ОРИГИНАЛ

День Радио – праздник, который я могу и не могу считать своим профессиональным.

Могу – потому что профессии, которой я занимался изрядную долю жизни, не было бы без радио. Я о комментарии. Это радиожанр. Комментировать происходящее онлайн не было бы необходимости, если бы сразу все было видно. Для телевидения эта профессия атавизм – не сейчас, впрочем; сейчас это уже традиция, так просто повелось. И только в отношении спорта. 

Не могу – потому, что радио всегда было для меня ресурсом дополнительным. Я оказался с «Футбольным клубом» на «Эхе Мск» через неделю после того, как меня впервые отстранили от телеэфира. Это было незабываемо, и я об отстранении, потому что это случилось на следующий день после того, как мы с Димой Федоровым ходили получать ТЭФИ. Новую, молодую, прекрасную премию. Реально шли получать за проект «ФК на ЧМ-98». И не дали. Дали документальному фильму про парашютистов, сигающих с заброшенной телебашни в Ебурге. Суки. 

Для работы на «Эхе» тогда мне потребовалось, конечно, разрешение администрации НТВ. Тех людей, которые меня и почти выгнали. Которые слили нас на ТЭФИ. 

В общем, тогда я воспринимал работу на радио как некий суррогат. Да, «Футбольный клуб», да, со мной, но не то... Как «сказано в классике, сказано в календарях» – песок неважная замена овсу.

Но.

Но на «Эхе» «Футбольный Клуб» существует до сих пор. Скоро 21 год. И никогда не прерывался. Радио стало местом, где ФК хранится и не умирает ни при каких обстоятельствах. Будь я Воландемортом, а у кого-то есть и такие ассоциации, «Футбольный Клуб» на «Эхе» был бы моим последним неубиваемым крестражем. 

Так что я снова могу считать День Радио своим праздником. Да?

Но на главном, казалось бы, органическом мне ресурсе – «Спорт ФМ» – я практически не бывал. Я относился к нему, скажем, скептически. Не раскаиваюсь совершенно, у меня были для этого все основания, не хочу их перечислять, потому что сегодня праздник, да и «Спорт ФМ» давно нет.

Я поработал там, когда меня выгнали из ящика. Честно и с отдачей. После чемпионата мира спортивное радио закрылось. Мне было жаль, я успел полюбить это, но не как профессию. Ну, что мне за нагрузка раз в неделю приходить и говорить с перерывами на новости, музыку и рекламу о футбе два часа. Работа не бей лежачего. Не спорь с немым. Не обижай ребенка. Ну, честно.

Но работа на «Спорт ФМ» неожиданно давала колоссальный фидбек. В магазинах, в такси, на улице со мной заговаривали о сказанном там примерно в половине случаев (другая половина была про «Эгриси», не забуду разговор по ходу первого, совсем артхаусного сезона с продавцом велосипедов, который со страстью рассуждал о том, чего мог бы достичь в футболе Саня Кулик, если бы хоть иногда задействовал левую ногу. Покупка велосипеда подразумевает время, ожидание; все оно ушло на этот сложный, драматический разговор. 

Спортивное радио закрылось, и я не могу грустить об этом в полной мере, потому что какая еще судьба может быть у проекта, все сколько-нибудь значимые сотрудники которого искали и нашли себе другую работу на время чемпионата мира в России? Вместо того, чтобы сделать крутой проект на своем радио... 

Но после закрытия своей тоской по этому радио со мной делятся встречные до сих пор. 

Это окончательно объяснило мне главную нишу спортивного радио, до того непонятную. Да, оно жило в Москве как запасной аэродром для подбитых летчиков (достойная, но вторичная миссия), но при этом для огромного круга небогатых людей оно было единственной возможностью оставаться со спортом онлайн. 

И в этом смысле оно незаменимо до сих пор.

Мы с коллегами в Simple Sport даже обсчитали проект нового спортивного радио, которое даже могло бы быть окупаемым и прибыльным при некоторых льготах на старте. Конкретно – весь вопрос был в частоте. Пользование частотой стоит дорого и без инвестиции невозможно.

А сейчас я, ютубер, уже не могу объяснить никому, на кой тратить лимон евро в год на аренду частоты. Все можно было бы делать в интернете.

Так проект и лежит. Досадно.

Но мысль-то жива.

На моем веку, пользовательском и профессиональном, радио никогда не было главным ресурсом. Но я пришел к нему.

Пришел, когда мне уже не нужно было оценивать рентабельность своей работы там – денег там мало. Когда я стал человеком зрелым и на первый план для меня вышла возможность быть услышанным. Общение с публикой стало самоценным. А смыслом медийности стало существование на максимуме доступных платформ, в любом формате.

Нет ничего древнее передачи информации, мыслей, образов, рифм из уст в уши. И ничего доходчивее. Так мы слушаем песни. Так признаемся в любви. Так с нами мамы разговаривают, и что даже ценнее – бабушки и дедушки, ведь они с нами обычно остаются не слишком долго. 

Я уже шесть лет живу без папы, и нет вернее способа улыбнуться для меня, чем услышать от старого знакомого: «Вась, у тебя смех твоего отца».

Все это звуки. 

Радио древней всего, потому что оно органичней всего. Частоты в эфире умрут, инет заменит нечто новое, а идея радио останется.

В силу доступности оно останется самым конкурентным способом жизни СМИ, где за долю аудитории будет идти самая бескомпромиссная сеча. Что будет оптимальной, амбициозной и неумолимой школой для молодых и азартнейшей игрой для взрослых.

Потому что радио всему в профессии учит, а амбиции в полной мере не удовлетворяет. Поэтому молодому надо на радио расти и пробовать большее, а старшему – выкладываться, чтобы не проиграть молодым, это ж тогда такая радиомогилка.

Идеально.

Оно всегда было и будет для всех. 

Не уверен, что День Радио – мой профессиональный праздник. Он мой человеческий праздник.

Свободы и доступности творчества. Возможности рассказать и быть услышанным. 

Та же простота и свобода делает главной игрой человечества футбол. Мне, короче – сам бог велел.

Велел бы. Если б был.

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова; vokrug.tv; instagram.com/realradioutkin; youtube.com/Василий Уткин

ОРИГИНАЛ