фирма. Но годы, проведённые в армии, он не забывает, как, впрочем, и боевых товарищей. Частенько переписываются в социальных сетях, а вот встречаются редко. Даже бывая по делам в Москве, со столичными сослуживцами не всегда удаётся увидеться. У всех своя жизнь и заботы.
– Вообще, в Норильске довольно много тех, кто на флоте служил, но мы в сообщество так и не организовались. Есть отдельные компании, а целой структуры не сложилось. Я больше общаюсь с морпехами. Ребята как–то лучше организованы и встречаются регулярно. Наверное, дело в том, что у них чувство плеча больше развито. Хотя вовсе и неважно: матрос, морпех, десантник, пограничник — мы все защитники Родины, у нас была одна общая задача, которую мы выполняли. Поэтому делить таких людей на отдельные фракции, я считаю, смысла нет.

От мысли к действию

Подобные мысли регулярно посещали и других норильчан. В итоге пару лет назад идеи о большом общем деле материализовались в аллею Славы, по которой теперь может прогуляться каждый горожанин. Речь идёт о серии монументов и памятников возле Вечного огня. К некоторым из них Андрей имеет непосредственное отношение.

– Всё началось с того, что мы с моим партнёром по бизнесу по–дружески помогали пограничникам камень устанавливать и бетон заливать. А потом возникла мысль: пограничники сделали, а остальные – нет. Где, например, флот? В следующем году мы пошли по инстанциям, и нас услышали. Сначала мы памятник морфлоту поставили, потом подключились десантники и воздушно–космические силы. Мы всем помогали с установкой и созданием памятников. Наш маяк, допустим, стилизован под памятник затопленным кораблям, который в Севастополе стоит. Делали его из подручных материалов. На обычную трубу сварщики из нашей фирмы наварили конструкцию, вот и получился маяк. А цепь и якорь нам северный флот прислал, специально для памятника.

Подобные проекты, как «Аллея славы», безусловно, важны для города. Они помогают сплотить представителей разных родов войск и повысить престиж воинской службы — на земле, море, в воздухе.