Снятые таблички и катынско-медновский вопрос: возможен ли диалог тверской общественности?
Чуть больше двух месяцев назад, 8 мая 2020 года со здания Тверского государственного медицинского университета были демонтированы мемориальные доски в память о «жертвах сталинизма».
В том числе — о якобы расстрелянных в этом здании польских военнопленных. Событие вызвало широкий общественный резонанс, который продолжается до сих пор.
Напомним, что о неправомерности установления на здании ТГМУ (здание бывшего УНКВД по Калининской области) памятных досок заявила прокуратура Центрального района города Твери. Помимо формальных недочетов надзорный орган не нашел правовых оснований для установления табличек. То есть, документального подтверждения творившихся в здании УНКВД бесчинств выявлено не было.
Из этого факта был сделан вывод о том, что информация, размещённая на мемориальных досках, не нашла своего подтверждения. Говоря простым языком, события, описанные на мемориальных плитах, не происходили в действительности, а значит сами памятные знаки были установлены безосновательно, значит незаконно.
Руководствуясь представлением прокуратуры, администрация города Твери силами управляющей компании ГУК «Центрального района» таблички со здания ТГМУ убрала. Одна из них отправилась на хранение в медуниверситет, другую спас и сохранил общественный активист из Твери Максим Кормушкин.
Он неоднократно пытался выяснить кому принадлежит табличка в память о польских военнопленных, но выяснил лишь, что к её изготовлению и установке имеет отношение польская общественная организация «Катынские семьи». Связаться с нею через посольство республики Польша не удалось, впрочем, как и добиться какой-либо реакции от польских дипломатов.
С другой стороны, волну гневных публикаций по поводу демонтажа табличек подняла либеральная общественность, в частности, правозащитное общество «Мемориал». Некоторые активисты в соцсетях готовы были обвинить Кормушкина в воровстве. Якобы он наглым образом похитил польскую табличку прямо от здания ТГМУ.
Сам Максим Кормушкин неоднократно заявлял, что забрал доску, чтобы сохранить и передать законному владельцу, но никто не изъявил желания её забрать – ни собственники, ни их законные представители.
Такая ситуация длилась примерно месяц. В конце июня, когда установленные законом сроки ответа польского посольства истекли, а в адрес Корушкина продолжились телефонные угрозы, взять на хранение памятную польскую плиту согласилось тверское отделение общественной организации «Российский Фонд мира». По этому случаю на одном из местных телеканалов был проведён круглый стол с участием историков и общественных деятелей, которые обсудили демонтаж таблички и её дальнейшую судьбу.
К дискуссии были приглашены стороны, которые диаметрально противоположными взглядами на всю эту польскую историю и на демонтаж памятной плиты.
От лагеря ярых противников демонтажа таблички со здания ТГМУ к диалогу приглашалась председатель Тверского областного отделения правозащитного общества «Мемориал» Валентина Шарипова, её заместитель Сергей Глушков, общественный деятель Артём Важенков, политолог Максим Новиков. Последний – единственный из приглашенных кто принял участие в круглом столе.
С другой стороны присутствовали: член российского военно-исторического общества, общественный активист Максим Кормушкин, председатель тверского отделения общественной организации «Российский Фонд мира» Сергей Рогозин, доктор исторических наук, профессор Алексей Плотников (Москва) и председатель общественной палаты Тверской области Александр Бутузов.
Модератор круглого стола с самого начала пыталась настроить присутствующих на конструктивный лад и организовать диалог по этому непростому историческому вопросу. Но, в целом диалога не получилось из-за позиции представителя либеральной общественности Новикова, который с самого начала мероприятия пытался повесить на оппонентов ярлыки и «сталинист» — самый безобидный из них. Дошло до того, что он пообещал участникам круглого стола, что когда-нибудь обязательно пройдет люстрация и все они окажутся в суде за то, что озвучивают свою точку зрения.
Тем не менее, первым слово предоставили Максиму Кормушкину, который рассказал, что лично присутствовал при демонтаже таблички и буквально подобрал её с земли, поскольку никто из присутствующих не изъявил намерения определить её судьбу.
