Победители из Астраханской области
Из четверых братьев Борисовых с войны вернулись трое
Обычно рассказ о человеке начинается с момента его рождения. Я же начну со дня смерти моего дедушки, уроженца Черного Яра, участника Великой Отечественной войны Николая Васильевича Борисова. Его не стало в апреле 1996 года.
Ушел на Радоницу
Причем умер этот светлый человек на Красную горку, которая пришлась на 21 число, а хоронили его, не дожившего совсем немного до 90-летнего юбилея на Радоницу. Говорят в народе, что так уйти из жизни могут только хорошие, добрые люди, и их на том свете встречают души умерших. Утверждать такое нельзя, потому что никто оттуда не возвращался и не рассказывал. Но верить хочется. Поэтому скорбь моя была тихой, без причитаний и слез. Мысленно я возвращалась ко всему, что знала об этом человеке, от которого, думаю, унаследовала многие черты характера. Хорошо бы и борисовское долгожительство унаследовать, но это уж как получится.
Все на фронт
Сколько в семье Борисовых было детей, точно не знаю. Наверное, как и у всех кто-то умирал в младенчестве от «дифтерита, золотухи», и иных эпидемий. Но четверо мужчин — мой дед Николай 1906 года рождения, Михаил, родившийся в 1908 году, Иван с 1911 –го года и Федор – ровесник Октябрьской революции, ушли на фронт в 1941 году. Михаил погиб, оставив о себе добрую память, вдову Анну и пятерых детей. Сегодня у меня множество троюродных братьев и сестер, которые живут в Черном Яру и в других регионах. А три брата с войны вернулись и дожили до глубокой старости. Можно сказать, повезло – из четверых трое.
Нарушил «орднунг»
Про войну дед мне почти не рассказывал. Наверное, потому что значительную ее часть провел в концлагере близ города Тимишоары в Румынии. Попал он туда после боев под городом Николаев, когда их подразделение разметало артобстрелом по полю, и немцы откопали несколько человек, которые еще подавали признаки жизни. Вместе с дедом оказался в лагере его земляк Гаврила Болдырев. Конечно, неоднократно пытались бежать, их возвращали с собаками и наконец отправили в Германию работать. В лагере кормили впроголодь. Там дедушка лишился нескольких зубов, за то, что нарушил немецкий «орднунг» — порядок, слово которое дед помнил до старости. Провинность заключалась в том, что перешел из очереди к одному котлу в другую цепочку истощенных пленных. Все еще крепкие деревенские мужики приглянулись одному из богатых фермеров. К колхозному труду деду не привыкать. Но желание напакостить пересилило, и дед Николай каким-то образом спустил лошадь со второго этажа стройки. За это его избили, вернули в лагерь, а далее вновь «арбайтен, арбайтен».
От автомата до мотоцикла
Когда пришли наши и освободили пленных, никто с узниками долго не разбирался. Тем, кто вызвался воевать, вручили автоматы. Дед смотрел на него, как на диво дивное, потому что уходил на фронт с трехлинейкой. Освоили новое оружие быстро. Говорил, что после такого пополнения полк три недели наступал. И в итоге как в фильме «Горячий снег» генерал сказал «Все, что могу» и обещал особо отличившихся представить к наградам. Медаль «За взятие Вены» учредили в июне 1945 года. У деда такая была. Наверное, поэтому в лагерь уже на родине он не попал. А сразу же в колхоз вернулся и в 1951 году, как передовик был направлен на ВДНХ в Москву, где получил золотую медаль «За успехи в народном хозяйстве СССР» и шикарный черный мотоцикл «Минск». Сохранилась фотография, где дед в числе себе подобных запечатлен на фоне фонтана «Дружба народов». И стоит он в пиджаке и самых расклешенных модных брюках, которые скрывают кавалерийскую кривизну ног. Причем ноги с возрастом доставили немало проблем всем братьям Борисовым – ходили они с палочками. Однако фигуру дедушка Коля сохранил до старости отличную – кубики пресса и мускулы перекатывались под рукавами рубашки, когда ему было уже за 80! «Качался» отнюдь не в спортзале. Просто много лет был в колхозной кузнице молотобойцем.
Вредные привычки бросил одним махом – поспорил с кем-то и перестал курить и пить совершенно. После шестидесятилетия родные никогда не видели деда с папиросой или с рюмкой. А выйдя на пенсию, он вообще попал на «интеллигентную» работу – сторожем в райкоме партии трудился.
— Как дежурство? — спрашиваю я его, — что делал?
— Подождал, пока «орда» с танцев пройдет, территорию вокруг обошел, котельню проверил.
-Дед, а котельная причем? Июль на дворе, — удивлялась я долго, пока не догадалась, что это райкомовский коттедж для командированных проверяющих. Николай Васильевич читал стихи, выученные наверное еще в церковно-приходской школе, но некоторые слова не выговаривал, не понимая их значения.
Страшилка про мышку
Кстати, о стихах. Помню несколько и я. Например «блок-бастер» про мышку.
«Мышка весело жила, на пуху в углу спала.
Ела мышка сыр и сало, мышке это было мало.
Она в крынку забралась и там сливок напилась.
Мышку эту изловили, взяли палку и убили».
О печальной судьбе грызуна плакала от жалости я, потом огорчался мой младший брат и наконец мой сын, которого иногда вместо детсада оставляли с прадедом. Что характерно, Николай Васильевич в разговоре часто употреблял крепкое словцо, но выходило это у него как-то смешно и беззлобно. Поэтому никогда воспитатели не жаловались мне на сына, что он употребляет ненормативную лексику. В доме дед сидел у печки и стучал палочкой об пол, командуя: «Куды полез, уйди оттель!», а сам в это время смотрел фильм «про Стерлиза» — так он выговаривал фамилию Штирлиц.
«Кирилл, кати дровину, — приказывал прадед, сидя на улице, на лавочке с тяжелым топором — колуном и одной рукой без особого напряжения колол толстые бревна на аккуратные поленья, которые правнук перетаскивал к баньке. А потом мальчик слушал рассказы про войну и колхоз. Кое-что дед Николай поведал и моему брату. По-видимому, девчонкам это знать не полагалось. Вот со слов сына и брата я и узнала о том, как воевал Николай Борисов. К медали за освобождение столицы Австрии добавилась «За Победу над Германией» и множество юбилейных наград. А вот дочка – моя мама — была у деда одна, довоенная. Она пережила отца всего на год.
Живая память
Зато у Федора и Ивана Борисов детей было по трое. И наград побольше, чем у моего деда Николая. Иван Васильевич Борисов прошел всю войну, вернее проехал на танке в качестве механика-водителя. Награжден орденами и медалями, в том числе «За отвагу» и орденом Красной Звезды. Вернувшись домой, Иван работал практически по специальности — водителем одной из первых после конной тяги специализированных машин в пожарной части.
А для Федора Борисова война закончилась вовсе не в Берлине 9 мая, а на Дальнем Востоке осенью 1945 года. Вот такие они, братья Борисовы. На четверых – 24 внука, а уж правнуков и праправнуков я затрудняюсь подсчитать. Жива фамилия, жива память.