Во второй половине июня лидеры стран «Восточного партнерства» (ВП) и руководство Евросоюза договорились на видеоконференции о пяти приоритетах партнерства на ближайшие годы. «Мы обсуждали, как сформировать и сфокусировать наше партнерство после 2020 года… Прежде всего, мы хотим, чтобы партнерство сфокусировалось на экономике», – сообщила после видеоконференции президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен. Она указала на то, что объемы двусторонней торговли между ЕС и шестью странами ВП в 2016-2019 годах значительно возросли, в частности с Грузией более чем на 50%. «Второй важный момент для нас, что мы хотим партнерства, которое расширяет возможности: хорошее управление, демократические институции, права человека, гендерное равенство, верховенство права – этого требуют все граждане, и это важные ценности для ЕС», – подчеркнула глава Еврокомиссии. Третьим приоритетом, по ее словам, является цифровое «партнерство, которое соединяет». «Мы должны принять цифровую трансформацию. Мы видели, как кризис сам объяснял, насколько важна диджитализация. ЕС будет работать со своими восточными соседями, чтобы модернизировать технологии, расширить преимущества единого цифрового рынка и обеспечить высококачественную инфраструктуру и услуги людям по всему региону», – объяснила фон дер Ляйен, добавив, что еще одной важной для ЕС темой является экологическое партнерство. На деле, в рамках «Восточного партнерства» Европейский союз и США проводят в отношении Грузии и других республик СНГ «разноскоростную» дифференцированную политику, выстраивая ее сугубо в двусторонней плоскости в зависимости от конкретных целей и задач взаимодействия с тем или иным государством. Основными целями этой политики являются: вовлечение государств региона в «управляемый диалог» на основе правил ЕС; стимулирование политических и социально-экономических реформ по европейскому образцу; сближение законодательства постсоветского пространства с западными нормами и стандартами. Евросоюз продолжает активно использовать рычаги экономического содействия проевропейски настроенным государствам региона. Одновременно с этим ЕС, в отличие от США, более гибко корректирует свое отношение к транзитным странам СНГ и задумывается о предоставлении им необходимого минимума помощи в целях обеспечения энергетической безопасности. Интересно, что именно энергетический фактор вынудил Евросоюз более прагматично подходить к сотрудничеству с нестабильными, но богатыми углеводородами государствами Центральной Азии и Закавказья. Отодвигая на второй план проблемы в сфере демократии и прав человека на этих территориях, европейское руководство стремится обеспечить альтернативу поставкам российских нефти и газа в Европу. Одна из основных реальных задач ВП – контроль над транзитной инфраструктурой на территории постсоветских государств. Свой геополитический и экономический интерес в этом имеется и у Соединённых Штатов. Именно поэтому, по данным Deutsche Welle, почти одновременно с озвучкой пяти приоритетов «Восточного партнерства» президент США Дональд Трамп на предвыборной встрече со своими сторонниками в городе Талса в штате Оклахома раскритиковал газопровод «Северный поток-2», из-за которого Европа платит Москве «миллиарды долларов». А незадолго до этого посол США в Германии Ричард Гренелл заявил, что Вашингтон готов ввести новые санкции из-за СП-2. Таким образом, фактически можно говорить о пяти приоритетах работы «Восточного партнерства» после 2020 года, как об экономическом инструменте энергетического колониализма, превращения постсоветского пространства в сырьевой придаток Европы. В свою очередь Вашингтон не может позволить ЕС добиться энергетической независимости, т.к. намерен сохранить свое доминирующее положение в мире. Именно поэтому США так остро воспринимают любые несогласованные с ними инициативы европейских стран по экономическому сотрудничеству, что дело доходит до угроз о введении санкций.
