«Это чистый бред и фарс»: как протестные онлайн-митинги сменили первомайским шапито
Политики и профсоюзы выдали в эфир разные форматы — от интернет-демонстраций до YouTube-перекличек. Но интереса ни один не вызвал
«Онлайн-активность может быть эффективна, только если предваряет активность реальную и живую», — комментируют эксперты «БИЗНЕС Online» партийные и профсоюзные прямые эфиры в соцсетях, приуроченные к 1 Мая. Выделился из общего списка онлайн-митинг Партии Роста со слоганом «Хотим работать!», на котором челнинские предприятия рассказали о том, что банки «обескровливают» их бизнес. О том, почему онлайн-лозунги с требованием ввести ЧС и раздать деньги сменились первомайскими речевками, — в нашем материале.
СЕТЕВЫЕ ДЕМОНСТРАЦИИ, ОНЛАЙН-МАРАФОНЫ И МАЕВКИ
Сразу несколько российских партий празднуют сегодня Первомай, как и всегда — на митингах. Только формат в этом году из-за пандемии коронавируса изменился — вслед за многими другими сферами жизни он перешел в онлайн. Мы изучили, какие партии и где сегодня провели интернет-демонстрации. КПРФ в 11 часов отметила День международной солидарности трудящихся Всероссийской маёвкой. В ней приняли участие руководители партии, региональные партийные отделения, представители коммунистических партий стран бывшего СССР, общественные движения и организации. Прямое вещание прошло на сайте КПРФ, телеканале «Красная Линия» и партийных страницах в соцсетях. Первым с приветствием выступил руководитель партии Геннадий Зюганов. Однако лидер коммунистов сегодня в интернете был не очень популярен — за его выступлением на YouTube следило чуть больше 500 человек, а само видео периодически подвисало, а временами картинка превращалась в черный экран.
В «Справедливой России» провели онлайн-марафон с советскими песнями «о труде и тружениках», чтобы поддержать партийцев и избирателей, находящихся на самоизоляции. Онлайн-маевка партии прошла в 11 часов дня. На связи были руководители региональных отделений партии, депутаты и председатель Сергей Миронов. А слушателям дали возможность поучаствовать в «столе заказов» − поздравить близких, передать приветы и заказать любимые песни. Первомайский митинг во «ВКонтакте» в полдень провела партия ЛДПР. За трансляцией следили 2,5 тыс. человек, многие активно комментировали процесс.
Не остались в стороне и профсоюзы — ФНПР в 10 утра провела «Профсоюзную перекличку» на YouTube-канале. С обращением выступил председатель ФНПР Михаил Шмаков, после чего для коротких приветствий и выступлений к эфиру подключались профсоюзные лидеры из регионов страны. Но и у Шмакова аудитория была не больше, чем у Зюганова — спустя час выступлений смотрели трансляцию около 1 тыс. человек. К перекличке присоединились и профсоюзы Татарстана. С обращением выступила председатель Федерации профсоюзов РТ Елена Кузьмичева — его можно было посмотреть в программе «Профсоюз — союз сильных» на телеканале ТНВ.
«ТО, ЧТО МЫ СЛЫШИМ ОТ ТАТАРСТАНА — ЧУДОВИЩНО»
Со своей повесткой в партийный онлайн-шабаш вписалась «Партия Роста». Онлайн-митинг «Хотим работать!» прошел на партийном YouTube-канале. Политики широко анонсировали свою трансляцию, сообщив, что участие в митинге примут бизнес-омбудсмен Борис Титов, артист Сергей Шнуров, музыкант Николай Фоменко, представители регионального бизнеса и др. Все они заранее выпустили своеобразные анонсы грядущей акции: сфотографировались с названием ивента и опубликовали снимки в соцсетях.
При этом сетевая демонстрация «Партии Роста» прошла по правилам реального протеста — её участники также заранее сформулировали требования к власти. Среди требований — просьба о господдержке бизнеса независимо от отрасли, снижение страховых выплат тем, кто не сокращал сотрудников, отмена налогов за период острого кризиса, заморозка проверок на время восстановления. Через 10 минут после начала трансляции ее смотрели 1 тыс. человек. Здесь тоже не обошлось без технических сложностей — подключившийся практически в самом начале к эфиру Фоменко жаловался на звук. Ведущий — журналист Александр Любимов — пошутил, что это сделано специально, чтобы работать было сложнее. Кстати, через полчаса после начала трансляции ее покинули около 300 человек.
