Не умножать идиотизм

Лирические строки «если я заболею, к врачам обращаться не стану» начинают выглядеть разумным лайфхаком во времена коллапса здравоохранения. В отличие от самоизолирующихся без объявленного карантина шведов, наши люди сочетают в себе удивительные качества плевать на официальные предписания, но при этом рваться к помощи официальной медицины при первом чихе.

Компания бравых шашлычников, в полном составе оказавшаяся в больнице, примечательна не моралью, вытекающей из этого случая, а именно тем, что первые симптомы оказались для нее хорошо понятными, в отличие от совета сидеть дома. Любая непредвиденная ситуация становится испытанием для здравого смысла, особенно если здравый смысл обнаруживается путем проб и ошибок.

Ситуация с коронавирусом свалилась как снег на голову для всех, если не рассматривать конспирологическую теорию о том, что пандемия была хорошо спланирована; этот тезис невозможно подтвердить или опровергнуть, поэтому и рассматривать никакого смысла нет. Зато можно своими глазами видеть, как развивается по своим законам пандемия идиотизма.

Между ковид-диссидентами и ковид-паникерами выбирать не приходится. Разумные доводы диссидентов наталкиваются на печальную реальность, а паника разбивается о статистику, по которой коронавирус упорно не хочет приближаться к показателям сезонного гриппа, которым ежегодно в мире болеет под миллиард, а умирает до 650 тысяч человек – 80 тысяч в США только за 2018 год, и без всякого коллапса медицины.

Да, одномоментность свалившегося на всех кошмара очевидна: переполненные больницы, ужасы ИВЛ и умирающие медики. Но в чем именно кошмар и что стало его причиной? Совершенно не хочется, особенно не будучи врачом, делать вид, что давно все понял. Задача журналиста – не делать собственные выводы в чужой профессиональной области, а аккумулировать имеющуюся информацию.

Как нам рассказывали вначале, коронавирус страшен пневмонией. Но на сегодняшний день главной проблемой оказывается то, что коронавирус закупоривает сосуды: «у большинства умерших от коронавирусной инфекции были тромбы: в легочной артерии, в мелких венах, в коронарных артериях, картина практически идентичная у всех больных. Ни в одном случае не было бактериальной пневмонии».

А что это означает? По сути, что людей лечили неправильно. В результате исследования американских ученых выяснилось, что 88% больных коронавирусом из нью-йоркских больниц после ИВЛ отправились в могилу. Врачи говорят, что ИВЛ – не метод лечения, а способ реанимации, последний шанс на спасение. Но что привело пациентов в реанимацию?

Да, сопутствующие хронические заболевания осложняют течение болезни, но сплошь и рядом умирают молодые и здоровые, а курильщики вроде бы нет. И тут вопрос не в пользе курения, которое и само сводит в могилу (для одних оно, может, и здорово, а другим – точно карачун), а в том, что система опознавания «свой – чужой» этого вируса науке на сегодняшний день недоступна.

Старые врачи советской школы давно говорили о том, что больных можно спасти плазмой выздоровевших. Наконец попробовали: выяснилось, что это действительно работает. Значит, ИВЛ – все-таки не последний шанс. Да, использование плазмы тоже может быть опасным. Но оно не дает 90% трупов. Как всегда, оказывается, что новое – это хорошо забытое старое.

Практически с самого начала нам говорят: уберечься от вируса не удастся, и стратегия борьбы с ним состоит в накапливании коллективного иммунитета. Следовательно, карантин необходим не столько для того, чтобы уберечься от неизбежного, сколько для снижения нагрузки на здравоохранение. Логично? Абсолютно. Но давайте посмотрим, что именно дает нагрузку на здравоохранение.

Всем нам памятна жуткая жатва, которую коронавирус устроил в Италии. «Итальянским сценарием» пугали и нас. Насколько обоснованно? Врач Рустэм Самигуллин напоминает: «По данным Европейского центра по контролю за заболеваниями (ECDC), за 2015 год в Нидерландах от больничной пневмонии скончалось 206 человек. А в Италии за тот же год – 11 600!»

Что же за особый опыт у Италии? Судя по всему, проблема не в итальянском здоровье и не в коронавирусе, а в итальянской медицине. И речь далеко не только в рыночной оптимизации здравоохранения, которая докатилась и до нас вместе с прочими рыночными свободами (возможно, нынешняя пандемия заставит задуматься о том, что медицина нужна не затем, чтобы торговать жизнями граждан).

У нас в авангарде заболеваемости Москва: только что телевидение показывало вереницы скорых в очередях у приемных покоев. Итальянский сценарий? Нет, логистика.

 

Врач скорой рассказывает: «всю «подозрительную» Москву одновременно стали свозить в четыре точки с центрального пульта. Для того, чтобы их полностью заполнить пациентами и «законсервировать» на определенный срок». 

Спохватились довольно быстро: укладывать всех с одними подозрениями – никаких больниц не хватит. О том, что больные перезаражают здоровых, и говорить не приходится. А о внутрибольничных инфекциях лучше не думать. Уже вроде бы хорошо известно: до 80% инфицированных переносят коронавирус практически бессимптомно. Остается понять, какой процент тяжелых случаев связан с неправильным лечением.

«Показанием к госпитализации является не сам факт заболевания, а тяжесть его течения. Если вам становится физически очень плохо, нарастает одышка, тогда нужно вызывать скорую и ехать в больницу. Если самочувствие позволяет, можно сидеть дома», – пишет доктор; в больнице лечат «горстью достаточно бессмысленных таблеток, антикоагулянтами (препаратами для разжижения крови) и кислородом».

«Страх чихнуть заставил нас отказаться от свобод!» – возмущаются вольнодумцы. Мне в таком подходе видится опасная демагогия: рискуя собственной жизнью, человек свободен даже стать лауреатом премии Дарвина. Но рисковать жизнью других он не имеет никакого права, и следить за этим обязано государство. Это, знаете ли, как разница между потреблением наркотиков и их распространением.

Возможно, паника и опаснее, чем ее причина. Главное – не умножать идиотизм.