«Общенациональный план восстановления экономики» на траекторию вялой стагнации
Александр Виноградов о новом проекте «спасения России» с его чиновным канцеляритом, «бесшовным переходом» и «социальным казначейством»
Подготовка разнообразных планов развития, долженствующих привести страну к светлому будущему, является своего рода национальным спортом чиновников РФ, пишет экономический обозреватель «БИЗНЕС Online» Александр Виноградов. На этот раз он разбирает оперативно изготовленный документ, озаглавленный «Общенациональный план восстановления экономики». По мнению нашего автора, даже в случае реализации данного плана его итоги не будут сколько-нибудь выдающимися.
Три года упорного труда — и десять тысяч лет великого счастья!
— Китайский лозунг времен Мао Цзедуна
«А ИНАЧЕ РАЗВЕ НИКАК?»
У меня, честно говоря, иногда складывается ощущение, что подготовка разнообразных планов развития, долженствующих привести страну к светлому будущему, является своего рода национальным спортом чиновного сословия молодого государства Российская Федерация. Десятки и сотни не самых слабых умов много часов создают нечто величественное, оно облекается в соответствующие знаки и символы и затем представляется городу, миру и Первому Лицу заодно. Город, мир и Первое Лицо также играют свои роли в этой commedia dell’arte, выражая, в разных долях, интерес, скептицизм и надежду, после чего начинается долгий мучительный процесс «усушки и утруски», и уже по итогам его очередной план или проект наконец-то начинает претворяться в жизнь.
На самом деле это, конечно же, никакой не спорт. Я склонен считать, что работать хоть как-то иначе (даже и неважно как) отечественное чиновное сословие попросту не умеет. Связано это с тем, что, как известно, молодое государство Российская Федерация наследовало старому государству Советский Союз, и среди этого наследства очень важное место занимает «пятилетний план развития», он же «пятилетка». Важность дополнительно усиливается тем фактом, что заметная часть нынешней высшей чиновной страты происходит из СССР, в результате чего очередной «план» очень хорошо ложится ей на душу; отдельно стоит отметить развившуюся в последние годы (и, подозреваю, насаждаемую) моду на этот самый СССР. Проще говоря, вопрос «а иначе разве никак?» даже и не ставится — и это несмотря на то, что новейшая история молодого государства Российская Федерация, мягко говоря, совсем не блещет успешной реализацией различных государственных планов.
В данном тексте я не буду детально рассматривать, что именно было порождено и как реализовывалось — эта работа уже была проделана полтора года назад. Важно иное: уже в ближайшее время толстую пачку российских прорывных планов пополнит еще один очень оперативно изготовленный документ, озаглавленный «Общенациональный план восстановления экономики». Протокол не менялся — он был представлен во вторник 2 июня, был в целом принят и отправлен на двухнедельную доработку. И, как это и можно было предположить, содержание его вызывает определенные вопросы.
«ЧТО ДО ОСЛАБЛЕНИЯ РУБЛЯ КАК ДРАЙВЕРА ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ, ТО Я ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЮ, О ЧЕМ ТУТ РЕЧЬ»
Во-первых, сразу вводит в умиление аккуратный чиновный канцелярит. Так, в документе есть пассаж «принятые меры позволили замедлить высвобождение рабочей силы»: не сразу можно понять, что под «высвобождением рабочей силы», имеющим якобы позитивную семантику («свобода» же!) подразумевается не что иное как «увольнение». Другой пример: «дефицит федерального бюджета в 2020 году расширится почти до 6% ВВП», что выглядит более выигрышно, чем «дефицит бюджета увеличится», сюда же можно добавить и совершенно эпичный «бесшовный переход с ЕНВД на иные налоговые режимы», проще говоря, рост налогового давления. Проблема в том, что суть явления от этого не меняется, можно и паническое отступление именовать «спрямлением линии фронта», да только смысла в этом не будет.
Во-вторых, в плане сделан заметный акцент на разнообразную «цифру». Дословно: «для ускоренного развития этих процессов (повышение гибкости рынка труда и образования […]) необходимо создание соответствующей инфраструктуры для удаленного общения и взаимодействия». Более того, «дистанционный труд в связке с дистанционной системой переподготовки персонала может стать источником решения проблемы эффективной занятости населения в целом по стране», а «переход предприятий и организаций на удаленную работу, требования по самоизоляции привели к ускоренной цифровизации как в государственном, так и в частном секторе». Эти пассажи не вызывают ничего, кроме невеселого смеха.
Дело здесь в том, что вся эта история с «цифровизацией» — глубоко вторична. Я выше писал о советском генезисе отечественных «хитрых планов» — и данный конкретный факт есть тому подтверждение. Современная вульгарно понимаемая «цифровизация» (NB: речь здесь идет не о реальном цифровом хайтеке и cutting edge поступательного развития, к примеру, проектировании всего жизненного цикла некоего изделия, строения или даже процесса на его цифровом двойнике) есть не что иное как реинкарнация «информатизации» времен ранней перестройки с квазимагической верой в то, что компьютер все посчитает. Из этих предложений следует, что фундаментальную проблему достаточно примитивного монокультурно-рентного характера российской экономики предлагается решать посредством создания какого-то очередного непонятного IT-продукта — «убийцы Zoom / Telegram», «единой государственной соцсети», нужное подчеркнуть, недостающее вписать. Аналогично, какая еще «ускоренная цифровизация»? Аусвайсы? «Социальный мониторинг», который был написан на основе приложения для контроля движения мусоровозов? И это я уже не говорю о массовом удаленном обучении школьников — да, сейчас эта тема затихла, ибо лето на дворе, но остаток учебного года был проклятьем и для учеников, и для учителей, и для родителей.