В Набережных Челнах для подключения к эфиру группа предпринимателей собралась в офисе регионального лидера «Партии Роста» Олега Коробченко. Участие в митинге принимали председатель машиностроительного кластера Сергей Майоров, финансовый директор ГК «Кориб» Михаил Найданов (в нее также входит ЕАЗ — Елабужский аккумуляторный заавод), финансовый директор компании «Медиа Лайт» Андрей Тесёлкин и другие.
Поздравив всех с 1 мая, Коробченко перешел к злободневным вопросам. Он заявил, что сегодня банки пытаются заработать на фоне проблем малого, среднего и крупного бизнеса: «Отзывают кредиты, сокращают кредитные линии, обрезают оборотные средства».
«До пандемии наша компания активно развивалась и активно пользовалась кредитными ресурсами», — продолжил мысль Коробченко финансовый директор «Кориба» Найданов. Он рассказал, что за месяц режима самоизоляции предприятие было вынуждено выплатить банку около 200 млн рублей в качестве возврата кредитных линий. «Фонд зарплаты нашего предприятия — около 35 млн рублей. То есть мы, по сути, выплатили трехмесячную зарплату банку», — поделился наболевшим Найданов. Кроме того, он обратил внимание на то, что покупатели, прикрываясь пандемией, допускают просрочку платежей, в итоге образуются задолженности, а ГК «Кориб» при этом не входит в перечень пострадавших отраслей. «Мы сейчас получаем кредиты примерно по двойной учетной ставке, если исходить из того, что банки получили сигнал на снижение ставок — продолжил предприниматель. — Банки дают кровь бизнесу. По сути, нас сегодня обескровливают».
«То что Олег Юрьевич [Коробченко] шлет письма, встречается с президентом — все это может выглядеть так: „Ну поговорили и все“. А вот когда мы слышим голос страны, когда из разных уголков России люди говорят разное, но в целом, схожее… — прокомментировал обращение челнинцев Любимов. — Конечно же, это чудовищно — то, что мы слышим от Свердловска и Татарстана. Огромные компании стоят. Это же гигантские деньги! Это же сколько рабочих мест? Ладно, рестораны как-то выживут. А как вот с этим быть? Кто-то про это думает? Это я сейчас обращаюсь не к участникам митинга, а к тем, кто наверху».
ПЕРВЫЕ РОССИЙСКИЕ ОНЛАЙН-МИТИНГИ
Понятие онлайн-митинга стало широко известно россиянам 10 дней назад, причем первые такие мероприятия были протестными — жители России выдвигали требования к властям, устав сидеть на самоизоляции. 20 апреля жители Ростова-на-Дону, недовольные провалом организации выдачи пропусков, устроили флешмоб с использованием популярных приложений «Яндекс.Карты» и «Яндекс.Навигатор» — через функцию «Разговорчики» они заполнили недовольными комментариями участок карты перед зданием правительства региона. Довольно быстро локальный повод сменился глобальными проблемами — на виртуальном митинге люди начали требовать у властей страны введения ЧС и прямой помощи тем, кто остался без работы.
Но провисели эти комментарии недолго — «Яндекс» удалил негативный контент. В пресс-службе компании днем позже объяснили позицию: «Сообщения, не относящиеся к ситуации на дороге или содержащие мат, всегда модерируются и удаляются». Несмотря на это, виртуальные митинги продолжились. Нижегородская онлайн-акция «проходила» прямо в местном кремле. Протестующие оставляли сообщения с требованием ввести ЧС и выдать гражданам поддерживающие выплаты. Некоторые даже угрожали взяться за вилы и топоры. Недовольные жители Уфы «собрались» у дома правительства Башкирии (в нем размещена и администрация главы республики Радия Хабирова). И просили «реальной помощи». Основными местами сбора онлайн-демонстрантов Санкт-Петербурга стали Дворцовая площадь и улицы недалеко от Смольного. В Москве на митинге люди «отмечались» у стен Кремля, на Красной площади, в Большом Кремлевском сквере и на Кремлевском набережной.
«при неизбежных ограничениях политическая борьба проходит в дегенеративной форме»
«Ни на что такие онлайн-митинги влиять не могут. Политика это очень прикладная, офлайновая вещь, — заявил корреспонденту „БИЗНЕС Online“ директор Фонда прогрессивной политики Олег Бондаренко. — А онлайн-митинг это, знаете, такой какой-то… Что-то из Пелевина. По-моему, это чистый бред и фарс».