Кормушкин высказал удивление тем, что он фактически спас памятную доску, сохранил её, а в ответ получил в свой адрес массу угроз, претензий и обвинений в воровстве. Максим Кормушкин рассказал, что ему звонил какой-то человек, представившийся Максимом из «Мемориала» и спросил Максима Новикова, не он ли это был? Новиков ответил, что не звонил Кормушкину и почему то назвал этот вопрос клеветой.
Далее Кормушкин рассказал, что обращался в различные инстанции – правозащитные организации и посольство республики Польша с просьбой помочь найти владельца таблички и отдать ему этот исторический артефакт.
Но посольство на запрос Кормушкина не ответило, а председатель тверского отделения общества «Мемориал» Валентина Шарипова не смогла предоставить каких-либо правоустанавливающих документов, позволяющих передать табличку ей.
Так или иначе, из общественных организаций на просьбу решить дальнейшую судьбу польской мемориальной доски откликнулся только Фонд мира. Сергей Рогозин подтвердил, что берёт на себя эту исключительно миротворческую миссию и сохранит табличку для того, чтобы передать её владельцу.
Тем не менее, заседание круглого стола не смогло перетечь в конструктивную, то есть научную плоскость. Эмоциональные выпады либерала Новикова сводили всё к вульгарному истолкованию ситуации. А прислушаться к мнению доктора исторических наук Плотникова стоило.
Как профессиональный историк, он разъяснил ситуацию вокруг медновского мемориала жертвам «Большого террора», в том числе полякам. По словам Алексея Плотникова, в распоряжении общественности есть только этапные списки заключённых осташковского спецлагеря. Эти документы говорят лишь о том, что заключённые передавались в распоряжение того или иного подразделения НКВД, но в своё время этого оказалось достаточно, чтобы заявить о том, что всех этапированных (в нашем случае из Осташкова в Калинин) уничтожили.
В польской историографии этапные списки превратились в расстрельные. И хотя в месте предполагаемого захоронения поляков не было извлечено такое количество останков, в Медном был воздвигнут мемориальный комплекс с поимённым (!) увековечением погибших. Надо заметить, что в обвинительной риторике наших либералов и сторонников версии о вине СССР в гибели поляков речь идёт об убийстве. И тут мы видим такое легкомысленное отношение к эксгумации, идентификации и увековечению памяти этих людей.
Собственно, откуда известно, что их убили? Таких документов не обнаружила даже прокуратура, когда начала проверку по вопросу законности нахождения таблички в память о поляках на здании ТГМУ. Не нашла и постановила табличку снять, что вызвало бурю негодования в кругах либеральной общественности. Как яркий представитель таковой Максим Новиков и не предполагал, что такой факт, как массовое убийство нужно доказывать.
Профессор Плотников предъявил меморандумы министерства юстиции РФ, в которых изложена официальная позиция нашей страны в вопросе судьбы польских военнопленных. Минюст, адресуя свои меморандумы ЕСПЧ, не признает факта массовых расстрелов поляков, но сообщает, что по приговорам судов различной инстанции в СССР было расстреляно всего 1803 гражданина Польши. Когда и за что конкретно они были казнены не сообщается. Но эта цифра разительно отличается от указанной на одном только медновском мемориале, где сказано, что здесь захоронено более шести тысяч поляков.
Председатель общественной палаты Тверской области Александр Бутузов, как представитель научного сообщества, подчеркнул, что при обсуждении подобных вопросов эмоциональная риторика, которая очень близка к политической, попросту неуместна.
Однако Максим Новиков судя по всему и не собирался слушать аргументы оппонентов, переводя разговор в обвинительную плоскость, упирая на то, что его позиция настолько очевидна, что доказательств не требует.
Участники круглого стола закончили работу на том, что Максим Кормушкин передал польскую мемориальную доску на хранение Сергею Рогозину. Максим Новиков в очередной раз эмоционально заметил, что это незаконно и доску должна хранить медакадемия.
Главное, что было отмечено – непростой путь к диалогу по сложному катынско-медновскому вопросу начат и движение идёт в правильном направлении. Участники круглого стола договорились не закрывать эту тему и собраться в следующий раз для более предметного разговора.