В-третьих, нельзя не отметить попытку возвращения в дискурс всей истории с импортозамещением, на сей раз под соусом регионализации мировой экономики и ослабления рубля. Регионализации особой пока я не вижу: индекс мировой торговли World Trade Outlook Indicator, рассчитываемый ВТО, сейчас находится на уровне 96,3 пункта, что немного меньше трендового уровня в 100 пунктов — и, похоже, падение его прекратилось. Любопытно, что субиндекс портового грузооборота даже находятся выше тренда, вероятно, компенсируя довольно сильный спад транспортной авиации.
Что до ослабления рубля как драйвера импортозамещения, то я вообще не понимаю, о чем тут речь. Машины, оборудование, комплектующие и сырье составляют порядка 65% российского импорта, заметное и долгое ослабление рубля начнет рвать устоявшиеся производственные цепочки в стране. Если же речь идет об инвестиционном взаимодействии, форсировании производства на богатые внешние рынки и частично на внутренний — то для этого надо рубль (и, соответственно, доходы населения!) обвалить кратно, раза этак в три, а заодно снять все возможные ограничения на ввод и вывод капитала. Думаю, на такую жестокость никто не пойдет.
«В ПЛАНЕ ПРАКТИЧЕСКИ ОТСУТСТВУЮТ МЕРЫ ПОДДЕРЖКИ РЕГИОНОВ»
В-четвертых, в плане, опять же традиционно, присутствует опора на инфраструктурные проекты, на них уйдет более 40% от всего объема плана в 5 трлн. рублей. Да, это то, что у РФ получается — Крымский мост и «Сила Сибири» тому примером. Более того, инфраструктурные строительные проекты капиталоемки и обладают большим мультипликатором на смежные отрасли, что вполне способно дать рост ВВП и поддержать занятость уже на ближнем временном горизонте. Проблема лишь в том, что далеко не вся инфраструктура полезна в принципе, она нужна далеко не везде. Япония в 90-е годы прошлого века, пытаясь форсировать рост экономики, активно вкладывалась в свою инфраструктуру, вылизала ее до блеска — но отдача от этих трат размером почти в половину ВВП была на уровне 30-35%; иначе говоря, около 2/3 этих денег было попросту просажено. Увы, ни расширение Транссиба и БАМ, ни трасса «Москва-Казань», ни улучшение автодороги «Сибирь» не изменят сложившуюся структуру экономики.
В-пятых, нельзя не отметить, что планом предусматривается, пардон, решение по поддержанию занятости среди чиновников — создание т. н. «социального казначейства», которое, по задумке, и будет ведать разнообразными социальными выплатами. Вопрос здесь только один — а что, без еще одного места обитания представителей непроизводительного сословия совсем никак? Разве нельзя использовать существующие структуры? Опять же, в плане описывается и декларируется «цифровизация», и эти два пункта, на мой взгляд, входят в противоречие между собой.
Вместе с тем, в плане прописаны важные и нужные меры поддержки малого и среднего бизнеса: отказ от индексации страховых взносов в 2021 году, переходный налоговый режим для некоторых отраслей, отдельная помощь наиболее пострадавшим сегментам экономики, временная либерализация правовых последствий банкротства. Правда, к этому зачем-то прикручена «помощь» в виде надежд на расширение использования системы быстрых платежей; этот пункт больше похож на попытку хоть как-то расширить ее присутствие в экономике.
При этом в плане практически отсутствуют меры поддержки регионов, а экономический эффект ожидается где-то ближе к концу 2021 года. Пока же он характеризуется тем, что для его реализации (в текущей редакции) не хватает 424 млрд. рублей. Соответственно, придется резать принятый бюджет, соответствующие поручения найти деньги уже были даны, а премьер-министр Михаил Мишустин поручил своим заместителям взять вопрос об оптимизации расходов «под личный контроль» с еженедельным докладом.
В заключение стоит отметить еще два факта относительно предлагаемых мер поддержки.
Во-первых, в случае реализации этого плана общие объемы поддержки составят около 5% от ВВП. Это уровень ниже среднего относительно прочих стран: хуже России в этом плане оказываются только Швейцария (2,2%), Корея (1,6%), Индия (1,1%) и Мексика (0,7%). Средний уровень поддержки в топ-20 стран составляет 7,1% ВВП, среди лидеров находятся Германия, Италия и Великобритания с показателем более 20% ВВП, включая госгарантии, а чемпионом здесь выступает Япония с их пакетом в 32% от ВВП.
Во-вторых, даже в случае реализации этого плана итоги его не будут сколько-нибудь выдающимися. В самом лучшем случае страну ждет восстановление на траекторию вялой стагнации. Такими темпами еще немного — и о «потерянном десятилетии» можно будет говорить и применительно к России. И это, на самом деле, есть фундаментальная проблема, куда более важная, чем «обнуление».