По мнению эксперта, самое главное то, что все эти онлайн-активности «не имеют к реальности никакого отношения». «Извините, но те, кто сегодня хотел выйти, они вышли. КПРФ, допустим, выставила одиночные пикеты возле отдельных органов власти в Москве. И эти одиночные пикеты обладают большей результативностью, чем-то, что вы называете онлайн-митингом, — считает Бондаренко. — Потому что онлайн-митинг это совершенная фикция. Это подмена понятий. Там нет никаких людей, есть какие-то боты, которые могут физически находиться в другом регионе или даже за пределами России, на Гавайях, неважно где. И при этом проводить онлайн-митинг на территории Кремля. Но это же просто фарс! Любая онлайн-протестная активность может быть эффективна и хороша только в том случае, если является предваряющей агитацией для активностей реальных, живых, оффлайновых».
Координатор ЛДПР в Татарстане Владимир Сурчилов также уверен, что онлайн-митинги как формат ни к чему не приведут и «толку в них — абсолютный ноль». «Я сегодня ради интереса с утра посмотрел онлайн-митинг, который проводил КПРФ. И при порядка 145 тысяч подписчиков у Зюганова только 196 человек в онлайн-режиме просматривали его митинг. Это говорит о том, что этот формат непопулярен, он ни к чему не приведет, — рассуждает Сурчилов. — Он, этот формат, делается только для галочки, для того, чтобы показать, что «мы живые и мы есть». Не сделать какие-то реальные дела или внести предложения, а просто доказать, что «мы существуем».
«В изменившейся ситуации все политические силы ищут какие-то новые формы деятельности. Одна из них — онлайн-митинг, — рассуждает профессор кафедры политологии КФУ Сергей Сергеев. — Но я думаю, что мода на такие митинги быстро пройдет, потому что смысл любого митинга — это показать, как нас много, чтобы каждый видел товарища и чувствовал его плечо. В онлайн-митинге это может быть достигнуто в лучшем случае частично». Профессор предполагает, что такая форма проведения митингов может остаться и после пандемии коронавируса, но она в любом случае будет второстепенной: «Понятно, что это не митинг, строго говоря. Примерно с тем же успехом можно группу в социальных сетях открыть или начать стрим. Это какая-то суррогатная активность. Я не думаю, что этому нужно придавать большое внимание. По-моему, серьезные люди в онлайн-митингах участвовать не будут. Это скорее развлечение для мальчиков и девочек».
Профессор КФУ констатирует, что новые формы ищут люди, оппозиционно настроенные. «А после того, как новая форма найдена, ее начинают эксплуатировать все, кому не лень, в том числе и власть. Ничего тут удивительного я не вижу. Это примерно как „путинги“ начала 2012 года, когда в ответ на митинги за честные выборы стали проводить контрмитинги с лозунгом: „Умремте ж под Москвой!“ и так далее. Это вполне реально, но при понятных и неизбежных в условиях пандемии ограничениях политическая борьба проходит в такой онлайновой форме, ублюдочной, „вырожденной“, дегенеративной форме. И она охватывает, в большинстве случаев, ограниченный круг активистов. Я думаю, что это тупиковый путь». По схожей схеме, вспоминает профессор, в конце марта — начале апреля пытались проводить онлайн-митинги в формате теле- или видеоконференций. Но они, по словам спикера, были неудачны. «Поскольку возможности различных платформ ограничены. Сколько людей будут это посмотреть? Только если будут какие-то известные спикеры — Навальный, Яшин, допустим…» — полагает эксперт.
Митинги в 50-100 человек, в онлайне или оффлайне проводятся только для самоудовлетворения активистов: «За небольшим исключением. Когда митинг на актуальную тему, он может втянуть в свою орбиту достаточно большое количество совершенно сторонней, казалось бы, публики, озабоченной данной проблемой».
Сергеев уверен, что эффективен для организатора может быть тот онлайн-митинг, который собрал большое количество участников (и не по разнарядке). И если это протестный митинг, то это говорит о тревожных тенденциях: «Если количество участников онлайн-митинга будет за миллион — это будет свидетельствовать о серьезном политическом и социальном напряжении в обществе. Вероятно, можно блокировать возможность проведения и онлайн-митингов, запугать организаторов, но это будет борьба не с болезнью, а с ее симптомами. Можно любую публичную политическую деятельность взять и сказать: „У нас всё хорошо, все довольны и просто счастливы“. А в это время скрытое недовольство, как гнойник, будет разрастаться и разрастаться».