Почему два с половиной года после пленения генерал Власов был никому не интересен
Те, кто считает генерала Власова борцом за освобождение России от большевизма, часто забывают, что главными инициаторами создания РОА были всё-таки немцы. А они не особенно интересовались идеями русского коллаборациониста вплоть до 1944 года.
Забытый пленник
17 июня 1945 года в люксембургском Мондорфе советские разведслужбы допросили генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля, начальника Генштаба вооружённых сил Германии. В числе прочего военачальника попросили рассказать об «армии Власова» и о том, как к ней относилось немецкое командование.
По словам Кейтеля, первые листовки с подписью Власова распространила рота пропаганды 18-й армии, в руки которой советский генерал попал летом 1942 года. Однако высшее командование Вермахта и руководство нацистской партии заинтересовались судьбой высокопоставленного пленника далеко не сразу.
«Я точно не помню, но мне кажется, что первоначально Власова заметило министерство иностранных дел, затем передало Розенбергу, который в свою очередь передал его Гиммлеру», – сообщил Кейтель.
Однако сделать Власова командующим русскими частями впервые предложил как раз Генеральный штаб. После поражения под Сталинградом весной 1943 года любые «союзные силы» были для немцев не лишними. Письмо Гитлеру по этому поводу направил секретарь имперской канцелярии Ганс Генрих Ламмерс. Однако фюрер не только не дал согласия, но и запретил любые шаги по формированию русских частей. Гитлера в этом вопросе поддержал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, а Вильгельм Кейтель должен был лично проследить за выполнением директивы главы государства.
«После этого Власов был взят мною под домашний арест и содержался в районе Берлина», – отмечал генерал-фельдмаршал.
На совещании в Бергхофе 8 июня 1943 года Гитлер в очередной раз напомнил подчинённым свою позицию – русская армия ему не нужна, а нужны русские рабочие для Германии. Сам Власов прекрасно понимал, что фюрер ему не друг. В частных разговорах он критиковал Гитлера за отказ объединиться с «главнейшим и единственным союзником» – русским народом.
Проект Гиммлера
По версии Кейтеля, отношение нацистской верхушки к Власову изменилось только через два с половиной года после его пленения, в октябре-ноябре 1944 года. Только когда Красная Армия уже дошла до Югославии, Генрих Гиммлер задумался о некогда отвергнутой возможности. Он вновь решает сформировать русские части, но озвучить данную инициативу предлагает Кейтелю. Когда начальник Генштаба отказался, Гиммлеру пришлось действовать самостоятельно.
Шеф СС добился формирования русской дивизии и её отправки на Одер. Здесь Кейтель имел в виду известный бой 1-й дивизии РОА на плацдарме Эрленгоф. Однако куда важнее для Гиммлера была сама идея Русской освободительной армии. В этот момент главный эсэсовец уже открыто нарушал требования Гитлера.
«Верховное главнокомандование никогда не имело никаких серьёзных расчётов на использование власовских войск, – отмечает Кейтель. – Фюрер также самым решительным образом отвергал мысль о формировании армии Власова и решительно отказывался принять его».
Что же заставило Гиммлера обратиться к «русскому проекту» осенью 1944 года, в условиях надвигающейся катастрофы? Дневники рейхсфюрера СС содержат упоминания о встречах с Власовым, но не дают ответа на ключевой вопрос. Сам Власов на допросе в Москве признавался, что Гиммлер вёл себя так, как будто только активные действия Власова против Красной Армии могли «облегчить положение на фронте».
Скорее всего, правы те историки, которые считают РОА в чистом виде «авантюрой» Гиммлера. Формируя коллаборационистский «интернационал» из фашистов всей Европы, Гиммлер, вероятно, надеялся спасти этим свою жизнь. Он рассчитывал, что Англия и США разорвут альянс с Советским Союзом. В этот момент Гиммлер мог бы «передать» союзникам армию Власова и другие аналогичные формирования – части украинских националистов, латышей и прочих «борцов против большевизма». Но, как известно, эти планы нацистского палача оказались химерой – западные страны не захотели вести с ним никаких переговоров.